Как генерал Рокоссовский отказался выполнять приказ Ставки

В мае 1944 года генерала армии Константина Рокоссовского назначили командующим 1-м Белорусским фронту, которому предстояло выполнить решающую задачу в Белорусской операции.

План операции был разработан начальником Генштаба маршалом Василевским и его заместителем генералом Антоновым. Одобрен представителем Ставки на белорусских фронтах маршалом Г.К.Жуковым. После обсуждения он был утвержден самой главной инстанцией - Верховным Главнокомандующим Сталиным. Планировалось нанести один мощнейший удар на Бобруйск при поддержке больших масс танков, артиллерии, авиации. Удар должен был производиться с удобного Рогачевского плацдарма северо-восточнее Бобруйска. Простая операция, без особых изысков и хитроумия – мощным наступлением громить обороняющиеся немецкие войска, вытесняя их с занятой территории.

Рокоссовскому надлежало лишь беспрекословно выполнять этот план утвержденный в столь высоких инстанциях. Любое отклонение запрещалось и было наказуемо. Но Рокоссовский на то и был одним из лучших полководцев Великой войны, потому что предпочитал думать сам, а не только бездумно выполнять приказы. Долгими часами он размышлял над картами, выезжал на позиции, ползком добирался до передовых постов боевого охранения. И постепенно в его голове родился новый план операции, совершенный отличный от вышестоящего.

 

Почему бы не ударить двумя ударами. Причем оба должны быть главными. С северного Рогачевского плацдарма на Осиповичи и с юга из низовьев реки Березины на Слуцк. В результате бобруйская группировка противника была бы окружена, и создались предпосылки для скорейшего наступления на Минск. Но были большие риски – перед войсками с южного паричевского плацдарма находились болота считавшиеся непроходимыми. То есть главную силу - танки там нельзя было использовать. Так считалось. Но Рокоссовский, лично на брюхе облазив весь передний край, переговорив с разведчиками, местными жителями и инженерами выяснил, что болота можно пройти. И если сильно постараться то по проложенным гатям можно протащить технику, в том числе и танки. Сложно, очень трудно, но можно. Конечно, силы придется распылить на две части, но с другой стороны, в лесистых и болотистых местах Полесья невозможно эффективно использовать на одном участке очень крупные силы. При малом количестве дорог, на труднопроходимой местности неизбежно будет столпотворение и неразбериха. Еще один фактор – два удара заставят немцев распылить свои резервы, в любом случае использовать их неэффективно.

Конечно, рискованно, любая случайность, любой неучтенный фактор и танки завязнут в болотах, немцы смогут остановить продвижение нашей пехоты, наступление сорвется. Тогда сорвется и наступление всех белорусских фронтов.

Долго размышлял над картами генерал. И наконец, решившись, поехал в Москву.

Подумайте, товарищ Рокоссовский

23 мая 1944 года Рокоссовский предложил Ставке свой вариант операции. Он встретил резкое противодействие и критику. Причем возражали против него люди, которых Рокоссовский искренне уважал и ценил – лучший полководец Г.К.Жуков и лучший стратег А.М.Василевский. Сам Верховный тоже склонялся к мнению своих ближайших советников.

 

- Почему вы хотите распылить силы фронта? – недовольно спрашивал Сталин. – Не лучше ли объединить их в один сильный кулак и мощным ударом протаранить оборону противника?

- Прорывать оборону нужно на одном участке. – убежденно вторили вождю Жуков и Василевский.

- Если мы будем прорывать оборону врага на двух участках, мы достигнем существенных преимуществ. – не сдавался Рокоссовский, - Во первых, мы сразу вводим в дело большие силы, лишаем противника возможности маневрировать резервами, и наконец если мы достигнем успеха хотя бы на одном участке, это поставит немцев в затруднительное положение…

Долго продолжались дебаты и споры. Но, несмотря на авторитет и резоны оппонентов, Рокоссовский упорно отстаивал свой план. Наконец разгневанный Сталин предложил строптивому генералу выйти в соседнюю комнату и подумать над своим поведением. Рокоссовский выходит. Ему есть о чем подумать. Он не понаслышке знает, что такое гнев вождя. Уже пришлось испытать. Два года он сидел в тюрьме, подвергался допросам с «пристрастием». Ему выбили несколько передних зубов, сломали три ребра, молотком били по пальцам ног, а в 1939 году его выводили во двор тюрьмы на расстрел и давали холостой выстрел. Это за гибель сотни лошадей. А какие кары может обрушить на его голову разгневанный Сталин в случае провала операции, страшно представить.

