Страх перед мощью российских хакеров имеет под собой основания
Победители студенческого чемпионата мира по программированию – команда Санкт-Петербургского государственного университета
Фото: Павел Лисицын/РИА «Новости»
Очередные успехи России в IT: российская компания стала победителем первого в мире чемпионата по распознаванию эмоций через компьютерные алгоритмы. Эти и другие победы наших программистов происходят на фоне западной истерики о всемогуществе русских хакеров. Действительно ли мы настолько сильны в этой отрасли? А если да, можем ли мы потерять эту силу?
Чемпионат, о котором идет речь, был организован Университетом штата Огайо. Победа российских программистов в нем – новость не то чтобы значимая, но показательная и приятная. А вот другая, уже по-настоящему печальная: в марте – и тоже в США – при прыжке с парашютом разбился программист, работавший под ником Крис Касперски и менее известный под своим настоящим именем – Николай Лихачев. Касперски – личность почти легендарная, подробности его биографии известны. Интересно другое: насколько судьба талантливого хакера из кубанской глубинки девяностых, эволюционировавшего в американского IT-специалиста международного уровня, является типичной для российских программистов?
Кстати, из Краснодарского края (из Новороссийска) взял старт и «настоящий» Касперский – Евгений, основатель и владелец знаменитой антивирусной лаборатории. Правда, детство свое он провел в «рабоче-крестьянском Долгопрудном под Москвой» и характеризует его так: «Драки, пьянь, шпана. Иногда у меня тоже были веселые выходки, как у всех. Но больше я задачки решал».
Карьера как Касперски, так и Касперского сложилась более чем успешно, при этом один из них эмигрировал, другой остался в России. В какой-то степени это предопределила одиннадцатилетняя разница в возрасте. Юность основателя Kaspersky Lab пришлась на относительно стабильные восьмидесятые годы, когда талантливого школьника заметили на математической олимпиаде, что открыло ему путь в легендарную школу-интернат имени Колмогорова при МГУ, а потом на студенческую скамью криптографического факультета при КГБ (в связи с этим любят намекать на его связи со спецслужбами). Выросший как специалист среди таких же увлеченных профессионалов, в эпоху безгосударственного хаоса девяностых Касперский сумел реализовать этот потенциал в бизнесе, и теперь продукцией Kaspersky Lab пользуются более чем в 200 странах мира.
Юность Лихачева пришлась на разгар девяностых и начало нулевых – система отбора одаренных школьников в Краснодарском крае работала и даже принимала новые прогрессивные формы (например, Летний университет старшеклассников для победителей предметных олимпиад), но общий хаос и дезорганизация в обществе были слишком велики. В итоге будущий Касперски, уже тогда проявивший способности компьютерного гения-самоучки, не вызвал интереса как перспективный студент в Таганрогском радиотехническом университете и бросил его после двух попыток, вернувшись к отшельническому образу жизни, благо развитие интернета уже тогда позволяло общаться со всем миром, издавать книги, редактировать журналы.
Итог известен – в 2008 году Лихачев перебирается в США по редкой визе О1, которую дают людям с выдающимися талантами (нобелевским лауреатам, академикам, IT-специалистам) и доказанными достижениями мирового уровня, где работал как в коммерческих фирмах со специализацией на безопасности в интернете, так и на военные программы (и даже пытался попасть в армию США, но не прошел отбор по физическим и психологическим тестам).
И Касперски в этом смысле не одинок – огромное количество его «коллег» в тот период нашли признание в эмиграции, отток из отрасли был колоссален и несопоставим с периодом 80–90-х годов, когда эмиграция часто была риском и личным выбором, а не развитием конкретной карьеры. Возникает резонный вопрос – а что сейчас? Насколько российская система образования и экономики эволюционировала в своей способности искать, создавать, а главное – удерживать в стране талантливых айтишников? Чем она отличается от прежней? Каковы шансы «самородков» реализоваться в России тогда и сегодня?
