«Наша компания — лучший «единорог» на этой планете». Президент OCSiAl — о настоящем и будущем графеновых нанотрубок
Одностенные углеродные нанотрубки — уникальная добавка, позволяющая улучшить свойства практически любого материала. О создании и перспективах инновационной компании в интервью Business FM рассказал ее президент Юрий Коропачинский
Юрий Коропачинский сделал бизнес в 90-е, продал, выручив почти миллиард долларов, а затем вложился в стартап, который разработал первую в мире промышленную технологию изготовления графена. Компания OCSiAl уже сейчас считается «единорогом», то есть стартапом, капитализация которого превысила миллиард долларов. Мы будем скептиками: действительно ли все так фантастично, как кажется? С Юрием Коропачинским беседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич.
Юрий Коропачинский: Конечно, да, никто не знает, кроме меня. Горизонт стандартных инвестиций пенсионных фондов — 50 лет, а суверенных фондов гораздо дольше, потому что они инвестируют от имени нации в будущее. Это крупнейшие инвесторы на планете, и поэтому их инвестиции создают гигантские стоимости гигантских компаний. Это объясняет, почему столько стоит Facebook. Почему Facebook стоит столько? Он что, зарабатывает такие прибыли? Нет, не зарабатывает. А почему? Да потому, что у него миллиард клиентов, или уже два миллиарда. Вот почему.
Юрий Коропачинский: Да. Поэтому из-за того, что с ростом масштаба технологии не меняется себестоимость продукта, нет смысла масштабировать, это бессмыслица. Вы делаете большое устройство и ничего не выигрываете. Реактор, который изобрел Михаил Предтеченский, у этого реактора есть имя собственное — Graphetron, как раз обладает этим уникальным свойством. Там синтез идет в объеме. Если вы увеличиваете реактор в два раза, производительность растет в четыре, увеличиваете в три — производительность растет в девять, увеличиваете в десять раз — производительность растет в сто. Из-за этого с ростом масштаба падает себестоимость, и поэтому наш план создавать более крупные реакторы. Сейчас мы запустили реактор, который называется Graphetron-50, он в 50 раз мощнее первого. Он работает, и в следующем году мы будем производить на нем продукты, которые будем продавать клиентам. И этот реактор Graphetron-50 станет в ближайшие годы стандартной установкой, которую мы будем строить по миру для того, чтобы наращивать объемы производства на тех рынках, где находятся наши потребители.
«В ближайшие годы любые технические изделия будут содержать нанотрубки»
Юрий Коропачинский: Да, возникнет, потому что он работает. Характерные концентрации, например, в литий-ионных батареях составляют порядка 0,02-0,05 массовых процента. Что это значит? Что такое одна сотая процента? Это одна десятитысячная массовая доля. То есть в 10 килограммах литий-ионных 1 грамм нанотрубок. Например, у нас есть абсолютно реальное применение для батареек, которые в пультах для телевизора и детских игрушках. Там мы увеличиваем себестоимость батарейки приблизительно на полцента, в магазине она стоит доллар. При этом энергоемкость батарейки увеличена на 20%.
«Мы намного инновационнее Tesla»
Теперь третье основание. Действительно, с Александром Мамутом была знаковая сделка, разница состоит в том, что она была публичная. На сегодняшний момент мы совершили транзакции по этой цене на 52 млн долларов. На 52 млн долларов инвесторы купили наших акций. По оценке сегодня 1 млрд 111 млн долларов последняя транзакция произошла. 5% в сумме прошло транзакций. При этом 30 млн долларов — это кэшаут. То есть часть наших инвесторов получила деньги обратно по цене в 50 раз дороже, чем они их вложили.
«Справедливая стоимость нашей компании сейчас — 3,5 млрд долларов»
Юрий Коропачинский: Нет, «удалились на покой» — это абсолютная ложь, я никогда не удалялся на покой. К моменту продажи на всех наших предприятиях работало 35 тысяч человек. С членами семей это более 120 тысяч жителей России. Когда мы продали, у нас осталось менее 70 сотрудников. Но мы обрели капитал. И мы совершенно не удалились на покой, мы стали искать место для приложения нашего капитала, и с помощью нашего ключевого менеджмента (и люди из того бизнеса сегодня в OCSiAl занимают ключевые позиции во многих местах в мире) мы анализировали проект за проектом. Мы рассматривали возможность пойти в авиацию, в атомное машиностроение, в производство хлеба, и я хорошо помню, что, когда мы закрыли проектные изыскания, проект был номер 57. За три года мы рассмотрели 57 стратегических проектов, куда мы хотели вложить деньги. В часть этих проектов мы вложили деньги. На сегодняшний момент в моем родном Красноярске (я сам родился в Новосибирске, в Академгородке, но мои родители из Красноярска, судьба моей семьи такова, что мы постоянно между двумя этими городами путешествовали) существует компания «СМ.СИТИ», это лучшая и единственная девелоперская компания за Уралом. Генеральный директор и партнер этой компании — мой брат, я крупный акционер этой компании, и мы проинвестировали туда крупный капитал.
«Мы себе уже очень многое доказали, и нам хотелось сделать что-то действительно важное для нашей жизни»
Юрий Коропачинский: Строго говоря, мы не складывали все яйца в одну корзину. Я пять минут назад упоминал наш суперуспешный девелоперский проект в Красноярске. Это другой проект, и он работает, прибыльный, очень эффективный. У нас есть и иные инвестиции. Но к моменту, когда мы начали, у нас был достаточный жизненный опыт, достаточный возраст, капитал. Мы себе уже очень многое доказали, и нам хотелось сделать что-то действительно важное для нашей жизни, поэтому мотивы были мессианско-смысложизненные, а не просто экономические. Конечно, для того чтобы посвятить существенную часть своей жизни, да еще в таком возрасте — не в 20 лет, а после 40 — тема должна быть такой, которая стоит, чтобы тратить на нее жизнь. И не столько тема, сколько компания. Какому-то великому человеку задали вопрос, где бы он хотел оказаться после смерти — в аду или в раю. Он сказал: «В раю, конечно, климат, зато в аду компания». Поэтому я тоже всегда выбираю компанию. Те люди — и Михаил Предтеченский, и Юрий Зельвенский, и Олег Кириллов, с которым мы это начали, — это та компания, и наша команда за нашей спиной, потому что OCSiAl сделали не мы четверо, а команда из более 50 человек. Это та компания, с которой я хотел истратить свою жизнь и рисковать.
«Россия должна создавать технологии»