Американка из Пузыркино
Это Ира. Ира Крик. В девичестве - Симс, в рождении — Степанова. Ей 32 года, она приехала в Псковскую область из Северной Каролины, чтобы обнять свою детдомовскую воспитательницу, вновь обретенных родных и еще раз увидеть места, где была счастлива, а может быть и нет. И узнать, что получилось с её задумкой пятилетней давности.
Под синюю крышу
Её сыну Питеру сейчас 4 года, столько же было ей, когда их с 5-летней сестренкой увезли в детский дом в Родовое.
Маленькая деревушка Пузыркино в Островском районе, где жили мама, папа и две малышки. Как они оказались в глуши, если старшая сестра, дядя и бабушка жили в областном центре, Ира не знает или не хочет знать. Она никого не осуждает, лишь, замечает, что были очень и очень бедны. Папа — в тюрьме, а мама раз ушла из дома и не вернулась. Старшая сестра приехала из Пскова, чтобы отвезти девочек в детский дом. Больше никого из близких они не видели. Нет, вообще-то раз они лицезрели своего отца, который после освобождения приехал к девочкам узнать, что они помнят о матери, видимо, пытался найти её следы.
«Было тяжело, нас там ругали и били, может, потому что детей было очень много и воспитатели не справлялись», - такие воспоминания остались у нее о доме с «синей крышей», как она называет детдом в деревне Родовое Палкинского района.
Перед школой их с сестренкой отправили в Порховскую речевую школу-интернат, спасибо, не разлучили, хотя девочка этого боялась и проявила характер, требуя, чтобы её направили туда же, куда и сестру.
Не знали другой жизни
Голодные и холодные 90-е. Они запомнились еще отсутствием горячей воды и возможностью от души помыться-поплескаться хотя бы под душем. Пару раз в месяц их водили в баню, но иногда у руководства просто на это не хватало денег.
«Мы не знали другой жизни, и всё воспринимали как должное. У нас были хорошие добрые воспитатели, было что надеть и обуть, нас хорошо учили. Когда воспитатели брали в гости к себе домой, видели, что сами они живут очень и очень трудно. Но мы чувствовали тепло дома, семьи. Дядя Юра, муж нашей воспитательницы Раисы Леонидовны, остался в памяти очень добрым человеком».
А еще у них не было ничего своего. Девочка очень любила рисовать, но альбом нужно было оставлять в классе. И ей очень хотелось какую - нибудь игрушку, хоть маленькую, но свою.
Миллениум и сумка самаритянина
После миллениума их жизнь начала меняться. Сначала приехали в интернат американцы с подарками. О! Это было чудо! Ей подарили рюкзачок с красками, фломастерами, альбомами, заколочками – целое богатство и все это было её собственное. Как она позже узнает, их навестили последователи движения Samaritans Purs. Гости рассказали о Боге, который всех любит и даже выполняет желания.
«Это меня и спасло, - считает Ирина. – Я молилась, чтобы великий Бог дал мне семью. Мы все мечтали о семье. Некоторым везло, одну девочку из нашей группы удочерили в Америку. Мы с ней, кстати, поддерживаем отношения».
А тот, первый личный альбом, хранит до сих пор. В нем остались автографы с пожеланиями от ребят и воспитателей.
В Южную Каролину за счастьем
Нашлись папа и мамы для Иры с Катей, которым было 12 и почти 14 лет. Трудный возраст. «Мы были им так благодарны, что адаптация прошла в общем-то безболезненно. Мешал языковой барьер. А через год мы уже свободно говорили по - английски, который, считаю, легче русского языка. Когда уезжали, наши ребята пугали, едете в рабство, - смеется она. – Сколько родителям пришлось преодолеть бюрократических трудностей, оформить документов, потратить денег - они всё преодолели. Их старшие дети уехали учиться в другие штаты, а Джон и Кэрол Симс отправились в Россию за детьми».
Труднее всего было прощаться с любимой воспитательницей Раисой Леонидовной Кукиной.
«Никогда больше не увидимся, - расстраивалась она. – Увидимся, - пообещала тогда я, потому что была в этом уверена».
Школа, колледж, замужество. Передо мной легкая открытая женщина с американской улыбкой. Рядом с ней муж, университетский преподаватель Стивен Крик и маленький сынишка.
Спустя 19 лет это второй визит в Россию Ирины Крик.
Душевые и детская площадка
Сестра Катя живет все в том же городе в Южной Каролине, где и их приемные родители. Девушки часто видятся, созваниваюся. У Кати свой небольшой бизнес – владеет парикмахерским салоном. А Ирина стала волонтером Samaritans Purse, и теперь сама собирает сумки самаритянина нуждающимся детям.
Все эти годы она очень хотела в Россию, тем более их нашла старшая сестра Жанна. Она обратилась в интернат, чтобы узнать судьбу сестренок, сотрудники связались с девушками, получили их согласие и родственные связи восстановились.
Пять лет назад у Ирины появилась возможность приехать на родину. Она позвонила в интернат, узнать, какая нужна помощь.
И, о, чудо, директор оставался тот же – Геннадий Анатольевич Рузанов, он помнил Иру и Катю. Какая нужна помощь? Оказалось, все те же душевые.
«Я пообещала, но всей суммы у нас со Стивеном не было. Помогли друзья и знакомые. Хватило денег и на игровую площадку – это уже была моя мечта»,- говорит Ира.
Кто хочет забыть?
Геннадий Рузанов работает в Порховской речевой школе с 1997 года. Девочек помнит. По его словам, возвращаются только те, у кого остались добрые воспоминания. Те, кто хочет забыть, о себе не напоминают.
«На деньги, переданные Ириной, мы оборудовали отдельное помещение: установили туалеты, ванную, душевые. И обустроили игровой городок».
Кстати, уже около десяти лет учреждение не имеет статус сиротского, а те годы, когда там воспитывались сестры Степановы, директор вспоминает как голодные, когда нечем было кормить детей, зарплату воспитателям не платили по шесть месяцев и выдавали ее... велосипедами.
«Тогда спасало подсобное хозяйство, ребята очень помогали. Это сейчас смородина и малина опадают, а убрать некому». Теперь, увы, попробуй ребят привлеки, прокуратура тут же: «На каком основании?»
Где живет душа
У Ирины получилось обнять не только воспитательниц. Она навестила в Пскове семью старшей сестры, родного дядю по матери, подругу детства, которая живет в Острове и даже Пузыркино, где остались люди, которые помнят её, Катю и их пропавшую маму.
«Очень люблю Америку, она дала мне всё: родителей, семью. Но… там нет такой души, как здесь. Там главное - время, которое очень и очень дорого, надо все планировать заранее, даже встречи с родными. А здесь все оставляют свои дела, ради того, чтобы быть всем вместе. Тут люди открытые, тут душа. Американцы никогда не скажут напрямую, в чем проблема, они боятся обидеть, сказав что-то не то. Даже близкие люди страдают из-за недопонимания. А мой муж, утверждает, что полюбил меня за то, что я открытая, прямо говорю о том, что думаю. Он влюбился и в Россию, в русских людей. Так что мы теперь думаем, чтобы приехать сюда уже на полгода, у мужа возможность работать отсюда, как говорят, на удаленке».