Ирина Прохорова на РСН: Я встаю на сторону обездоленных людей
С. КОРОЛЁВ: Високосный понедельник, в студии Сергей Королёв, и в гостях у нас Ирина Прохорова, главный редактор «Нового литературного обозрения». Ирина Дмитриевна, приветствую Вас.
И. ПРОХОРОВА: Здравствуйте.
С. КОРОЛЁВ: У нас традиция: кто первый дозвонится, я приму звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Николай, Москва. Как вы оцениваете сегодняшнее убийство девочки и размахивание её головой у метро Октябрьское поле? А также убийство депутата в Перми?
И. ПРОХОРОВА: Это ужасный случай. Сумасшедший, безумный человек, накачанный психотропными вещами, это трагическая случайность. А второй случай более сложный, здесь, как мне кажется, есть о чём поговорить. Это ужасно, но большой город всегда наводнён маньяками, безумными людьми, и сделать с этим ничего невозможно, родителям нужно быть более бдительными и не доверять случайным людям.
С. КОРОЛЁВ: А иногда системную проблему так прорывает. Может, не всё в порядке с этим рынком, с теми, кого родители нанимают.
И. ПРОХОРОВА: Я помню, как мама искала няню моему младшему брату. Когда я росла, хлынуло из деревни огромное количество женщин, которые устраивались няней в городах. А когда родился мой брат, проблема стала ещё хуже, приходилось рисковать, неизвестно, когда брали, и такие случаи могли произойти с кем угодно. Трудно проверить человека, не зная, кто он и что он.
Сейчас есть службы, где людей проверяют, их рекомендуют, и более-менее понятно, откуда человек. Очень опасно сводить это в сторону ксенофобии и к проблеме мигрантов. Она из Узбекистана, и снова начнётся история, что все приехали, наводнили.
Пока у нас нет разумной, гуманной, при этом чёткой миграционной политики, когда человек может легко зарегистрироваться, его можно проверить. Если люди не проходят через такие центры, где вам порекомендуют человека, такие случаи могут произойти. Это ужасно, страшно, катастрофически. Я не представляю состояние родителей, сердце кровью обливается.
Что касается убийства депутатов, для меня эта история связывается с событиями годовалой давности, убийством Немцова.
С. КОРОЛЁВ: Следствие официально не закончено.
И. ПРОХОРОВА: Когда год назад мученически погиб Борис Немцов, меня потрясла не только чудовищность акта, что человека застрелили около Кремля, а то, как многие отреагировали – просто писались разные глумливые комментарии. Меня это протрясло, потому что люди иногда считают себя верующими, и как бы вы ни относились к убитому – всегда отдают дань памяти.
С. КОРОЛЁВ: Либо что-то хорошее, либо ничего.
И. ПРОХОРОВА: Представителя власти убивают в центре города – это должно было всю Думу всколыхнуть. В годовщину гибель Немцова Дума отказалась почтить память минутой молчания.
С. КОРОЛЁВ: Значит, они предпочли ничего.
И. ПРОХОРОВА: Это неправильно. А теперь депутатов убивают другие злокозненные люди. Раз в своё время органы государственной власти не выразили своё отношение, не сказали: как смеют убивать депутата, мы в этом разберёмся, а начали резвиться – неважно, как к Немцову относились, это был удар по депутатскому корпусу, по самой власти. Сигнал был таким: нам не нравится какой-то депутат, его можно убить.
Когда нет цеховой солидарности, когда представители Госдумы не понимают, что это удар по ним, год спустя происходит ещё история. Какие-то другие силы, которым не нравятся депутаты, начинают убивать. Если Дума это не осуждает сразу, то считает, что это нормальный способ разделаться с противником.
Я возмущена, что убили пермского депутата, но считаю, что нужно пересмотреть власти отношение к самой себе. Немцов был человеком власти, избранным депутатом. И табличку надо установить, чтобы неповадно было другим таким же образом расправляться с депутатами иных политических убеждений.
С. КОРОЛЁВ: Табличку «Немцов-мост»?
И. ПРОХОРОВА: Да. Это было бы со стороны власти указанием, что никогда не будут поощрять такие истории, будут с этим разбираться, и это неуважение власти. Проблема нашего общества в том, что у нас нет никакой профессиональной цеховой солидарности. В данном случае депутаты демонстрируют ровно это: ненавидьте как хотите друг друга, внутри вашего цеха вы можете выяснять отношения. Но если наносится удар одному из представителей власти, нужно вступиться. Отсутствие такой солидарности приводит ко многим печальным результатам.