Через два долгих часа он возвращается в кабинет Сталина.

- Подумали, товарищ Рокоссовский.

- Подумал, товарищ Сталин. Но остаюсь при своем мнении. Два главных удара.

- Идите, подумайте еще.

И снова два долгих томительных часа в соседнем кабинете. Можно ведь не рисковать – выполнить приказ Ставки. Исход войны уже решен. Ну, отодвинется победа на месяц-два, ну погибнет несколько десятков тысяч солдат. По сравнению с общими потерями не так уж много. Рокоссовский снова возвращается в кабинет Сталина.

- Подумали товарищ Рокоссовский. Будете выполнять приказ Верховного Главнокомандующего

Да генерал подумал. Очень хорошо подумал. Он знает, чем ему грозит невыполнение приказа. Снимайте с должности, срывайте погоны, казните, расстреливайте, сотрите в лагерную пыль, сошлите рядовым в штрафбат. Но генерал Рокоссовский выполнять приказ, с которым не согласен не будет!

Сталин какое-то время молча раскуривал трубку, затем поднялся и подошел к нему: 
- Настойчивость командующего фронтом доказывает, что организация наступления им тщательно продумана. А это гарантия успеха. Ваше решение утверждается, товарищ Рокоссовский!

Наступление.

 

24 июня 1944 года войска 1-го Белорусского фронта начали наступление. Армии, наступавшие с северного плацдарма (3-я и 48-я), встретив упорное сопротивление противника, в первый день смогла лишь захватить две траншеи. Зато 65-я и 28-я Армии, наступавшие с юга, пройдя болота по гатям, утопив в трясине несколько танков, вырвались в тыл немецких позиций, а введенный в действие 1-й гвардейский танковый корпус уже в первый день продвинулся на 20 км в глубину вражеской обороны. Подвела немецких генералов вера в правила. Резонно считая, что болота непроходимы они не держали там больших подразделений, не строили особых укрепленных позиций. Но для советского солдата нет непроходимых мест.

 

Пришлось гитлеровцам срочно перебрасывать резервы и подкрепления, что ослабило сопротивление против нашей северной группировки. Уже на второй день наступления 9-й танковый корпус вырвался на оперативный простор и начал обходить Бобруйск. К 27 июня дороги, ведущие на запад, были для немцев перерезаны. 40 тысячная группировка противника была окружена восточнее Бобруйска. Гитлеровцы быстро собрали свои войска в кулак и решили прорываться через наших танкистов на запад (стрелковые дивизии еще не подошли). Рокоссовский умело использовал авиацию. 526 штурмовиков и бомбардировщиков сменяя друг друга в течении несколько часов бомбили гитлеровцев, превращая местность в лунный пейзаж. Только 5-тысячной группе немцев удалось прорваться, но и вскоре и она была окружена и пленена.

 

А наши танкисты, не дожидаясь полной ликвидации окруженных немцев, рванули на запад, к Минску, и 3 июля ворвались в него. Вскоре туда подоспели и войска 3-го Белорусского фронта. Образовался еще один «котел», гораздо больший – 100 тысяч немецких солдат и офицеров. Сменившееся немецкое командование лихорадочно пыталось хоть как-то стабилизировать положение. Снимало части с других участков советско-германского фронта, срочно подтаскивало подкрепления из Европы и Германии, бросало в бой тыловые части, эсэсовцев, карателей, подразделения различных пособников. Но ни они ни мальчишки и старики из ландсвера не могли никак не сравнится с теми закаленными ветеранами, которые были уничтожены или пленены в котлах под Витебском, Оршей и Могилевом. И, конечно же, под Бобруйском и Минском. Путь на запад был открыт. И советские войска продолжили свое стремительно наступление.

Две награды

 

 

Западные союзники вначале даже усомнились в результатах Белорусской операции. И тогда Сталин приказал провести по улицам колоны пленных немцев. 57 600 немецких военнопленных, захваченных под Минском, во главе своими генералами были проведены по Москве маршем. Три часа колонны военнопленных шли по Москве. А за ними ехали поливалочные машины – чистили и мыли улицы после гитлеровских вояк.

29 июня 1944 года Рокоссовскому вручили маршальскую звезду – он стал Маршалом Советского Союза. А ровно через месяц он был награжден золотой Звездой Героя. Две высшие государственные награды за одну операцию - беспрецедентный случай. Но Рокоссовский эти награды полностью заслужил.

Звезду маршала – за гениально задуманную и великолепно проведенную операцию.

Звезду Героя – за отвагу и мужество перед оскалом сталинской ярости.