Любите ли вы гостиницы, как люблю их я?
- Фото: Данил Головкин
В моей жизни гостиниц было много. Странно, но я помню почти все…
Вы замечали, с какой нескрываемой радостью заселяющиеся (гостиничное слово) граждане получают ключи от номера у портье? И не только потому, что они устали в дороге и их ждет временное пристанище, а потому что они предчувствуют встречи с чем-то новым. Новой обстановкой, новыми людьми, новыми впечатлениями… «Интересно, какой здесь завтрак? Какой-то скудный. Помнишь, в той гостинице, какой разнообразный был ассортимент?»
А возможно, кого-то ждут маленькие приключения. Все, все хотят каких-нибудь приключений. Просто одни хотят их и не боятся, а другие хотят их и боятся.
Гостиницы – это некоторая свобода. Ну или некоторая необязательность. В гостиничной жизни есть щекочущий привкус порочности.
Именно поэтому, как мне кажется, они запоминаются надолго.
В моей памяти гостиницы, в которых я жил, как торчащие из зеленой венецианской воды бриколы, показывающие фарватер.
Я люблю гостиницы. Их было очень много в моей жизни. От Камчатки, где в гостинице на завтрак подавали блины из красной икры. Не блины с красной икрой, а именно блины из красной икры. До отеля «Эксельсиор» на острове Искья, что в Неаполитанском заливе. В этом отеле я живу каждый июнь вот уже пятнадцать лет в одном и том же пятьсот первом номере. И если вы попробуете заранее заказать этот номер на июнь, вам скажут, что надо уточнить, не приедет ли в июне синьор Бильзо.
Я жил в припортовых гостиницах для моряков во Владивостоке, Находке, откуда ушел в восьмимесячное плавание. В Севастополе, Новороссийске, Ленинграде, Архангельске… Заработанные в плавании деньги моряки и рыбаки в гостиничных ресторанах тратили с какой-то самоотверженной страстью. Самозабвенно. Они избавлялись от них за считанные дни и уходили в плавание за ними вновь. Местные девушки легкого поведения в стране, в которой не было секса, толпились у входа в эти гостиницы в таком количестве, что, казалось, это все девушки портового города СССР.
Теперь на территории России гостиницы называются отелями.
В отеле в Якутске был маленький номер, в котором батарея шпарила так, что я спал с открытой форточкой в минус сорок градусов. Паркет в номере был покрашен коричневой масляной краской. Смелое дизайнерское решение. А в туалете-ванной было такое хитросплетение труб и их было так много, что, казалось, все трубы Якутии проходят через эту интимную комнату. Лампа на прикроватной тумбочке была, но розетки не было. Уже уезжая, я нашел удлинитель в тумбочке и розетку над кроватью, на высоте много больше человеческого роста. Так высоко голову в номере я не задирал.
Я помню гостиницы Норильска, Красноярска. Тулы, Тамбова, Самары. Тбилиси, Воронежа, Улан-Удэ. Перми, Екатеринбурга. Мурманска…
В девяностых мы все открывали для себя новое ежедневно. Новые слова, напитки, книги, имена, места…
Так я оказался в Каннах, куда «Коммерсантъ» послал меня отдыхать за мои «карикатурные» заслуги. Я впервые попал в европейский трехзвездный отель. Уставший, скинув одежду, я пошел в ванную и там, голый, остолбенел. Я не знал, как включить воду. Такого смесителя я не видел никогда. Я стал судорожно все в нем крутить, вертеть, давить. Вдруг вода из душа вырвалась, как из брандспойта. В этой суете, спасаясь от струи воды, не зная, как ее урезонить, измученный, я наступил на что-то торчащее из ванны. Я не сразу понял, в чем беда. Когда же ванна наполнилась до половины, я стал пытаться вытащить то, на что я наступил, чтобы вода ушла в слив. Ничего не получалось. Тогда, выключив воду непонятным способом, голый и мокрый, я сел и в позе мыслителя стал думать. Через полчаса секрет был раскрыт.
