«Медуза» отвечает на вопросы о расследовании про фигурантов дела «Сети»

Оригинал

В пятницу, 21 февраля, «Медуза» опубликовала статью о том, что некоторые фигуранты пензенского дела «Сети»* могут быть причастны к убийству. Их знакомый, левый активист Алексей Полтавец, находящийся сейчас за границей, признался «Медузе», что участвовал в этом преступлении. Другие свидетельства и материалы дела «Сети», изученные нами, не противоречат его словам. Эта версия, которая, очевидно, должна быть исследована правоохранительными органами, не делает менее значимой общественную кампанию в поддержку фигурантов «Сети». Тем не менее публикация материала произвела тяжелое впечатление на активистов и вызвала споры в журналистской среде. В этом тексте мы постарались ответить на главные вопросы к расследованию «Медузы».

Ваш текст про убийство очень длинный. Можете пересказать его максимально коротко? 

В Пензе несколько лет существовала группа левых активистов под названием «5.11», в которую входили Дмитрий Пчелинцев (по версии следствия, лидер), а также Михаил Кульков, Максим Иванкин и Андрей Чернов. Ее участники не готовили революцию (как впоследствии будет утверждать ФСБ), а тренировались на тот случай, если она произойдет.

Не позднее 2017 года Кульков, Иванкин и Чернов начали работать закладчиками наркотиков. Пчелинцев выращивал в конспиративной квартире «Сады» марихуану и галлюциногенные грибы. Однокурсник Кулькова и Иванкина Артем Дорофеев и его девушка Екатерина Левченко много времени проводили с участниками группы «5.11», бывали в «Садах» и точно знали о торговле наркотиками (хотя левыми активистами не были). Кульков и Дорофеев вместе снимали квартиру; периодически у них жили Иванкин и Левченко.

31 марта Кулькова, Иванкина и 16-летнего Полтавца (тоже антифашист, недавно переехавший в Пензу из Омска и оказавшийся в группе Пчелинцева) задержали с наркотиками; Кульков сказал, что среди них закладчик — только он. Его отправили под домашний арест. Через пару дней Иванкин и Полтавец ушли из дома, а примерно 10 апреля оказались в Рязани. За день до их побега из Пензы исчезли Артем Дорофеев и Екатерина Левченко.

27 ноября 2017 года в Рязанской области рядом с деревней Лопухи нашли тело Дорофеева; тело Левченко не найдено до сих пор. В феврале 2020-го «Медуза» смогла связаться с Алексеем Полтавцом, и он признался в причастности к убийству. По его словам, Дмитрий Пчелинцев, опасавшийся преследования в связи с торговлей наркотиками, хотел, чтобы Артем Дорофеев и Екатерина Левченко скрывались от полиции — а когда те захотели вернуться в Пензу, якобы приказал их убить. По словам Полтавца, «Артему сначала выстрелили в лицо картечью из обреза карабина „Сайга“ 12-го калибра. Он оставался жив, и ему перерезали сонную артерию». Полтавец утверждает, что Екатерину Левченко тогда же и там же убил Максим Иванкин. 

Знакомые фигурантов дела «Сети», входившие в группу поддержки, самостоятельно изучили материалы дела: у них вызвали вопросы обстоятельства гибели Артема и исчезновения Кати. Они поделились своими соображениями с родителями пензенских фигурантов. Кроме того, весной 2019 года они рассказали об этом журналистам нескольких изданий, но публикаций не последовало. 

О «решении вопроса» с «гражданскими» (так пензенские активисты называли Артема и Екатерину) говорится в переписках участников группы «5.11», содержащихся в материалах дела. В феврале 2019 года, когда останки Артема наконец удалось идентифицировать, ФСБ узнала об этом от рязанского Следственного комитета. Но спецслужба не смогла поделиться с СК «ничем интересным» и не стала передавать следователям материалы дела.

В начале февраля 2020 года семь фигурантов дела «Сети» из Пензы получили сроки от шести до 18 лет лишения свободы. Их признали виновными в создании террористического сообщества и участии в нем. Дело основано на показаниях, добытых под пытками, — а версия о создании террористической сообщества выглядит сфабрикованной. 

Судя по материалам дела, ФСБ не заинтересовалась версией о возможном убийстве.

На эту историю вас навел некий Илья. Вы правда построили расследование на одном источнике?

Рассказ Ильи Хесина, которой обратился к «Медузе» в феврале 2020 года, действительно стал отправной точкой для нашего расследования (он согласился назвать свою фамилию только сейчас). Тем не менее, мы самостоятельно изучили материалы дела «Сети»; поговорили с другими друзьями, знакомыми и родственниками фигурантов этого дела, а также с родителями убитого Артема и пропавшей Кати; нашли людей, у которых прятались пензенские активисты, когда были в бегах, и собрали свидетельства о том, что с ними тогда происходило; взяли интервью у силовиков, имевших отношение к делу. Наконец, главное: Алексей Полтавец в разговоре с «Медузой» признался в причастности к убийству. Он впервые сделал это публично, а не в разговорах со своими близкими.

