Блог Йода, Рустем Адагамов: «Весь закон можно назвать законом о блогере Навальном»
Топовый блогер ЖЖ Рустем Адагамов рассказал, почему блогосфера смеется над новым законом о блогерах, кому нужны ограничения в интернете на самом деле, почему блоги никогда не заменят журналистику и когда ожидать его личного проекта
— Создатели закона о блогерах утверждают, что их закон создан во благо самих пользователей: они получили права журналистов и теперь могут размещать рекламу. Противники закона напоминают, что рекламу в блогах размещали чуть ли не с момента создания ЖЖ, а права у журналистов не то чтобы очень эксклюзивные, и при этом блогер должен сам себя цензурировать. По-вашему, во благо или во вред пойдет законопроект?
— Не во благо точно. Фактически это цензура, никакого блага я тут не наблюдаю. Когда это все начиналось, говорили, что блогеров приравняют к СМИ — этого не произошло, никаких привилегий СМИ у блогеров не появилось, а появились только обязанности, которые прописаны в законе очень мутно. Написано: блогер обязан избегать размещений недостоверной информации. Кто будет проверять: достоверная это информация или нет? Было написано: блогер обязан не допускать сокрытия общественно-значимых сведений. Что такое общественно-значимые сведения, как их можно сокрыть? Закон написан левой ногой, без понимания, что такое интернет. Главное, он дублирует то законодательство, которое уже есть: не клеветать, не раскрывать личных данных. Весь закон можно назвать «законом о блогере» — о блогере, которого зовут Навальный. Все было сделано ради одного человека, который периодически пишет об очередных коррупционных схемах чиновников, что им, понятное дело, не нравится. Теперь законодательно блог или его зеркала можно закрывать на основании этого закона. Ни мне, ни моим коллегам этот закон не нужен. В свое время ведомства были против этого закона. Насколько я помню, Госкомсвязь была против. Ксензов вчера сказал, что если вы размещаете фотографии кошечек, то у вас все будет нормально. Из этого следует, что если вместо фотографий кошечек будут фотографии дач, уже будет проблемы. Но вода все равно щелочку найдет. Блокировать блоги можно, но ожидаемых результатов чиновники не получат.
— Вы сказали, что коллегам не нужен закон.
— Да все смеются. Это беспрецедентный абсурд. Такого нет нигде в мире, хоть и Путин говорил, что это где-то там принято. Принято закрывать блоги в Китае, Иране, на Кубе, но нигде в мире нет регулирующих блоги правил и быть не может. Блогеры — это такие же граждане, они следуют законам и все. На кой черт принимать закон, который разрешает мне размещать рекламу? Это чушь, я и так ее размещал без вашего разрешения.
— А сколько вы вообще с 2002 года смогли заработать на рекламе?
— Когда у меня были контракты с «Мегафоном» и ВТБ, я неплохо получал. Это были хорошие деньги, которые позволяли мне ездить и жить нормально. Сейчас стало хуже. Это никакие не миллионы, конечно — средний московский доход, не голодать и без излишеств.
— Нормальный средний московский доход это от 50 тысяч до 100. Мне кажется, вы получаете больше.
— Нет, нет. Уверяю, что никак не больше этих цифр. Это заблуждение, что топовые блогеры гребут миллионы. Лучше блогеру иметь доход на стороне, чтобы не быть напрямую зависимым от блога. У меня такой доход есть, я работаю дизайнером.
— И налоги платите?
— Конечно. У меня ИП, те рекламные посты, которые я размещаю, проходят через это ИП, 6% я плачу каждый квартал.
— Вы сами готовы подчиниться требованиям властей соответственно закону и начать контролировать информацию?
— Я не пишу матом, не раскрываю личных данных, не занимаюсь клеветой или распространением недостоверных сведений. Мой блог — это картинки, фото. Этот закон меня никак не касается вообще.
— Вы же часто публикуете репортажи, например. Несколько раз случались скандалы, когда вас обвиняли в том, что вы не ставите ссылки или публикуете чужие фотографии.
— Такого никогда не было. У меня в профиле блога стоит специальная запись: все фотографии, которые в этом блоге используются... Сейчас даже зачитаю: все фотографии в этом дневнике защищены авторским правом. Фотографии информационных агентств используются легально на основе заключенных договоров. У меня есть договор с РИА «Новости», был раньше еще с агентством Reuters, был договор с AP. Все фотографии в блоге абсолютно легальны.
— Ну вот я знаю, что Артемий Лебедев обвинял вас в том, что вы взяли фотографии его сотрудника.
— Ну да, это было четыре года назад. Это было сделано Лебедевым ради скандала. Это был russos, который сделал фоточки на станции метро «Курская», я взял у него эти две фото, совместил их, дал ссылку на его блог, но из этих фото исчез водяной знак. Это ужасно, я сто раз извинился, хотя ссылка стояла на автора. Я не был в курсе, что эти фотографии нельзя помещать еще где-то даже со ссылкой, это не было нигде сказано. Ужасно, да, посыпаю голову пеплом, страшное, ужасное преступление.
— Вы сказали, что закон создан специально для Алексея Навального. То есть конкретно под него и больше он ни для чего не нужен?
— Я думаю, да. Фактически это сейчас единственная реальная угроза чиновникам, которыми очень не нравится, что в блоге Навального написано, что у него есть дача, купленная на не пойми какие деньги. А в остальном, протест умер, гражданская активность закончилась, в стране ура-патриотизм. Никакой реальной угрозы со стороны сетей для этой власти нет.