С. КОРОЛЁВ: Марш в субботу был данью памяти или политической акцией?
И. ПРОХОРОВА: У нас теперь понятие политики распространяется на все сферы жизни.
С. КОРОЛЁВ: Вы тоже пошли.
И. ПРОХОРОВА: Это дань памяти Борису Немцову и протест против насилия вообще, как государственного, так и экстремистского. Недопустимо в цивилизованном государстве таким образом расправляться с политическими соперниками: для этого есть дебаты, выборы, много цивилизованных способов выяснять, кто прав, кто виноват, а не устраивать показательные истории, убивать человека, который исповедует демократические ценности.
Неважно, как это называется, я считаю, что надо отдать дать памяти человеку, который очень много сделал для России. К сожалению, многие люди просто не в курсе, что он сделал. У нас теперь политика – всё, что угодно. Говорят, что воздействие на общественное мнение – тоже политика. В таком случае надо закрывать школы, детские сады и университеты, потому что они формируют общественное мнение и воздействуют на него. Я считаю, что это было важной акцией против насилия над человеком и обществом.
С. КОРОЛЁВ: А на могилу съездили?
И. ПРОХОРОВА: Я ходила к мосту, возлагала цветы, и была минута молчания в половину двенадцатого, когда его убили. Я была там вместе со многими другими людьми.
С. КОРОЛЁВ: Вы обозначили вопросы, которые остались спустя год, а какие для Вас сняты по поводу убийства Немцова?
И. ПРОХОРОВА: Никакие не сняты, они остались и становятся всё более болезненными. Та вакханалия, которая вокруг его имени разразилась и до сих пор отвратительные высказывания позволяют себе многие люди, которые имеют общественное звучание, меня чрезвычайно удручает. Общество намагничивается на страшную нетерпимость – это самое страшное.
Когда мы говорим, что у нас кризис, проблемы: кризис приходит и уходит, а политический кризис – у нас начинается холодная гражданская война, когда люди кидаются друг на друга из-за того, что один голосует за Жириновского, а другой – за демократов. Если внутри общества происходит такой раскол, никакую проблему решить невозможно. Общество превращается в клубок змей, а это страшно, ничего страшнее такого раскола нет.
С. КОРОЛЁВ: А пропорция этого раскола какая?
И. ПРОХОРОВА: Это не имеет значения. У нас нет независимых исследований, нам показывают цифру 85% и предлагают верить. Кто-то попадёт в 85% по одному вопросу, а тот же самый человек по другому вопросу – в 25%. В обществе всегда есть разные точки зрения, но это не повод для внутренних распрей.
С. КОРОЛЁВ: «Всегда мечтала спросить Вашу гостью – почему она считает, что имеет право кого-то поучать, учить народ. Не один раз слышал из её уст: надо народ учить, он невежественный. Почему она считает себя умнее других людей?»
И. ПРОХОРОВА: Я никогда не говорила про невежественный народ. Я говорила о просвещении, и это совершенно разные вещи. Сюда приходит много разных людей, высказывающих свои мнения, в том числе господин Проханов – ему разрешается поучать людей? Не в этом дело. У нас тоталитарная традиция: когда человек высказывает своё мнение, ему приписывают, что он – оракул, который стремится поучать.
Я высказываю своё мнение, а я издатель, связана с просвещением, и если издаю книги, то предполагаю, что они попадут к людям, которые их прочитают. Я считаю, что в этом есть очень важный момент. Проблема в том, что каналы независимой информации у нас так сужены, что люди не могут получать разный спектр мнений.
С. КОРОЛЁВ: До Вас два часа назад в нашей студии был Максим Шевченко, журналист, член СПЧ. Он призвал провести марш памяти жертв ельцинского режима. Вы понимаете, к чему отсыл и почему он призвал провести его сейчас? После марша Немцова.
И. ПРОХОРОВА: Это всё печально.
С. КОРОЛЁВ: Почему? Есть один марш, пусть будет другой.
И. ПРОХОРОВА: Кто эти жертвы ельцинского режима? Если у нас реабилитируют Сталина, а мне кажется, тирана, чудовища, убийцу, который пол-России залил кровью, какие могут быть претензии к Ельцину?
С. КОРОЛЁВ: А кто его реабилитирует?
