А что рассказывали о Курской битве офицеры Вермахта

Кампания 1941-1942 года убедительно показала немцам, что Россия — не самое лучшее место для ведения боевых действия в зимне-весенний период. Глубокий снег, а затем грязь и распутица делали продвижение многомиллионной армии вглубь страны невозможным. Не говоря уже про яростное сопротивление Красной Армии, командиры и солдаты которой после катастроф первого года войны научились «бить фрицев» при любых погодных условиях.

Поэтому до лета 1943 года обе стороны усиленно готовились к сражению, которому суждено было стать самым массовым танковым побоищем за всю историю войн.

Курская битва. Такое название получил участок фронта, на 150 км врезавшийся в оккупированную немцами территорию между городами Орел и Белгород. Сам Курск оказался в основании получившейся дуги.

Командование обеих сторон понимало, что грядущая битва во многом станет решающей для дальнейшего хода войны. Немцы уже потерпели тяжелое поражение под Москвой и настоящую катастрофу под Сталинградом. Сломить советское сопротивление под Курском теперь было принципиальным делом Гитлера.

Не могли убедить фюрера и заверения фон Клюге и Гудериана в том, что немецкая армия не готова к масштабному наступлению. Тем не менее, на Восток были брошены значительные силы, а также новейшие образцы немецкой техники. На Курской дуге должны были пройти боевое крещение средние танки «Пантера» и САУ «Фердинанд».

Красная Армия тоже усиленно готовилась в предстоящей битве. По всему фронту было отрыто три полосы окопов и траншей, общая протяженность которых составила 4 200 километров. Однако наиболее уязвимой стороной советской обороны была нехватка крупнокалиберных противотанковых пушек. Существующие орудия пробивали броню «Тигра» с расстояния до 400 м, в то время как дальность стрельбы немецкого танка составляла 2 км.

По этой причине в Красной Армии отказались от привычной тактики выстраивания пушек вдоль линии фронта. Вместо этого стали использовать противотанковые опорные пункты, каждый из которых состоял из 20 орудий, направленных в разные стороны. Если танку удавалось прорвать фронт, боковые пушки могли легко пробить более слабую бортовую броню машины.

Наземной операции, которая началась 5 июля 1943 года, предшествовала мощная артиллерийская подготовка с обеих сторон. Когда стихли выстрелы, перешли в наступление немецкие танки, по старой тевтонской традиции атаковавшие «свиньей»: самые мощные и бронированные «Тигры» составляли ударную группу, остальные располагались по флангам.

Немецкое командование планировало мощной танковой атакой прорвать оборону Красной Армии с севера и юга и окружить войска, находящиеся на Курском выступе.

Державший оборону на севере Центральный фронт под командованием Рокоссовского смог успешно отбить несколько атак противника, после чего уже на пятый день сражения немцы перешли к обороне.

Гораздо хуже обстояли дела на Воронежском фронте Ватутина. Если на севере из-за особенностей рельефа немцы могли атаковать только по узкому коридору, то на юге противников разделяла широкая степь, где для танков открывался невиданный простор для маневра.

Первую линию обороны Ватутина немцы смогли пройти за 17 часов. Ни мины, ни шквальный артиллерийский огонь не могли подавить наступление бронированных «Тигров». И все же потери немцев были ощутимые. На пятый день из 200 «Пантер» в строю осталось только 16 боеспособных машин.

Генерал фон Меллентин в своих воспоминаниях восхищался скоростью работы и наглостью мобильных групп минирования, которые могли за несколько дней поставить до 30 тысяч мин прямо на пути движения танков. Тот же фон Меллентин пишет об искусной маскировке русских: ни одного опорного пункта или минного поля не удавалось обнаружить до тех пор, пока не подрывался первый танк или не открывало огонь замаскированное орудие.

Тем не менее к 11 июля войска Воронежского фронта были отброшены к последней, третьей линии обороны. Тогда было принято решение ввести в бой резервы: общевойсковую армию Жадова и танковую армию Ротмистрова. Танкисты соблюдали режим радиомолчания, поэтому обнаружить подкрепление немцы смогли только 12 июля.

В районе села Прохоровка состоялось самое грандиозное танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовало более тысячи танков.

Несмотря на численный перевес (около 800 против 311 машин) советские танкисты несли серьезные потери. Невыгодным было и стратегическое положение советских войск: танкам Ротмистрова приходилось наступать по узкому участку между оврагом и рекой Псел, что делало их удобной мишенью для немецкой артиллерии. Тем не менее, командир дивизии «Мертвая голова» Гельмут Беккер вспоминает, что когда он заметил на горизонте тучу пыли, из которой начали выныривать советские танки, то понял, что русские ввели свои резервы и битву можно считать проигранной.

Танковое сражение длилось несколько часов, небо застилал черный дым, а многотонные башни взмывали в воздух на десятки метров при прямом попадании снаряда.

Немецкий танкист Вильгельм Рес вспоминает, как перед его машиной внезапно возник советский Т-34. Командир четыре раза успел скомандовать «Огонь!» прежде, чем советский танк был подбит, остановившись буквально в 8 метрах.

Ряды были настолько перемешаны в суматохе боя, что танки действительно стреляли в противника почти в упор. Обе стороны теряли танки и людей с ужасающей скоростью, и немецкое командование приняло решение отступить.

Тогда никто из противников не смог одержать убедительной победы, однако армия Ротмистрова добилась очень важной цели: остановила продвижение немецких войск. В это время в тыл армии Моделя на севере ударили Брянский и Западный фронты, положив начало операции «Кутузов».

Немецкое командование было вынуждено перевести к Орлу часть сил из-под Белгорода, тем самым ослабив оборону на юге Курского выступа. В августе был прорван и этот участок фронта в ходе операции, названной в честь другого русского полководца — Румянцева.

Контрнаступление очень быстро переросло в полноценную наступательную операцию, в ходе которой были освобождены Орел и Белгород. 5 августа по этому случаю в Москве состоялся первый артиллерийский салют, который потом стал традиционным явлением при освобождении других городов.

Резюмировать итоги Курской битвы можно словами еще одного немецкого главнокомандующего, Гудериана: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение... и больше на Восточном фронте не было спокойных дней».

Подпишитесь, поставьте лайк) Я буду вам очень признателен и обещаю, что скучно не будет!