— Твиттер же клоака.
— Ну и что, на них никогда никакого внимания не обращали. Соцсети в России не оказывают существенного влияния, сейчас гигантское влияние оказывает телевизор. У нас 87% населения поддерживает Путина. С кем воевать-то? Это война с ветряными мельницами.
— Но люди, которые черпают информацию из телевизора, вряд ли вообще читают Навального. Какая из него тогда угроза?
— Он на виду у той части населения, которая сидит в интернете, а там сидит та часть, которая имеет соприкосновение с теми людьми, о которых пишет Навальный. Им это неприятно, у них это вызывает лишние колебания нервной системы. Навальному еще уделяет большое внимание зарубежная пресса, а это тоже вызывает недовольство. А кто еще? Какие еще люди в блогах на виду?
— Соратники Навального более-менее?
— Ну, это так, это мелочь.
— В твиттере вы поделились картинкой со следующим текстом: «Черный день блогера в России: новые вызовы в СК и новые возможности для арестов». Роскомнадзор на презентации закона, естественно, ничего не говорил о допросах и арестах. Вы полагаете, что вступление закона в силу запустит новую волну судебных преследований?
— Эта картинка была шуткой, конечно. Я не уверен, что будут новые процессы. Но было ведь уже такое, людей привлекали к ответственности за лайки, ретвиты. Этот закон будет нужен на периферии, там, где есть местные Навальные. Опять все сводится к тому, что закон будет нужен не для контроля — говорят, что это одна из антитеррористических мер, что чушь, а для укорачивания людей, которые пишут не то, что нравится.
— Регистрироваться вы не пойдете?
— Сам? Нет, конечно. Я живу в Праге, куда мне идти? Пускай все сами делают.
— Многие считают, что некоторые блогеры влияют на сознание людей сильнее, чем СМИ. Вы сами когда-то говорили, что ваше влияние сильнее влияния газет. Из-за этого влияния власти и хотят ограничить пользователей. Как их контролировать: будут они сеять панику среди народа или способы адекватно оценивать свои действия?
— Я никогда не говорил, что я влиятельнее газет, я, наоборот, всегда подчеркиваю, что блоги это рефлексия. Никогда блоги журналистику не заменят.
— Но все равно же они имеют сильное влияние на людей?
— Смотря на каких людей. Я никак не влияю на тех, кто сидит в Челябинске и смотрит Первый канал. Сколько раз я сталкивался с людьми, которые даже не знают, что такое социальные сети, Живой Журнал или блоги. Какое там мое влияние? Никакое. Оно в каком-то районе Москвы, в Питере, Израиле, США, в крупных центрах типа Новосибирска, Красноярска. Из тех 70 млн людей, которые пользуются интернетом, подавляющее большинство сидит в «Одноклассниках», ставят там эти сердечки, чмоки, снимают себя под пальмой в Сочи и все, на этом их интернет заканчивается.
— Напомню вам ваши собственные слова. В 2010 году вы давали интервью газете «Частный корреспондент». Вам задали вопрос: «Получается, к вашему мнению всерьез прислушиваются, а ваш ЖЖ перенял на себя функции СМИ?» — и вы отвечаете, — «Так это и есть СМИ, в моем конкретном случае».
— Ну да, как СМИ, да. Но какое у него влияние, я не берусь судить. Конечно, меня читают, у меня в ЖЖ 4 млн уников в месяц. Многие меня не любят, не согласны с моим мнением, как я на них влияю?
— Закон о блогерах фактически приравнивает блоги к СМИ. Возможно, эффективнее теперь популярные блоги перенести на отдельный портал по типу Гардиана или Хаффингтона — Адагамов, Варламов, Лебедев.
— Закон только анонсировался как приравнивание закона к СМИ, а этого нет даже близко. Никакой регистрации как СМИ у блогов нет. Есть только обязанности и фактически закон не предоставляет никаких благ, которые есть у газет. Я сейчас столкнулся с тем, что я не могу снова оформить подписку на Reuters, потому что я не СМИ, а они работают только с ними. Новый закон мне в этом никак не поможет.
— У вас вот есть проблема с покупкой фотографий. Еще есть проблемы, с которыми вы сталкиваетесь и которые нормальный закон мог бы решить?
— Да, например, чиновники обязаны отвечать на письма с вопросами от газет. У блогеров такого права нет. В принципе, я могу аккредитовываться на мероприятия в Европе и США, как блогер, но если бы я был СМИ, это было бы легче делать.
— Создание Kashin.guru показало, что вовсе не обязательно иметь штат сотрудников и приличные средства на запуск. Достаточно репортажника и самого просто сайта. О том же говорил Просвирнин. У вас были идеи перейти на отдельную площадку?
— Такая идея есть, она давно появилась. Пока я не вижу для этого особой необходимости, пока есть аудитория ЖЖ, она меня вполне устраивает. Понимаете, это вопрос больше имиджевый, чем рациональный. У меня есть дизайн для отдельного блога, но я его пока нигде не использую. Жду чего-то.
— Может быть, не в ближайшее время, но все же нам стоит ожидать проекта адагамов.гуру?
— Адагамов.гуру нет, у меня есть drugoi.info, когда-нибудь открою, все будет там. Я живу одним днем, как и вся страна, мы не знаем, что будет через неделю или месяц, что еще произойдет. Страна фактически воюет, в стране черт-те что. Пока не до этого. Надо, чтобы было веселое, праздничное настроение, чтобы было хорошо. А сейчас на душе мрак и плохие предчувствия.
Автор — Виктория Владимирова