Не могу здесь не рассказать одну не мою отельную историю. Моя знакомая, назовем ее Маша, первый раз оказалась в Италии. Ровно, как и я, она пошла принимать ванну, чтобы снять усталость с дороги. Налила себе холодного просекко. И задумалась. Задумавшись, она автоматически трогала разные ручки смесителя, а потом, увидев шнурок, свисавший из стены, решила за него подергать. Дернула раз, два, три… Ничего не происходило. И вообще, непонятно, зачем был здесь этот шнурок. Сквозь гул воды Маша слышала какой-то стук в дверь, голоса, шум. Но не сочла, что это имеет к ней какое-то отношение. Дальше события развивались стремительно. Выломанная дверь с грохотом упала. Серьезные мужчины в комбинезонах ворвались в ванную и вытащили голую, в мыльной пене Машу из воды. Потом мужчины пытались сделать Маше массаж сердца и дыхание рот в рот, разложив ее на кровати. Придя в себя, Маша стала объяснять им, что с ней все в порядке. Оказалось, что этот безобидный шнурок – SOS. Экстренная медицинская помощь, если вдруг станет плохо с сердцем в ванной.
Каждый раз, когда я смотрю на такой шнурок в итальянских гостиничных ванных, я вспоминаю эту историю.
В город Римини в тех же девяностых мы с женой приехали по туристической путевке, как потом оказалось, в нашей группе туристами были только мы. Остальные были челноками. Отель находился в сорока минутах езды от города. Хозяйка отеля была редкая стерва. Я сейчас сомневаюсь, была ли она вообще итальянкой, потому как за годы поездок в Италию таких, как она, я больше не встречал. Общая борьба с хозяйкой нас с челноками сдружила. По вечерам, сидя в холле отеля и попивая вино, веселые челноки рассказывали разные байки. Вот одна из них.
Две дамы приехали из России в Италию за обувью. Встретились с итальянским представителем. Конечно же, красавцем. А он, этот «Марчелло Мастроянни», одной – всё, в смысле: и себя, и обувь. А другой – ничего. Ну та, другая, ей же обидно, взяла паспорт подруги и написала шариковой ручкой под ее фотографией и именем, кем она ее считает. Мол, Наталья Ивановна Петрова, проститутка, а также… Ну и другие слова, которые все, конечно, знают. А еще обиженная подруга подрисовала на фото в паспорте Натальи Ивановны Петровой рожки, усы и бороду. Ну а дальше – немая сцена на паспортном контроле.
Гостиницы, отели… Я помню даже некоторых людей, которые там жили. Я всегда любил наблюдать за людьми. Придумывать про них истории. В гостиницах они как попутчики в поезде. Встречи за завтраком, в лифте… Поздоровались, попрощались… В Турции в одном отеле я помню толстого турка, который приводил на завтрак невыспавшуюся русскую блондинку. Турок, по-моему, занимался с ней любовью круглосуточно. Бедную, молчаливую, бледную, приводил ее только покормить. И опять уводил в номер. Я испытывал к ней чувство жалости. Хотя, быть может, она была и счастлива. Кто знает?
В Кении деревянный отель располагался на берегу большой лужи или маленького пруда (как хотите), в центре которого был зеленый островок в форме Африки. Все балконы номеров выходили на нее, то есть на эту лужу. Вы сидите на балконе и наблюдаете, как разные звери в разное время ночи приходят мирно попить водички. За ужином к вам подходит служащий отеля и спрашивает, каких зверей вы хотите увидеть. Слоны пьют воду с 24.00 до 2.00; зебры – с 2.00 до 3.00; антилопы – с… И только буйволы пьют воду все время. «Кого вы хотите увидеть, сэр? Я вас разбужу, сэр».
А вот администратор этого отеля, чернокожая красавица, преподала мне урок российской истории: «Русские отказывались работать на американцев, пить их чай и их кофе, а хотели курить свой опиум и быть свободными. За это американцы их отправляли в Сибирь. Русские – сильный, свободолюбивый народ, как мы». Когда я спросил, откуда она все это знает, она мне ответила, что из уроков истории из школьной кенийской программы.
Гостиницы – это еще и сюжеты, которые могут превратиться в рассказ, роман, пьесу любого жанра.
Присмотритесь, прислушайтесь… Представьте себе, кто жил до вас в этом номере. Сколько тайн хранят его стены. И вы, входя в номер, становитесь частью большой тайны.
Впереди лето. Многих ждут отели, а значит, новые встречи, новая обстановка и, возможно, маленькие приключения. А из этого и складывается жизнь.
Будьте здоровы и держите себя в руках.С