Димыч
На выходных Карелия прощалась с Дмитрием Дёминым. Известный музыкант скоропостижно умер 28 октября. Его коллега по группе Myllärit Сергей Зобнев по просьбе «Республики» рассказал, каким всегда будет помнить своего друга.
Запись Димыч впервые появилась "Республика".
Рассказывает Сергей Зобнев:
С Димой нас судьба свела еще в ансамбле «Кантеле», когда Саша Быкадоров собрал нас под знамена государственного ансамбля песен и танцев. Это был 1987 год. Тогда в Кантеле было очень много молодежи. Генрих Туровский (художественный руководитель «Кантеле» ((1989-1991) – прим.ред.) делал культурную революцию. Он собрал молодых, на мой взгляд, очень талантливых людей, которые создавали новое полотно современной карельской музыки. Было настолько интересно работать. Был очень расширен инструментарий ансамбля, появились старинные инструменты.
Мы начали потихоньку создавать свой финский ансамбль — боевую фольклорную единицу Myllärit (Сергей Зобнев был директором группы – прим.ред.). Стали ездить на гастроли, везде колесить.
Группа «Мюллярит». Фото из личного архива Сергея Зобнева
На меня иногда накатывает такая ностальгия: самая прекрасная пора у каждого человека – это когда ты перешагиваешь 20-летний рубеж, и у тебя начинает все в жизни настолько быстро меняться, появляется богатство идей, эмоций, творчество. Ты начинаешь вулканировать. Это было такое крутое время.
Фото из личного архива Сергея Зобнева
Очень теплые воспоминания у меня связаны с Димой. И все истории веселые, потому что Димыч был по-настоящему жизнерадостным человеком с хорошим чувством юмора. Эти истории звучали и на поминках, которые прошли в субботу 31 октября.
Глубокое – Германия
Начало 90-х: развалился Советский Союз, открылись границы. Группа Myllärit начала ездить на гастроли: мы вдыхали это все, смотрели. Помню, в Германии на всех улицах городов было засилье всевозможных ансамблей из России. Особенно летом, когда консерватория и музыкальное училище уходили на каникулы. Педагоги брали инструменты, ехали и зарабатывали себе копеечки. Возвращались уже на б/у-шном немецком автопроме.
Все эти поездки за 3000 км от Петрозаводска, всё, что нам приходилось переживать в замкнутом пространстве автобуса, — конечно, сближало.
У Димы корни из города Глубокого Витебской области. Мы обычно по дороге на гастроли старались заезжать в Глубокое в гости к родителям Димы. Там у нас был суточный или двухсуточный отдых, после которого Дедушка (Александр Быкадоров – прим.ред.) бегал и говорил: «Скорее надо уезжать, ребята, я за сутки прибавил тут пять килограммов». Родители Димы были настолько добрые, хлебосольные люди, что, когда мы уезжали, у нас автобус всегда пах укропом и всякой едой, потому что они давали Диме с собой на гастроли в «голодную» Германию мешок картошки, капусты, лучок, укроп. Таможенников такой багаж очень удивлял.
Группа «Мюллярит». Фото из личного архива Сергея Зобнева
Однажды после таких гостей мы приехали на границу. Раннее утро, в автобусе все спят. Я обычно говорил Дедушке: «Старичок, ты у нас самый респектабельный, с бородой, пойдем-ка». Мне как инициативному директору было по статусу положено идти договариваться и напрягать таможню. Мы ж не могли стоять такую длинную очередь на границе, хотелось проехать побыстрее. И мы говорили таможенникам: «У нас уже вечером концерт в Германии, можно нам без очереди?».
Таможеник спрашивает: «А вы где?»
«А мы воооон там».
«Ну давай проезжай».
И когда ты, счастливый и довольный, что наконец сейчас проедешь эту Брестскую границу, участники, в том числе Дима, просыпаются. Белорусские таможенники заглядывают, Дима открывает глаза: «А что уже граница?! А мы еще 10 килограммов героина не успели спрятать».
«Ах вы шутнички?! Еще и из Карелии», — говорят таможенники.
И автобус загоняют на проверку. Все стоят около машины: «Ну что, Дима, пошутил? Вперед!». И он начинает разгружать весь автобус: вытаскивать все инструменты, мешок с картошкой, пучок укропа. Таможенники откручивают панели, запускают собак…
После этой шутки нас еще на польской таможне тоже проверяли. Этот один из первых случаев прохода границы и нам, и Диме запомнился. Больше он так не шутил.
Донер Кебаб и пропавшие деньги
Потом вечно смешые истории из первых гастролей, когда ты еще не понимаешь ценность денег, как они даются, как их надо беречь, как их надо ныкать по карманам и стараться не тратить.
В Германии, стоя напротив какого-нибудь «Донер Кебаба», вдыхая эти ароматы, ты хочешь есть постоянно. Тем более Дима был духовик, а духовики работают диафрагмой, дыханием все прокачивают. То, что он съел, через 10 минут просто испарялось. И в перерывах Дима стал брать кебабы. 5 дойч марок один раз, второй. Потом после обеда это повторяется раза два или три. И так каждый день. Мы жили в Штутгарте в доме 1569 года, который нам предоставил местный бургомистр. Называли его дом-музей и любили вечерами собираться в гостиной дегустировать прекрасное немецкое вино и пиво.