Илья Хесин изначально был, по его собственным словам, активным участником группы поддержки фигурантов дела «Сети». Илья подчеркивает, что он не левый и не правый активист, он — «центрист». Хесин в течение полугода встречался с бывшей женой Дмитрия Пчелинцева Ангелиной; мы не знаем, могло ли это повлиять на его отношение к делу «Сети», — но считаем упущением, что это не было указано в нашем расследовании. При этом Хесин отмечает, что его связывали дружеские отношения и с другими фигурантами дела.

В начале 2019 года, когда стало известно, что Артема Дорофеева убили, Илья Хесин вместе с женой петербургского фигуранта «Сети» Виктора Филинкова Сашей Аксеновой начал исследовать материалы дела и пришел к выводу, что обстоятельства смерти Артема вызывают вопросы. Еще весной 2019-го Илья и Саша поделились своими соображениями с журналистами, но никаких материалов на эту тему не последовало. «Медуза» узнала о существовании этой версии только в феврале 2020 года, уже после приговора пензенским фигурантам дела «Сети».

Почему вы вообще верите в версию Полтавца? У вас, что, признание — царица доказательств?

Мы не верим в версию Полтавца заведомо, но считаем, что ее нельзя игнорировать. Прежде всего, потому, что она не противоречит другим данным, которые нам удалось собрать. Полтавец не пришел к нам сам — это мы разыскали его контакт и добились разговора. У него нет очевидных мотивов оговаривать себя и других: в материалах дела «Сети» он фигурирует только как свидетель попытки сбыта наркотиков Кульковым и Иванкиным. Полтавец находится за границей и недоступен для правоохранительных органов России. Следователи управления Следственного комитета по Рязанской области не рассматривали его на причастность к убийству Дорофеева. Теперь ему, напротив, может грозить уголовное преследование.

Полтавец подробно рассказал обо всех событиях, в том числе о своей роли, сначала не для записи. Затем, после долгих разговоров, он согласился опубликовать эти сведения и указать себя в качестве источника информации. Мы знаем подробности его версии и планируем ее опубликовать.

Говорят

, Артема ударили тупым предметом, а Полтавец утверждает, что выстрелили в голову. Значит, Полтавец врет

В сообщении Следственного комитета о том, что под Рязанью найдено тело мужчины (впоследствии экспертиза установила, что это Артем Дорофеев), говорится о «многофрагментарном-оскольчатом переломе костей лицевого скелета» и ранах в левой теменной области и на передней поверхности шеи. Как объяснил «Медузе» эксперт бюро судебно-медицинской экспертизы Московской области (попросивший не называть своего имени), обычно в таких случаях в качестве причины травмы называется «тупой твердый предмет».

«Если выстрел был из гладкоствольного оружия, все-таки должны были остаться крупинки [картечи] в черепе, — продолжает он. — Но могли и не остаться: могло быть просто повреждение мягких тканей с разрушением костного скелета, которое к смерти не привело, потому что не было проникновения до головного мозга. Тем более, если есть порез шеи».

Почему вы не позвонили адвокатам и не дали слово хотя бы родственникам тех, кто сидит?

В статье представлены слова матери Дмитрия Пчелинцева Светланы, которая убеждена, что ее сын не может быть причастен к убийству, а Илью, занимавшегося своим расследованием, считает либо психически нездоровым, либо сотрудником ФСБ. За несколько дней до публикации «Медуза» обратилась за комментарием к жене Максима Иванкина Анне Шалункиной, но она не ответила на наши сообщения и звонки. Также на наши звонки не ответили мама Иванкина, его адвокат Константин Карташов, а также адвокатская палата, где работает Карташов. Мы действительно не связались с адвокатом Дмитрия Пчелинцева, и это наша ошибка.

Родственники и адвокаты знали, что мы готовим расследование о возможной причастности пензенских фигурантов дела «Сети» к убийству. Это могло стать причиной, почему на наши звонки отвечали не все спикеры. Но утверждать этого мы не можем.

Во вторник, 25 февраля, адвокаты нескольких фигурантов дела «Сети» дали интервью газете «Коммерсант». В частности, адвокат Пчелинцева Оксана Маркеева подчеркнула, что «если бы у следствия был хотя бы малейший намек на то, что ребята каким-то образом причастны, правоохранители бы за это зацепились и не отпустили бы». Адвокаты фигурантов дела «Сети» обещали выступить с коллективным заявлением.