Фактор зарплаты можно оставить за кадром. Известно, что, с одной стороны, специалисты в компьютерной области в России никогда не сидели без работы и относятся к хорошо оплачиваемым сотрудникам. C другой – всегда найдутся зарубежные фирмы, готовые предложить более высокий достаток, и пытаться перегнать их «по жалованью» не имеет смысла: уровень экономик все равно разный (впрочем, на сей счет существуют и альтернативные мнения), а для информационных технологий нет государственных границ. Основной механизм тут – создание благоприятной обстановки в собственном государстве: профессиональное программирование – процесс творческий и требует как минимум соответствующей атмосферной среды.
Была ли такая среда в России 10 лет назад? Во многом да. Например, в период 2007–2008 годов выпускалось более 60 русскоязычных компьютерных журналов – от солидных академических до задорных любительских. Тогда же отечественные фирмы – разработчики программного обеспечения выходили со своими продуктами на американский рынок: тот же «Антивирус Касперского» собирал обширный набор признаний за высокую эффективность и уверенно шел к получению премии Choice of Channel 2008 в категории «Лучшая новинка года» (ее номинантов определяли компании – лидеры компьютерной индустрии).
Анализ ситуации с поддержкой научно-образовательной среды также показывает интересные результаты. Например, для юных дарований проводился конкурс «СуперКод-2008» – творческое соревнование детей 7–16 лет по разработке компьютерных игр и мультимедийных проектов, организованное при поддержке Intel, KasperskyLab, Agnitum, Linuxcenter, TranslateGroup, а также муниципалитетов Санкт-Петербурга, Новосибирска и других городов (отборочные туры конкурса проходили также в Москве и Нижнем Новгороде).
В том же году российские студенты одержали победу на Международном конкурсе среди программистов Imagine Cup в Париже. В нем приняли участие более 200 тысяч претендентов из 60 стран мира, 370 человек прошли в финал, и две российские команды – из Иванова и Петербурга – победили в номинации «программирование поведения нанороботов» и конкурсе программных проектов. «Возрастные» специалисты в 2008-м тоже не остались без внимания – Совет по грантам президента РФ поддержал ряд проектов в области информационно-телекоммуникационных технологий среди ведущих научных школ.
Таким образом, период, когда Крис Касперски покидал Россию в поисках лучшей жизни, а Евгений Касперский активно завоевывал мировой антивирусный рынок, не был для российского программистского сообщества временем несбывшихся надежд. Скорее наоборот – шло интенсивное наращивание сил. Но к чему это привело в настоящем времени?
Маловразумительный, но очень шумный в мировом масштабе ответ дают отдельные представители западного политического истеблишмента в своих попытках найти «след русских хакеров». США даже пытаются требовать от РФ выдачи конкретных «виновников», а британские спецслужбы обещают «спасти» от русских хакеров своих партийных функционеров. Российская сторона, в свою очередь, замечает, что вся эта информационная кампания похожа на попытку отвлечь внимание от разоблачений неприглядных методов электронной слежки ЦРУ, обнародованной ресурсом WikiLeaks. Таким образом, пусть и в истеричной форме, но на Западе действительно признают высокий уровень российских программистов, способных успешно конкурировать с американцами в вопросах информационной безопасности.
Если же не брать во внимание эту управляемую медийную панику, а оценивать объективные успехи отечественных математических и IT-команд, нам тоже есть чему порадоваться. В первую очередь радует именно подрастающее поколение – на Международной математической олимпиаде в Гонконге российские школьники завоевали четыре золотых медали, серебро и бронзу, став седьмыми в командном зачете, поднявшись с восьмого места в 2015-м. Годом раньше юные российские математики стали победителями престижной математической олимпиады Romanian Master – второй по значимости в мире (в ней участвуют 20 лучших команд по итогам главной международной олимпиады).
По мнению экспертов, Россия успешно конкурирует в этой сфере именно благодаря развитой системе школьных предметных олимпиад, продолжающей функционировать со времен СССР. Одаренных учеников отбирают на городских и областных соревнованиях уже в средних классах, давая им возможность в дальнейшем развиваться в командах вузовских педагогов – тренеров.