Группа «Мюллярит». Фото из личного архива Сергея Зобнева
И как-то недельки через две мы снова собрались и подумали, а не посчитать ли нам, сколько мы заработали. И каждый высыпал свою кучку, доставал бумажки и считал. Дима сел, видит, что у кого-то 300 или даже 400 дойч марок. Выворачивает карманы, говорит: «А откуда у вас столько денег, что это такое?».
А мы ему сказали: «Димыч, все твои деньги ушли в туалет».
После этого он пошел в ближайший магазин, купил себе несколько ланч-боксов. И мы все испытывали наслаждение в тесном и жарком автобусе, когда он открывал очередной свой какой-нибудь великолепный салат, и этот чуть подпарившийся под плотной крышкой салатик издавал невозможный запах. Но как духовик он за счет этого выжил.
Стоп алкоголь и немецкие хиппи
Мы с Димычем сказали «стоп алко» в 1998 году одновременно. Перестали пить совершенно, потому что поняли, что нам это мешает. С тех пор у Димыча была почетная обязанность иногда выносить «пострадавших» карельских музыкантов из баров и фестивальных площадок. И когда музыканты не хотели уезжать, им хотелось продолжения пати и постоянного праздника жизни, Дима находил слова, чтобы отрезвить друзей, и всегда нежно нес их в автобус, чтобы парни не пропали.
А веселиться у нас любили все. Один раз в Тюбингине к нам подошли местные хиппи: «Ребята, вы классно играете. Мы живем тут хиповской общиной, у нас сегодня праздник. Не могли бы вы для нас поиграть? Правда, у нас нет денег. Но есть еда и пиво».
Мы подумали: «Ну хиппи ведь! Почему бы и нет. Поедемте».
Группа «Мюллярит». Фото из личного архива Сергея Зобнева
Оказалось, очень прикольное место — бывшая военная французская база. Они называли ее Вагенбург, потому что все жили в вагончиках. Самое уникальное, что нам там понравилось, это был туалет. Он был на смотровой вышке. Забираешься на вышку – там унитаз, перила, садишься — и тебя видно по пояс. Внизу все ходят, здороваются с тобой.
«Эй, как дела?»
«Да все хорошо, все идет по плану».
Чинить и машины, и инструменты
Нам с Димычем часто приходилось быть за рулем во время поездок и ремонтировать автобус. На новую машину денег не было, у нас всегда был юзаный-переюзанный секонд-хенд, который в самый неудачный момент подводил и ломался. Как-то мы въехали в Эдинбург на старом мерседесе и заглохли на перекрестке, не доехав до места буквально пару километров. Сломался топливный насос. Но Димыч как-то сообразил, что надо сделать: открутил, сделал пару духовых упражнений – продул, поставил, и все заработало.
Дмитрий Дёмин. Фото: «Республика»/Михаил Никитин
Дима всегда был парень рукастый, ему нравилось делать инструменты, и это стало делом его жизни. Он работал мастером по ремонту инструментов в консерватории, и там работал в своей мастерской. Он всегда старался сделать что-то новое, постоянно что-то менял в конструкции, испытывал. Он доводил все до совершенства. Делал духовые инструменты: флейты, волынки. У него было много заказов, он ездил на семинары мастеров. Это дело у него очень хорошо пошло, меня это очень радовало.
Сын
Очень здорово, что сын пошел по стопам Димы. При этом Владик – это отдельно стоящая личность в нашей карельской культуре. Он очень талантливый парень. Отличный скрипач и крутой музыкант – он сочиняет музыку, делает оранжировки. И не замыкается в себе типа «я артист симфонического оркестра, и кроме Вивальди я ничего играть не буду». Он играет все, что хочет. И в разных стилях. Когда Дима с Арто Ринне ушли из Myllärit в 2002 году, они создали свой семейный ансамбль Sattuma, где мелкий Владик Демин и Эйла Ринне пели. Начиналось все с детских дел, а перешло в осознанный коллектив, где репертуар во многом сделал Владик. Мне кажется, Диме это очень нравилось, что у него такой талантливый сын, который продолжил в какой-то степени его дело. Это здорово.
Владислав Дёмин. Фото: «Республика» / Лилия Кончакова
Мы и в последние годы часто виделись с Димой. Он водил младшего ребенка в детский сад через дорогу. Иногда я к нему заезжал поболтать. Жаль, что мы никогда не знаем, какая встреча будет последней. Хотелось бы ему еще много чего сказать. Очень тяжело это осознавать.
И мне так жалко, что мы больше не сможем собраться тем составом. Не сможем порадоваться от того, что мы стоим на одной сцене и играем.
Дмитрий Дёмин умер 28 октября. За несколько дней до этого он вышел выгуливать собаку. Пес резко дернул — музыкант упал и ударился головой о камень. Это привело к его скоропостижной кончине.
И все же, мне кажется, Дима был счастливым человеком. Это видно по мужчине, когда он светится. А он светился.
Запись Димыч впервые появилась "Республика".