И. ПРОХОРОВА: У нас появляются центры Сталина, бюсты Сталина.
С. КОРОЛЁВ: Центр Ельцина, а где Сталина?
И. ПРОХОРОВА: В Пензе. И мы, кажется, совершенно запутались. Можно ставить одному, пятому, десятому. Максим Шевченко может предлагать что угодно. Кто эти жертвы, в чём виноват Ельцин, а, может, виноват в большом количестве страданий кто-то другой? У нас забыли, что не демократы развалили Советский Союз, а коммунисты с их неэффективным управлением, которые больше всего кричат о развале.
Это сложный, серьёзный разговор. Никого ничему не учу, словосочетание невежественный народ сама всегда порицаю, говорю, что это – снобизм, надо уважать людей. Но при этом идея просвещения никуда не может деться – это благородная задача, и я считаю, что долг каждого этим заниматься.
С. КОРОЛЁВ: «На марше в субботу было много бандеровцев – какое они имеют отношение к Немцову?» — спрашивает слушатель.
И. ПРОХОРОВА: Ни одного бандеровца не видела, где их там нашли – не представляю. Люди шли под знамёнами триколора, солидарности и кричали о том, что Россия будет свободной. Где бандеровцев человек увидел – покажите, не заметила.
С. КОРОЛЁВ: «Что Немцов хорошего сделал для России?» — и это не единственной сообщение. «Орал, что Крым надо отдать, что жители страны – быдло».
И. ПРОХОРОВА: Не помню я таких высказываний Немцова, про быдло говорят другие люди, и пытаются нас в быдло превратить, питая дезинформацией. Он много чего сделал: к сожалению, причины и следствия часто растянуты во времени, и надо понимать, какова была страна в конце 80-х – начале 90-х годов, её наши славные коммунисты довели до такой системы развала и нищеты, что всё лежало в руинах.
И Немцов был одним из тех, кто взял на себя ответственность, и в тяжелейших условиях сложил основание новой России, на платформе которой мы все до сих пор существуем, и которую расшибают сейчас огромным количеством антиконституционных законов. Как всегда оно и бывает, заслуги государственных деятелей часто современниками не оцениваются не потому, что не понимают, а потому что реформаторов любят ославить.
Давайте вспомним: недавно Столыпину наконец поставили памятник, а если кто помнит, его убили, причём такие же экстремистские силы. Он был реформатором, пытался императорскую Россию, которая была сословным отсталым консервативным государством, как-то модернизировать.
Немцова со Столыпиным трудно сравнивать, но в принципе можно, это были реформаторы, и очень раздражали. Репутация у Столыпина была неоднозначной, скверной, и кончилось тем, что его убили. А сейчас поставили памятник. Прежде, чем хулить человека – подождите.
Может, окажется, что в будущем он станет главным героем, а все те, кто сейчас на это претендуют, будут разрушителями страны. Тяжело не верить пропаганде, поскольку со всех сторон льётся грязь на этого человека, я бы предложила немного от этого дистанцироваться.
Если бы не было той когорты реформаторов в начале 90-х годов, людей, которые в сложнейших условиях попытались развить Россию, неизвестно, где бы мы были. Давайте наши суждения облекать в более корректные вещи, а не пытаться оскорблять человека, но и потом время очень многое расставляет по местам. Хорошо изучать историю и видеть, с какими проблемами сталкиваются люди, которые хотят что-то изменить в стране.
С. КОРОЛЁВ: Мы часто Вас спрашивали, но народ просит, поэтому ещё раз: Крым наш?
И. ПРОХОРОВА: Вопрос всегда провокационный. Я честно всегда говорю, что была против присоединения Крыма. Мне не столько важно, наш он исторический или не наш, по поводу любой земли можно вести бесконечные дискуссии, а турки вам скажут, что Крым их, потому что они 400 лет им владели. В нынешней ситуации аннексия или присоединение Крыма повлекла за собой довольно печальные последствия, что мы и наблюдаем сейчас.
С. КОРОЛЁВ: У нас в эфире утром была Эмилия Слабунова, она сейчас возглавляет партию «Яблоко». Заявила, что мы не отдадим Крым, но разрешим конфликт с Украиной. Она сказала об их идее провести международную конференцию, повторный референдум. Вы бы согласились с таким предложением от партии «Яблоко»?