Но ведь убийство — такой подарок для ФСБ. Очевидно, они проверили эту версию и признали ее несостоятельной

Сотрудникам ФСБ пришлось бы постараться, чтобы присоединить к своему уголовному делу «Сети» дело об убийстве, которое в тот момент расследовал СК. Для этого спецслужбе понадобилось бы привлечь прокуратуру, чтобы определить подследственность дела. Это, как минимум, затормозило бы собственное расследование спецслужбы. К тому же к февралю 2019 года, когда установили, что погибший в лесу — это Артем Дорофеев, дело «Сети» уже готовили для передачи в суд.

«Тут могут быть совершенно разные причины, — отвечает на вопрос „Медузы“ о том, почему ФСБ не заинтересовалась возможным убийством в своем деле, адвокат Андрей Гривцов, бывший следователь Главного следственного управления СК. — Это и то, что какие-то материалы в деле имеют гриф „секретно“, и то, что следователи ФСБ действительно опасались, что дело могут забрать у них для соединения с другим делом, — и хотели сами завершить расследование, и банальное разгильдяйство, и какие-то понятийные договоренности, что определенные факты следует скрыть».

«Первая версия [того, почему ФСБ не заинтересовалась убийством] — не было доказательств. Вторая версия: 105-я статья („Убийство“) дает право на суд присяжных. Туда могли „уехать“ и статьи по терроризму — обвинение в терроризме через суд присяжных могло и не пройти», — считает Максим Пашков, адвокат обвиняемой по делу «Нового величия» Марии Дубовик.

После того, как удалось идентифицировать останки Артема Дорофеева, следователи рязанского СК беседовали с Михаилом Кульковым и Максимом Иванкиным. При этом Кульков согласился предоставить следователям образец ДНК, а Иванкин отказался. «От каких-то [следственных] мероприятий они просто отказались, потому что имели право», — говорит источник «Медузы» в рязанском управлении Следственного комитета. Следователи могли взять образцы у подозреваемых и без их разрешения, но почему-то этого не сделали.

Тот же источник сказал «Медузе», что с вопросами по поводу расследования убийства рязанский СК обращался как в пензенский СК, так и в ФСБ — но «ничего интересного» им там не рассказали. Получается, что сотрудники ФСБ знали, что в то время, когда некоторые фигуранты пензенского дела «Сети» находились в бегах, был убит человек, который с ними дружил и жил в одной квартире, а его девушка пропала без вести. Однако спецслужба решила в связи с этим ничего не предпринимать, что лишний раз свидетельствует о недобросовестности ее сотрудников.

Адвокат Максим Пашков добавляет, что если фигуранты «Сети» совершили убийство, правоохранительные органы обязаны были «предпринять все усилия для того, чтобы привлечь виновных к ответственности и передать дело для справедливого рассмотрения его судом, в том числе и с участием присяжных заседателей».

Неужели вы не поговорили со следователем СК, который вел дело об убийстве? И кстати, что с этим делом?

Мы связались со следователем СК, который занимается делом об убийстве Артема Дорофеева. Однако он отказался от официальных комментариев и попросил согласовать возможность интервью с ним в управлении по взаимодействию со СМИ Следственного комитета России (на момент этой публикации мы не получили ответа от управления).

Мы постараемся сделать так, чтобы в следующем материале «Медузы» на эту тему позиция следствия была отражена в полной мере. Тем не менее, работая над предыдущим текстом, мы опирались и на источники в Следственном комитете. По их словам, дело об убийстве Артема Дорофеева не закрыто. После нашей публикации следователи пришли с вопросами к родственникам Екатерины Левченко.

Почему вы так спешили опубликовать этот текст?

Мы хотели опубликовать текст как можно скорее из-за огромной общественной значимости той версии, которая изложена в статье. По нашему мнению, сокрытие фактов и обстоятельств позволяет силовикам продолжать сфабрикованное дело «Сети» вместо того, чтобы заниматься расследованием возможного и куда более реального преступления. При этом, начав заниматься этим делом, мы обнаружили, что версия о возможном убийстве обсуждалась не только в антифашистской, но и в журналистской среде, причем очень давно — но осознанно не выносилась в публичное поле.

Кроме того, мы узнали, что близкие пропавшей Екатерины Левченко собирались в начале этой недели просить прокуратуру проверить фигурантов дела «Сети» на причастность к ее исчезновению — а это означает, что информация вышла бы в паблик. Мы сочли, что будет правильным, если впервые такие общественно важные сведения прозвучат с учетом тех свидетельств и фактов, которые нам к тому моменту удалось собрать. Речь идет, в том числе, о признаниях Алексея Полтавца.