«Я помру до 2028 года». Как ветеран труда в Карелии и многодетная семья живут в бывших финских конюшнях
Аварийное жилье в республике легко найти в каждом населенном пункте. Для чиновников эти дома складываются в пустые цифры, но за дверьми каждого из них обычные люди пытаются выжить в нечеловеческих условиях. Антонина Старицина большую часть жизни провела в поселке Ладва-Ветка в деревянном бараке в нескольких сотнях метров от железнодорожных путей, построенном в 1914 году. Изначально здесь были финские конюшни, затем помещения передали железнодорожной станции, стойла переделали в кабинеты. Например, в квартире Антонины Старициной до войны был медпункт.
— Мама много лет проработала кассиром на станции. Когда наш первый дом рассыпался от вибраций поездов, переселили в барак, — рассказывает дочь Антонины Анжела. — Начальство не хотело давать эти помещение, они уже тогда были не в лучшем состоянии, но мама настояла: так ей было удобнее заботиться о нас с сестрами — ближе к кассам. В 1974 году рядом построили каменный дом, предполагалась, что нас туда расселят, но этого не произошло.
Сначала кони, потом люди
За годы бывшая конюшня превратилась в декорации для фильма ужасов. Там, где раньше были стойла, живут люди. В одной квартире Антонина, в соседней — ее дочь с мужем и ребенком, а напротив — многодетная семья с четырьмя детьми. Остальные квартиры пустуют и ветшают день ото дня: окна в дырках, заткнутых почерневшими тряпками, на дверях нарисованы красные кресты, внутри разруха и грязь. Сам одноэтажный барак производит тягостное впечатление. Подойти к нему можно только в длинных резиновых сапогах. Вокруг болотце, грязь и мусор. И тут же стоит колонка — альтернатива отсутствующему водопроводу.
— Воду берем из железнодорожной колонки, которая стоит, по сути, в болоте. В него долгие годы скидывался весь мусор, потому что администрация района не позаботилась о помойках. Жители что могли сжигали, остальное выбрасывали рядом с колонкой, — вспоминает Анжела. — Всё это попадало в воду, естественно, она становилась мутно-желтого цвета. У племянницы, когда она была маленькая, по весне часто случались отравления. Тогда перешли на бутилированную воду.
В доме на Привокзальной улице при плюсовых температурах за окном стоит собачий холод. Вместо центрального отопления — печь, которая плохо топится. Если зимой на пол положить градусник, он покажет минус. Входная дверь в квартиру Антонины адски промерзает и покрывается льдом, а однажды она просто упала с петель в коридор. Тогда установили две новые: и теплее, и надежнее. Но от проблем они мало помогают. Дом ходит ходуном, и нередко двери попросту не открываются, хоть в окно лезь.
Обходиться приходится и без санузла. Раньше на всех жителей барака и каменного дома (его тоже построили без удобств) приходился один деревянный туалет на улице. От наплыва посетителей он в конечном итоге развалился. Сначала люди ходили в рабочий туалет на станции, а потом и вовсе в общественный на железнодорожном вокзале, пока семья Антонины не сколотила новую будку. Но эту уже делали только для себя.
— Вы не смотрите, что в доме более или менее нормально, — оправдывается Антонина Старицина за ремонт в комнате. — Зимой в морозы здесь всё будет белое, всё внутри во льду будет, если не топить. Хожу в валенках, иначе умру. Я по окнам знаю: если стекла изнутри замерзли, на улице ниже минус 15. Но в квартире больше 20 градусов я не могу натопить, печка сами видели какая, от окон дует. Я уже поняла, что ничего не будет. У меня хранятся три письма от администрации района с обещаниями сделать ремонт. Я побросала всё уже со злости. Думаю, пошли вы в задницу, буду я еще с вами переписываться, толку никакого нет.
Система не работает
Несколько лет Антонина требовала от местных властей признать дом аварийным. Казалось бы, его состояние очевидно плохое, но не для карельских чиновников. В 2015 году приехавшая в Ладва-Ветку комиссия не посчитала бывшие конюшни непригодными для жилья. Зато жильцов «обрадовали», что в 2018-м их ждет капитальный ремонт, то есть кто-то всерьез посчитал ладвинский барак вполне себе комфортным. Антонина трижды звонила на прямую линию президента, и тоже безуспешно, пока не написала в администрацию главы государства. После этого в 2017 году приехали какие-то мужчины, походили по страшным квартирам, на чердак залезать побоялись и уехали. В итоге дом признали аварийным, но в конце декабря 2017 года, то есть в программу переселения на 2019-2025 годы барак Старициных не попал.
— Переселения граждан из многоквартирного дома № 47 по улице Привокзальной в поселке Ладва-Ветка в Прионежском районе запланировано до 2028 года при условии включения в региональную программу, — говорится в документе, который прислала жильцам администрация района.
Выхода нет
В семье Старициных, кроме Анжелы, которая давно переехала в Петрозаводск, не верит, что их хотя бы когда-нибудь переселят. Чиновникам выгодно не вспоминать о полуразваливающемся доме на задворках Ладва-Ветки, куда и доехать-то без ужаса в глазах невозможно: основная дорога особенно весной и осенью превращается в опасный аттракцион с размытыми колдобинами на грунтовке.
— Я ветеран труда, больше сорока лет стажа, а живу в таких условиях, — возмущается Антонина. — В доме нет пола, мы на болоте живем, фундамент давно в землю ушел, подвал доверху затоплен, чердак на соплях держится. Сырость в доме ой-ой ой, плесень есть. Вещи из дивана достану, фу как воняют, стирай-не стирай, запах не уходит. Как придешь куда-то, хоть в магазин, от тебя воняет затхлостью. В общем, ужасно, милочка. Разве я, пенсионерка, могу что-то сделать за свой счет? Плиту поменять — 35 тысяч рублей. Так это мне что? Не пить, не есть? Мне всё надоело. До 2028 года я не доживу. Дочерям говорю: уезжайте вы с этой Карелии. Здесь ничего не будет.
Дочь Антонины не понимают, почему ее маму и две семьи не могут хотя бы временно расселить в маневренный фонд. Администрация района даже не предлагает такого варианта. Анжела единственный выход видит в общественном резонансе. Она хочет обратиться на Первый канал и рассказать историю своей мамы, потому что другого выхода карельские власти этой семье не оставили.