И. ПРОХОРОВА: Это красивые заявления, но важно понять, как это в реальности будет происходить. Сказать можно что угодно, что Крым мы не отдадим, но с Украиной помиримся или подружимся, но мне очень интересно, каким способом это можно будет сделать. У меня есть большие сомнения по этому поводу.
У нас есть архаическая система управления, она обычно древним царствам была свойственна: мощь была связана с тем количеством земель, которое то царство захватило. В современную эпоху принцип развития стран не связан с бесконечным завоеванием и расширением земель. Тем более, в нашей стране земли и так хватает, на Дальнем Востоке её уже бесплатно дают, потому что её так много и её никто не обрабатывает, что не мешало бы ей заняться.
С. КОРОЛЁВ: Воля людей, аргумент того, что могло случиться – Одесса с Домом профсоюзов.
И. ПРОХОРОВА: Многие аргументы исходят из того, что многие не признают Украину самостоятельным государством, поэтому такое отношение. Если Крым проголосовал быть независимым от Украины, это дело крымчан. А дальше дело Украины – решать вопрос с Крымом, позволять стать независимым или нет.
Был ли нам смысл присоединять Крым, обрекать себя на ответственность и огромные деньги, которые туда уходят, помогли ли мы крымчанам реально – интересный вопрос. А россиянам от этого стало лучше? Когда мы обсуждаем эти вопросы, то исходим из геополитических историй. Нам предлагают картинку абстрактного величия: ребята, а давайте мы на себя посмотрим, что нам это дало, что мы приобрели, а что потеряли, и был ли смысл таких лишений и самопожертвований?
С. КОРОЛЁВ: Вы ставите эти вопросы, но для себя отвечаете «нет»?
И. ПРОХОРОВА: Я всегда была против присоединения Крыма.
С. КОРОЛЁВ: Следующий вопрос: Явлинский как кандидат в президенты. Вы за него проголосовали бы или нет, и как оцениваете его шансы?
И. ПРОХОРОВА: Если не будет никого больше на демократическом фланге, наверное, проголосую. Шансы на успех, я думаю, не очень большие, но важно, чтобы кто-то от демократического лагеря выставлял свою кандидатуру на пост президента.
С. КОРОЛЁВ: Есть ещё один политик – Титов, который вроде как берёт под своё крыло «Правое дело». «Вопрос не провокационный, а выбор людей Крыма. Большие сомнения у меня о либерализме в России», - пишет Евгений. По поводу Крыма здесь большая реакция на Ваши слова. «Прохорова не демократ, я – демократ, я люблю Крым». Иван спрашивает, как бы Вы решили крымскую проблему?
И. ПРОХОРОВА: Я бы её никак не решала: если бы Крым проголосовал за отделение от Украины и стал независимым, то был бы независимым. Мы могли оказывать какую-то помощь, протекторат, но не пытаться присоединить, создавая вокруг себя проблемы и скандал. Мировое сообщество отреагировало на это крайне отрицательно, это можно было предположить. Пошли санкции, затем антисанкции.
С. КОРОЛЁВ: Получилось как с Донбассом: они же проголосовали.
И. ПРОХОРОВА: Пусть. Мы смотрим на это глазами начальства: геополитические интересы – а есть ли они? Что мы от этого выиграли?
С. КОРОЛЁВ: Но не всё же измеряется кошельком.
И. ПРОХОРОВА: А чем? Это замечательная подмена. Стало хуже с продуктами, это говорит о том, что наша система управления не справляется с задачами, происходит ухудшение качества жизни россиян. И тут же начинается манипуляция: надо быть скромнее, меньше потреблять – то есть мы виноваты, что хотим хорошей жизни. Минздрав, образование у нас будут страдать. А дальше начинаются разговоры про духовность.
С. КОРОЛЁВ: Почему Вы все наши проблемы с бюджетом сводите к Крыму? Разве только санкции привели нас, или нефть по 30 долларов?
И. ПРОХОРОВА: Всё вместе. Когда складывается неблагоприятная ситуация, государству надо серьёзно думать, как деньги экономить, как пустить на образование и лечение собственных людей. Понятно, что Крым породил колоссальные проблемы оттока денег.
У нас сейчас регионы-банкроты, из них выжимались деньги, они не могли тратить их на нужды своего региона и людей. Разговор про кошелёк очень изысканный, а когда люди сидят в аварийных помещениях, и их не расселяют годами – это отношение к людям. Нас почему-то приучили попрекать тем, что люди хотят нормального качества жизни – это вполне законная вещь. А нам рассказывают: терпите ради абстрактного величия. Если у нас люди унижены и оскорблены, никакого величия страны быть не может.
