Зиявудин Магомедов пытается через суды вернуть контроль над своим последним крупным активом

Экс-участник списка Forbes Зиявудин Магомедов, который с 2018 года находится под арестом, опротестовал в иностранных судах смену акционеров транспортной группы FESCO и требует передать акции бывших партнеров себе. Сейчас акции принадлежат структурам, близким к бизнесмену Михаилу Рабиновичу.

Структуры Зиявудина Магомедова инициировали несколько судебных разбирательств в отношении акций группы FESCO, рассказал Forbes племянник Магомедова Шагав Гаджиев. До ноября 2020 года он представлял Магомедова (владеет 32,5% FESCO) в Совете директоров группы, но не вошел в обновленный состав после прихода новых акционеров.

Изменения в акционерном составе FESCO наметились летом 2020-го. Тогда на инвестфонд TPG (владел 17,4% FESCO) вышел бизнесмен Михаил Рабинович и предложил выкупить пакет. Сделка была закрыта в ноябре 2020-го. К тому времени структуры, связанные с Рабиновичем, уже консолидировали 33,9% группы. В их числе пакет (23,8%) GHP Group Марка Гарбера.

Спорные сделки

Магомедов назвал сделки с акциями FESCO незаконными. С марта 2018 года бизнесмен находится в СИЗО и за это время расстался почти со всеми своими крупными активами: Новороссийским морским торговым портом, «Трансконтейнером», Объединенной зерновой компанией и Якутской топливно-энергетической компанией. Доля в FESCO — последняя часть бизнес-империи Магомедова. Он называл смену акционеров FESCO рейдерским захватом и обещал, что сделки станут «предметом юридического разбирательства».

От угроз экс-участник Forbes перешел к делу, следует из слов Шагава Гаджиева. Он рассказал, что структуры Магомедова инициировали целый ряд разбирательств в иностранных судах. По его словам, в Лондонском международном арбитражном суде (LCIA) истцы требуют передать им акции, которые TPG продал Рабиновичу: «На наш взгляд, акции в совместном [с TPG] предприятии были ненадлежащим образом переданы третьим лицам-оппонентам, а не нам, как это предусматривало соглашение акционеров».

В Высоком суде Лондона структуры Магомедова инициировали «спор по опционам в отношении двух компаний с Британских Виргинских островов (БВО)», которые контролируют 23,8% акций FESCO. По словам Гаджиева, ранее бенефициаром компаний-ответчиков был Марк Гарбер, а сейчас они «контролируются оппонентами». Председатель совета директоров FESCO и давний партнер Рабиновича Андрей Северилов рассказывал РБК, что он выступил покупателем акций Гарбера. Структуры Магомедова требуют либо передать им 23,8% акций, либо компенсировать убытки, рассказывает Гаджиев, добавляя, что их точный размер «будет окончательно определен в дальнейшем».

Отдельное разбирательство происходит на Виргинских островах. По словам Гаджиева, предметом спора является мошеннический сговор, в результате которого структуры Магомедова лишились «корпоративного контроля над FESCO». Истцы требуют возмещения убытков и компенсаций, их размер «будет зависеть от других процессов и может быть весьма значительным», предупреждает Гаджиев. Ответчиками являются как иностранные компании, так и физические лица, «причастные к захвату контроля», отмечает Гаджиев, не вдаваясь в подробности. Впрочем, из его слов о том, кто, по его мнению, участвовал в «смене контроля над FESCO», можно обозначить круг потенциальных ответчиков.

Бывшие партнеры

Магомедов, TPG и Гарбер приобрели акции FESCO в декабре 2012 года. Магомедов и TPG создали для владения своими акциями СП. А Гарбер владел своими 23,8% через отдельные структуры. Сумма сделки составила около $1,2 млрд, большую часть денег предоставила сама FESCO, выдав их новым акционерам в кредит.

