Новости за 18.11.2017

В первую неделю ноября Советы, вдохновленные Военным комитетом во главе с Лениным и Троцким, захватили верховную власть и начали командовать войсками и арестовывать министров Временного правительства. Военные корабли мятежников продвигались вверх по Неве, а дезертиры перешли на сторону захватчиков. Дума, Всероссийский демократический конгресс и Всероссийский съезд Советов, которые продолжали дискутировать и протестовать, были сметены в пропасть. Временное правительство осадили в Зимнем дворце. Керенский... Читать дальше...

Первый снег. В цирке «Модерн» конференция «Христианско-демократической» партии. Плохо освещенный, холодный зал. Публики немного: солдаты, матросы, какой-то народ. Многие, возможно, от безделья. На трибуне оратор, молодой тщедушный блондин в военной гимнастерке, видимой из-под пальто. Я пришел к концу вступления. «Без принципов христианства, — подытожил он, — невозможно решить социальный вопрос». И был вознагражден аплодисментами.

Я был рад узнать о Вашем интересе — это признак того, что Вы живы. Вы совершенно правы, сейчас тяжелые времена, и научный труд дорог. Здесь в Вене мы стараемся продолжать заниматься им, насколько это возможно. Ассоциация по-прежнему существует, журналы выходят, и мы продолжаем надеяться, что переживем эту бурю.

Москва встретила морозом. Чемоданы пришлось нести с вокзала несколько кварталов в руках. А потом попался «ванька»… Мороз кусал за пальцы. В городе особых разрушений (от Рязанского до Малой Дмитровки) не было видно. Кроме… Выбитые окна, просверленные пулями витрины магазинов и железные фонарные столбы. Кое-где баррикады, которые спешно разбирались, освобождая дорогу «прозе жизни».

Кучка офицеров и юнкеров, в числе не большем 700, продержалась против нескольких десятков тысяч солдат в течение 5 дней, после чего было заключено перемирие, и сдавшиеся защитники Временного правительства были выпущены на свободу. Печальное зрелище представляли из себя улицы центральной Москвы. Было совершенно невозможно ходить по тротуарам главных улиц, так как они были засыпаны осколками разбитых стекол окон и дверей магазинов и домов. На другой день после победы большевиков с первым отходящим поездом я уехал один из Москвы в Петроград... Читать дальше...

Во Пскове уже все изменилось. Уже ясно было, что большевики взяли повсюду верх. Те же митинги, что и в Луге, те же речи, тот же уличный хаос. Я решил возвратиться в Петроград, чтобы посоветоваться с друзьями. Я переоделся в форму пехотного капитана и в таком виде пришел на вокзал.

Я думаю о Гроссе, в нем есть какой-то демонизм. Все эти новые берлинские художники, Гросс, Бехер, Бенн, Виланд Хертцфельде, в высшей степени достойно внимания. Это художники большого города, поэты сильнейшего возбуждения, резонанса, брутально реалистичные и в то же время сказочные, как сам большой город, где предметы сначала ярко освещаются, как будто в свете автомобильных фар, а потом мгновенно исчезают. Очень нервное, рассудочное, иллюзионистское искусство, в основе своей родственное варьете, а еще кино ... Читать дальше...

Мне все мерещится тревога и закат,  И ветер осени над площадью Дворцовой; Одет холодной мглой Адмиралтейский сад, И шины шелестят по мостовой торцовой. Я буду так стоять, и ты сойдешь ко мне, С лиловых облаков, надежда и услада! Но медлишь ты, и вот я обречен луне, Тоске и улицам пустого Петрограда. И трость моя стучит по звонкой мостовой, Где ветер в лица бьет и раздувает полы... Заката красный дым. Сирены долгий вой. А завтра новый день — безумный и веселый.

Были моменты, когда казалось, что сходишь с ума. Нельзя представить себе того, что происходило в эти дни. Сухая хроника событий одна уже заставит содрогаться от ужаса. Будь проклята революция, как проклята война. Хуже войны революция. Что произошло? Хамы восторжествовали. Хамы пришли. Мечты, народ, служение народу… Господи, как трагична судьба истинных народолюбцев — Плеханова, Керенского, тех юношей, которые были растерзаны солдатами в юнкерских училищах. Ведь в большей своей части это все студенты... Читать дальше...

Под вечер, когда смеркнется, я приеду с работы, и, если Ильич не занят, мы ходили с ним побродить около Смольного, поговорить. Ильича мало кто знал тогда в лицо, и он ходил тогда еще без всякой охраны. Правда, видя, что он выходит, пулеметчики волновались, не случилось бы чего. Следили они, чтобы около Смольного не скоплялось враждебных элементов. Раз забрали больше десятка домохозяек, собравшихся где-то на углу и громко ругавших Ленина. Наутро комендант Смольного т. Мальков позвал меня, говорит... Читать дальше...