С. КОРОЛЁВ: «Вам всё равно, что Севастополь был бы отдан НАТО, и что Крым, политый кровью наших дедов, отдали на растерзание бандеровским молодчикам? Наши люди были бы там люстрированы и украинизированы. Неужели вам всё равно? Мне нет. Помимо всего у меня там сестра, племянница, мы держали руку на пульсе в те дни, и сейчас всё решает не пропаганда, а наши родные», — пишет наш слушатель.
И. ПРОХОРОВА: У нас решение любых проблем только войной или запретами. Не знаю, были бы там бандеровцы, изрезали бы всех или нет, отделились и жили бы, а мы могли бы влиять на ситуацию не только оружием. Флот бы никуда не делся, он много лет стоял в Севастополе, мы арендовали это у Украины, и всё было в порядке.
Не надо меня попрекать, что я не думаю о людях, я как раз только о них и говорю. Сейчас крымчане живут лучше, чем тогда? Они жили плохо, там была бедность, много проблем. Мне кажется, намного хуже, и проблем стало больше, в том числе, и у нас. Кто от этого всего выиграл?
С. КОРОЛЁВ: Надо спросить у крымчан: хуже или лучше они живут.
И. ПРОХОРОВА: Там плохая ситуация, об этом нам пишут СМИ. Недавно я услышала информацию, что придётся сокращать расходы на Крым, потому что у нас кризис. Более того, мы оказываемся в изоляции, мировое сообщество нас отрезает от рынков сбыта нефти и многих других вещей.
Я не оправдываю мировое сообщество, но мы сами-то можем рассуждать логично, мы живём не на Марсе, а на Земле, где есть много разных проблем, в том числе мировых. Есть прагматика, а есть гуманизм. Любые аннексии, захваты всегда под благими целями, никто же не говорит: просто хотим забрать, всегда приводятся очень хорошие доводы.
Но реальность и последствия могут быть другими. Крым – сложная проблема, всегда была сложной. И после распада Советского Союза там всегда были большие проблемы – это так. Но почему мы никак по-другому не умеем решать, кроме как оружием? Или всё запретить или что-то захватить. Пора бы научиться нам решать сложные проблемы сложными способами, а не упрощать их, потому что получается противоположность. Мы усугубляем проблемы вместо того, чтобы их решать.
С. КОРОЛЁВ: Если бы выборы состоялись сейчас, то объединённые либералы сколько бы набрали?
И. ПРОХОРОВА: Я не знаю. Это зависит от ситуации в стране, от объединения. Я говорила про Думу, которая не может объединиться, и мы видим на другом спектре, что люди демократических убеждений тоже никак не могут объединиться, не создаётся цеховая солидарность.
В этом смысле мы все – граждане этой страны с общими проблемами. Очень печально, что у нас не создаётся демократической коалиции. Если бы это было объединение, шансов набрать достаточное количество голосов было бы намного больше.
С. КОРОЛЁВ: Объединение кого?
И. ПРОХОРОВА: Разных демократических партий.
С. КОРОЛЁВ: Кого?
И. ПРОХОРОВА: «Парнас», «Яблоко».
С. КОРОЛЁВ: «Гражданская платформа».
И. ПРОХОРОВА: Она уже не существует, как партия, которая создавалась, это спойлер. «Гражданская инициатива» есть.
С. КОРОЛЁВ: А история Титова – «Правое дело»?
И. ПРОХОРОВА: Не знаю, это зависит от того, как они на это смотрят. Теоретически тут могло быть широкое объединение, тогда шансы были.
С. КОРОЛЁВ: Вы в чью сторону смотрите, глядя на политические силы, которые есть? Вы же были в политике, затем ушли. В прошлый раз я Вас спрашивал, обдумываете ли Вы, может, Вас приглашают.
И. ПРОХОРОВА: Я человек демократических взглядов, никогда этого не скрывала. Меня печалит, что демократические идеи дискредитированы. У нас это стало ругательным словом, и когда люди употребляют выражения: либеральные ценности, демократические – бог знает что в них вкладывают. И это большая проблема.
С. КОРОЛЁВ: А те, кто называют себя демократами, не виноваты в этом отчасти?