Российские программисты также держат высокий уровень. И хотя новостям науки бывает непросто пробиться к людям через новости политики, спорта и культуры, многие знают, что в прошлом году команда Санкт-Петербургского государственного университета победила на студенческом чемпионате мира по программированию, опередив команды Шанхая и Гарварда. Чемпионат ICPC является самым престижным и одним из наиболее масштабных интеллектуальных соревнований молодых программистов – в отборочных турах участвуют 10 тысяч команд из 40 стран мира, при этом, помимо петербуржцев, в десятку лидеров вошли команды из ИТМО, МФТИ, УрФУ, ННГУ. Что характерно, это не разовый результат: русскоязычные участники регулярно занимают до половины топ-10 в международных университетских соревнованиях по программированию. А в общем зачете XVIII Международной олимпиады по информатике IOI-2016 российская команда заняла второе место, разделив первую тройку с Китаем и Ираном.
Тренер победившей питерской сборной Андрей Лопатин (кстати, не абстрактный теоретик – «сферический программист в вакууме», а разработчик софта для «ВКонтакте» и Telegram) говорит, что один из секретов успеха – в интенсивности тренировок: «Командные – три раза в неделю по пять часов, плюс сборы несколько раз в год». При этом он отмечает специфический российский подход к формированию программистов: «В российских компьютерных школах, как мне кажется, большое внимание уделяется тому, чтобы человек вырос хороший. Такая среда, которая, может быть, сложилась еще с советских времен: песни под гитару, самодеятельность, все такое. Общественная деятельность какая-то ведется, например спектакль можно поставить».
Таким образом, российская образовательная система, опираясь на мощный фундамент советской физматшколы, предметные олимпиады и культурные традиции, продолжает успешно готовить математиков и программистов мирового уровня. Что, кстати, подтверждается рейтингами их старших товарищей: по версии онлайн-платформы тестовых заданий по программированию HackerRank (по состоянию на 2016 год сообщество охватывало полтора миллиона специалистов из 50 стран) Россия заняла второе место в мировом рейтинге программистов, уступив лишь КНР (на третьем месте – Польша).
С этим согласуются и результаты рейтинга CTFtime – международной организации, которая проводит престижные хакерские соревнования Capture the Flag по всему миру и составляет рейтинг наиболее успешных экспертов в сфере информационной безопасности. Российская команда LC/BC заняла третье место в рейтинге «белых хакеров» – им удалось обойти более 12 тыс. команд со всего мира (золото досталось команде с Украины, серебро – хакерской группе из Польши).
В конечном итоге можно признать, что у звезд международной программистики, вышедших из нулевых годов, была база для того, чтобы стать звездами. База есть и сейчас, более того, она развилась, значит, будут и новые звезды – налицо пример работающей системы. Однако для государства это не повод останавливаться на достигнутом, так как проблемы тоже имеются. И основная из них – все та же «утечка мозгов». Более того, она обострилась. Вот что говорит вышеупомянутый Андрей Лопатин:
«Помню, как в 2005-м Google проводил мероприятие и сразу приглашал финалистов олимпиад (на работу), и мы считали с ребятами, сколько от зарплаты останется после вычета налогов, затрат на жизнь. Выходило, что особого смысла ехать ради денег нет. Сейчас из-за курса доллара уезжать стали, наверное, чаще. Я бы сказал, что уезжают 30–50% (олимпиадников). Некоторые хотят заниматься наукой, они уезжают в американские, канадские, немецкие университеты, некоторые потом возвращаются».
Частичным ответом на эту проблему является «Стратегия развития отрасли информационных технологий в РФ на 2014–2020 годы и на перспективу до 2025 года», согласно которой Министерство образования за последние два года увеличило количество бюджетных мест в вузах по ИТ-специальностям на 70% (до 42,5 тысяч) и совместно с Министерством труда включило их в финансируемые государством региональные программы переквалификации специалистов из других отраслей. Сможет ли количественный рост программистов сгладить проблему их эмиграции и даст ли это нам новых непризнанных компьютерных гениев, вовлеченных в военные программы иных стран после визита ФБР, мы узнаем в ближайшие годы.
Текст: Никита Волченко