Между большевиками и правительственными войсками заключено перемирие. Еще новость: Одессу присоединили к Украине.

Арестован

В общем,  от мамы я получаю двести рублей каждые десять дней,  что хватает еле-еле, приняв во внимание, что, например, шоколад, который стоил раньше 1 рубль 20 копеек за фунт, выходил ныне тридцать два рубля. С моим возвращением окончилась летняя погода в Кисловодске, наступили легкие морозцы со снежком, который то стаивал, то вновь появлялся. Но когда было ясно — воздух чист и поразительно вкусный, а солнце — целые потоки. Боже, сколько солнца я потерял, живя в Петрограде! Как можно жить в этом тусклом, слякотном городе? Читать дальше...

Утром разговор с хозяйкой. Она преинтересный тип. Русская неудачница с томлением по красоте. Философствовали — о религии. Пошли гулять. Опять чудесное вечернее возвращение в теплый дом. На горах иней — точно сахаром обсыпанные. Быстро прошлись по всей набережной и выпили шеколаду. Днем Сережа написал одну розу и подарил ее мне — запоздалый подарок ко дню свадьбы. Играли в безик и чувствовали себя хорошо в комнате.

Теперь на Скобелевской площади уже не было юнкеров у бывшего губернаторского дома — там стояла толпа рабочих с красными знаменами и мощно распевала «Вышли мы все на дорогу».

Любопытны подробности недавних встреч фронтовых войск с большевистскими (где всегда есть агитаторы). Войска начинают с озлобления, со стычек, с расстрела… а больше­вики, не сражаясь, постепенно их разлагают, заманивают, и, главное, как зверей, прикармливают. Навезли туда мяса, хлеба, колбас — и расточают, не считая. Для этого они спе­циально здесь ограбили все интенданство, провиант, загото­вленный для фронта. Конечно, и вином это мясо поливается. Видя такой рай большевистский, такое «угощение»,... Читать дальше...

Отношение к России стало намного более теплым после революции. Много манифестаций в ее поддержку, и идеи пацифизма распространились в Австрии повсюду.

Распадение тела государства физически болезненно для каждого: кажется, будто внутри тебя дробится что-то бывшее единым, осью, скелетом духа, дробится на куски; ощущение предсмертной тоски; воображение нагромождает ужасы. Мое духовное и физическое тело связано с телом государства; потрясения, испытываемые государством, испытываются мною. Государство должно быть построено по закону, которым живет мое физическое и духовное тело, — тогда государственный строй будет не только безболезнен, но доставит величайшую радость моему бытию.

Когда кощунственный снаряд упал над старшим Из храмов, что в Кремле, и, купол просверля, Меж государевым шатром и патриаршим О плиты грохнулся, и сотряслась земля, Но выстоял собор: седалище царево Пустело, праздное, в те дни, а на другом Вновь патриарх воссел и был в годину гнева, Безглавый при царях, возглавлен Божий Дом. Когда хулитель смял над ракой Гермогена Покровы внешние — в застенок, где спасал Святитель пленный Русь от вражеского плена, Нисходит новый страж, дабы не угасал Под спудом пламенник... Читать дальше...

Утром я пошел в церковь на углу Пречистенки и Царицынского переулка, которая мне очень по душе своим видом сельского храма, обстановкой и пением. Батюшка в конце обедни говорил проповедь, в заключение ее возвестил, что сейчас в Храме Спасителя идут выборы патриарха. Он возвестил это как великую радость, и я действительно почувствовал радость. Будет лицо, вокруг которого может сплотиться православная Россия; будет духовный, по крайней мере, центр, к которому должны будут тяготеть рассыпанные, растерзанные, разбитые и измученные. Читать дальше...

Возлюбленные во Христе отцы и братие. Сейчас я изрек по чиноположению слова: «Благодарю, приемлю и ни мало вопреки глаголю». Конечно, беспримерно мое благодарение ко Господу за неизреченную ко мне милость Божию. Велика благодарность и к членам Священного Всероссийского Синода за высокую честь избрания меня в число кандидатов на патриашество. Но, рассуждая по человеку, могу многое глаголать вопреки настоящему моему избранию. Ваша весть об избрании меня в патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано... Читать дальше...

Во время московского восстания защищал Иверскую Божию Матерь юнкер Моисей Хальман.

Макаров рассказывал о кощунствах в Зимнем дворце: в церкви евангелие обоссано, церковь и комнаты Николая I и Александра II превращены были в нужники! Кощунство и гадость созна­тельные. Любопытно, что когда я рассказывал об этом Модзалевскому, — он говорит — евреи! Я думаю, что это русские. Как и убийство царскосельского священника — очень порядочного чело­века. Какое-то безумие. Сегодня в «Деле народа» поразительное по цинизму решение большевиков о свободе печати. Это что-то невероятное.