И. ПРОХОРОВА: Найти одного виновного, особенно тех, кого гонят – тоже приятная история.
С. КОРОЛЁВ: Я сказал отчасти.
И. ПРОХОРОВА: Можно сказать, что отчасти все виноваты в этой ситуации. Мы говорим о нынешней сложившейся конфигурации. Я думаю, что проблема демократических сил в их разрозненности. И пока они все в маленьких кучках, никакого реального воздействия на политическое поле здесь не может быть, и меня это чрезвычайно печалит.
С. КОРОЛЁВ: «Либералов не более 5% в обществе», — пишет слушатель. Не знаю, откуда такая статистика. Но если 5%, то проходят в Думу.
И. ПРОХОРОВА: 5% — это каждый двадцатый. Даже официальные СМИ говорят о 15%, а это уже каждый седьмой. Не важно, сколько, в обществе могут быть разные взгляды, 5% — уже много, но они должны иметь право на существование.
Я думаю, значительно больше. Человек, который пишет, что он не разделяет: на словах не разделяет, а если спросить, как он думает о своей жизни и жизни своих детей выяснится, что он исповедует демократические ценности.
С. КОРОЛЁВ: «Стоял в очереди на Ё-мобиль. Как дела у брата?»
И. ПРОХОРОВА: Миллиарды брата мешают спать очень многим людям. Ё-мобиль был создан, это прекрасный автомобиль, а почему его невозможно запустить в производство – вопрос не к моему брату.
С. КОРОЛЁВ: «Брат гостьи пойдёт на выборы президента?»
И. ПРОХОРОВА: Не знаю, надо спрашивать у него.
С. КОРОЛЁВ: А вы лично не задумывались? Явлинский уже сказал, что пойдёт, себя называет уже кандидатом в президенты.
И. ПРОХОРОВА: Я ему желаю всяческих успехов. Можно я не буду на эти вопросы отвечать? Я смотрю скорее не на внешний момент политических игр, а на состояние общества. Мне кажется, оно находится на каком-то повороте, в очень сложном драматическом состоянии. Мне интереснее работать с обществом, чем смотреть на политические игры.
С. КОРОЛЁВ: Запускаю голосование: вы за Ирину Прохорову или нет, готовы поспорить?
Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Максим, Москва. Однажды одного политика назвали кремлёвским мечтателем. Мне кажется, Вы тоже своеобразный мечтатель с улицы Кибальчича. Вы видите жизнь из ведомственного дома, у Вас всё хорошо, и одновременно рассуждаете про трудности, когда никогда их не видели. Вы имеете право на это?
И. ПРОХОРОВА: А почему я не могу рассуждать? Большую часть своей жизни я вела обычную жизнь советской женщины со всеми тяготами, много видела и знаю нужду. Почему надо запретить рассуждать какому-то человеку?
Мы знаем, что очень многие позитивные изменения делались людьми, которые были богатыми и знатными, и они ратовали за интересы людей обездоленных. Важна не обеспеченность, а отношение к людям, к жизни и гражданское чувство.
Я считаю, что имею право рассуждать. Если я встаю на сторону обездоленных людей, мне удивительно, почему делается упрёк в этом. А что я должна прославлять? Это странная позиция, которая мне не понятная.
С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Санкт-Петербург. В Крыму Россия не воевала, а Украина, поддерживаемая Западом, до сих пор Донбасс расстреливает. Помимо крымчан за присоединение и вхождение в Россию Крыма проголосовало более 90% россиян. И за это нас сейчас наказывают санкциями. Где справедливость, что за наше мнение нас душат?
С. КОРОЛЁВ: Не голосовали, давайте будем корректными.
И. ПРОХОРОВА: Мы не голосовали. Если бы был референдум в России, кто за включение Крыма в состав России, а кто против – это было бы очень важным.
С. КОРОЛЁВ: Опрос был.
И. ПРОХОРОВА: Опрос – не референдум. В Крыму был референдум, а в России не было. Если бы 90% россиян проголосовали за, тогда получалось бы, что они несут ответственность за все тяготы, которые выпадают.
С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей, Москва. С 2002 года я занимаюсь сельским хозяйством, и могу ответственно заявить, что с 1990 по 2000 год было целенаправленно всё уничтожено. И только с 2003 года вложены огромные деньги, и стало всё возрождено: птицеводство, свиноводство, в первую очередь.