В феврале 2020-го FESCO напомнила своим акционерам о долгах. А летом на владельцев FESCO вышли Михаил Рабинович с партнерами и предложили купить их акции. TPG и Гарбер согласились. Партнеров Магомедова не радовала перспектива остаться с долгами в условиях корпоративной войны, рассказывает источник, близкий к FESCO. После того как сделки состоялись, Магомедов обрушился на бывших партнеров с критикой: обвинил TPG в нарушении юридических обязательств, а Гарбера назвал своим «доверенным лицом», который «не имел права» распоряжаться акциями без его согласия. Между Магомедовым и Гарбером действовал опцион на выкуп доли последнего, рассказывали источники Forbes.

Северилов встречался и с Гаджиевым, но стороны не смогли найти общий язык. Вскоре после этого в FESCO сменился менеджмент, а сама компания подала в LCIA иски к структурам Магомедова с требованием вернуть кредиты более чем на $1 млрд. Цель этих действий — «вытеснение Зиявудина Гаджиевича Магомедова из FESCO», считает Гаджиев: «Если иски будут удовлетворены, долг будет погашаться за счет пакета акций FESCO, принадлежащих структурам Зиявудина Магомедова». По словам Гаджиева, в этот процесс вовлечены структуры Рабиновича и Северилова, а также Лейла Маммедзаде, которая ранее возглавляла совет директоров FESCO: «Роль госпожи Маммедзаде заключалась в обеспечении принятия корпоративных решений на уровне совета директоров и менеджмента FESCO, необходимых для смены корпоративного контроля».

«Легкий скепсис»

«Совершенно очевидно, что Гаджиев и Магомедов ведут обширную корпоративную войну», — сообщил Forbes Михаил Рабинович, который ранее воздерживался от публичных заявлений по ситуации в FESCO. Свои слова бизнесмен передал через представителя. Комментировать ход судебных процессов он посчитал некорректным, но отметил, что иски со стороны оппонентов «совершенно не обоснованы», а взыскание просроченной задолженности со структур Магомедова — «логичный и объективный шаг, который необходим как с юридической точки зрения, так и для финансовой стабилизации компании». Рабинович не ведет переговоров о покупке пакета Магомедова, но «открыт для диалога со всеми акционерами FESCO».

«Я много раз слышала о намерениях Шагава Гаджиева такие иски подать, но никаких уведомлений и документов я ни от кого не получала», — сообщила Лейла Маммедзаде. Она заверила Forbes, что действовала «строго в правовом поле» и в интересах FESCO, а подозрения Гаджиева назвала «фантастическими теориями заговора». «Все сделано юридически грамотно и в соответствии с законами», — в свою очередь, сообщил Гарбер, воздержавшись от более подробных пояснений. Глава московского офиса TPG Дмитрий Швец отказался от любых комментариев. По версии Северилова, которую он ранее высказывал Forbes, партнеры Магомедова вышли из совместного бизнеса, так как их не устраивала его доходность. TPG предлагал Магомедову выкупить свою долю, но он не воспользовался этим правом, а сделка с Гарбером «осуществлена на абсолютно законных основаниях», рассказывал Северилов в интервью РБК. И не видел каких-либо рисков в том, что «может что-то поменяться».

На вопросы Forbes об исках структур Магомедова Северилов не ответил, сославшись на конфиденциальность судебных разбирательств. При этом он отметил, что позиция Гаджиева вызывает у него «легкий скепсис и улыбку» с учетом уже имеющихся решений зарубежных судов. За пояснениями он предложил обратиться к Гаджиеву: «Шагав понимает, о чем речь». Гаджиев, в свою очередь, предположил, что Северилов имеет ввиду одно из решений суда на БВО, который в рамках взыскания задолженности перед FESCO назначил в одну из компаний Зиявудина Магомедова внешних управляющих. Гаджиев сообщил, что его юристы оспаривают это решение. Он также отметил, что компания инициировала несколько судебных процессов по защите интересов Магомедова, но не является в них единственным истцом. А значит разбирательства в иностранных судах продолжатся в любом случае, считает Гаджиев. Представитель FESCO воздержалась от комментариев.

Сергей Титов

“Forbes”