Мне кажется, что Ирина Прохорова подменяет понятия. Речь идёт о том, что в 1990 году пришли спасатели и спасли страну, но до 1990 года ни один колхоз не снизил объёма выпуска продукции.
И. ПРОХОРОВА: Я помню, что в 1990 году исчезло всё: продукты, одежда. Я никак не идеализирую 90-е годы: когда страна распадается от такого экономического кризиса, очень трудно воссоздать. И потребовалось лет 10, чтобы наладить нормальную жизнь. Ломать легко, а восстанавливать сложно.
Я не пытаюсь сделать идеалов из людей, которые пришли, но они сделали очень многое, чтобы преодолеть это сложное время. Конечно, были огромные потери, я сама это наблюдала, был полный распад всего: не было ни экономики, ни безопасности. Вопрос не про спасателей, а про тех, кто это всё развалил. Как умели, так и сделали, а кто довёл такую богатую страну до такого состояния – большой вопрос.
С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Людмила, Санкт-Петербург. Ирина сказала, что Советский Союз оставил руины. Вот эти руины бросились приватизировать, растаскивать все ваши люди. Мне лично спать не даёт не миллиард Вашего брата, а что он даже мои 50 акций «Норильского никеля» отобрал у меня, прикрываясь законом об акционерных обществах. Принудительно выкупили по 238 рублей.
И. ПРОХОРОВА: А в каком году это было?
СЛУШАТЕЛЬ: Лет пять назад.
И. ПРОХОРОВА: Мой брат не является генеральным директором с 2007 года. Так что отобрали у вас совсем другие люди.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, именно в это время.
С. КОРОЛЁВ: Тогда не пять лет назад.
И. ПРОХОРОВА: Этот разговор нужно перевести в более профессиональный вид. Довольно легко бросать обвинения, а потом выключать радио. Легче обвинить кого-то в чём-то, чем реально посмотреть на ситуацию. Кто развалил Советский Союз – точно не мой брат.
У нас не делается разницы между предпринимателями и бандитизмом. Когда предприниматель берёт убыточное предприятие, а «Норильской никель» был таким, и делает его процветающим и прибыльным – это бизнесмен. А если прихватывают, разоряют, а потом всё идёт по миру – это бандитизм. А у нас всё в одну корзину кидается. Что касается Ваших акций – надо разбираться.
С. КОРОЛЁВ: «Как Вы относитесь к идее пересмотра итогов приватизации 90-х?»
И. ПРОХОРОВА: Надо всё переделить и поделить, это можно сделать, уже одну такую историю мы проходили, ничего хорошего это не принесло. Идея, что надо всё время всё переделить – сидит постоянно, а производить кто-нибудь что-то собирается?
С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Для чего существует такое количество партий, если толку никакого?
И. ПРОХОРОВА: Я скажу честно: страна начинает впадать в кризис, когда исчезают реально действующие партии и воцаряется одна партия, а вся системная оппозиция – это только декорации. А когда партий несколько – страна процветает. Можно донести настроение разной части общества, и таким образом найти компромисс между разными интересами.
Обратите внимание, что деградация жизни в нашей стране произошла с того момента, когда у нас осталась «Единая Россия», а коммунисты и жириновцы – фактически фракции, а не самостоятельные партии, реальные оппозиционные партии разных спектров перестали существовать, их не пускают на выборы.
Ситуация ровно наоборот: должно быть много партий, они должны выражать мнение разных слоёв общества. Тогда у нас будет гражданский мир и возможность удовлетворить разные интересы.
С. КОРОЛЁВ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Александр, Санкт-Петербург. Вы готовы были бы отказаться от всех денег ради того, чтобы хотя бы какое-то время быть во главе страны и приносить ей пользу?
И. ПРОХОРОВА: У меня никаких денег нет. Богат мой брат, а у меня нет ничего, поэтому мне легко отказаться ото всего. У меня есть только моё издательство, которое издаёт научную и просветительскую литературу, а это денег точно не приносит. Меня назвали идеалистом и мечтателем – а почему нет? Когда люди мечтают о том, чтобы в стране было лучше, они собираются что-то сделать для страны. А те, кто не мечтают – имеют право спокойно жить и ни о чём не думать.
С. КОРОЛЁВ: 14% наших слушателей Вас поддерживают по итогам сегодняшнего эфира, 86% против.
И. ПРОХОРОВА: Классические цифры.
С. КОРОЛЁВ: В следующий раз попробуете их переубедить.