Афоризмы в публицистике Н. А. Добролюбова
Афористичность не служит оценочным показателем стиля, но безусловно указывает в каждом конкретном случае на его специфику. Афоризмы — короткие выразительные фразы, выражающие самую сложную мысль в простой и законченной форме.
Они как бы самостоятельно существуют даже в цельном контексте. От обычных предложений афористические фразы отличаются предельной обобщенностью значения, утверждением вневременных и общих положений. Философские и публицистические жанры обычно богаты афоризмами, так как в них теоретические обобщения достигают особой отточенности и смысловой глубины. Афоризмы публицистического стиля отличаются разнообразием тем и структурных построений. В произведениях Добролюбова они выполняют важную смысловую и различные стилистические функции. Добролюбов интересовался теорией афористики.
Свой взгляд на народную афористику (пословицы и; поговорки) он изложил в статьях «О некоторых местных пословицах Нижегородской губернии» и «Замечания о слоге и мудрости народного языка». Книжных афоризмов в теоретическом плане Добролюбов касается сравнительно скупо. Из отдельных его высказываний и рецензий можно сделать общее заключение о том, что к афоризмам и произведениям, содержащим их, он предъявлял два требования: самобытность и количественное ограничение афористических фраз. Так, в рецензиях на повесть P. М. Зотова «Семейная драма» и на роман М. И. Воскресенского «Наташа Подгорич» Добролюбов отметил серьезный недостаток обоих произведений — перенасыщенность афоризмами.
О первом произведении говорится: «Начинается оно афоризмами, которые следуют один за другим с некоторою стремительностью, напоминающею стремление гороха из внезапно прорвавшегося мешка». В романе Воскресенского Добролюбов отмечает «беспрерывно вставляемые в рассказ фразы вроде: „Время — великий врач; оно исцеляет самые глубокие язвы души человеческой“». Таких фраз у него Добролюбов находит „тысячами11. «Не правда ли, что все они производят чувство, подобное тому, какое овладело бы, я думаю, франтом, которому сказали бы в то время, как он собирался на бал: „Ты и перчатки тоже надень: на балы обыкновенно в перчатках являются,— это уже так принято11». В той и другой рецензии Добролюбов использует в ироническом контексте афористические фразы из критикуемых произведений.
Он развенчивает их претензии на глубокомыслие, заостряя внимание на примитивности высказываний. Вариацией подобного приема является концентрирование чужих мыслей в афоризмы, которые всесторонне обыгрываются и повторяются. Взгляды Ореста Миллера на поэзию Добролюбов облекает, например, в афоризме «Поэзия есть небесное наитие». Реакционный характер статьи Н. А. Миллер-Красовского «Основные законы воспитания» выявляется в афористических формулировках этих законов: «Повинуясь, дети учатся любить» и «Не рассуждай, а исполняй!». Подобные изречения своей безапелляционной формой напоминают знаменитые афоризмы-пародии Козьмы Пруткова «Бди!», «Смотри в корень!». Добролюбов высоко ценил их. Добролюбов создает двуплановые изречения, комически переосмысляя чужие высказывания. При этом иронический подтекст создается столкновением разных значений слов. Обыгрываемые слова ставятся в такое лексическое окружение, которое заставляет воспринимать их одновременно в двух планах, в результате чего афоризмы превращаются в каламбуры.
Наиболее ярко каламбурное использование афоризмов наблюдается в записи Добролюбова за 1852 год (август — сентябрь) под названием «Замечательные изречения». Написаны они были под впечатлением лекций Палсия, инспектора и профессора богословия, которого, судя по автобиографическим заметкам, не мог не высмеивать Добролюбов. «Лесть — порок; следовательно лестный — порочный»; бессмыслица создается тавтологией: «Богопознание есть основанное на откровении познание бога»; «Богатство слов, или многое множество слов в языке — хотя, с одной стороны, делает несовершенным язык, но, с другой стороны, придает и многие совершенства языку». Комический эффект создан категоричностью утверждения, которое тут же оговаривается: «Ни одна пословица не переводится на другой язык от слова до слова, исключая некоторых».
Особым приемом можно считать парадоксальное обыгрывание самого понятия «афоризм». Чтобы подчеркнуть неправоту, примитивизм или бесцветность мыслей критикуемых авторов, Добролюбов в применении к их слогу называет афоризмами совершенно неафористические фразы, хотя в остальных случаях он никогда не смешивает эти два понятия. Ссылки на афоризмы в ироническом контексте — оригинальный прием стиля Добролюбова; показательно, что в подобных случаях афоризмы характеризуются эпитетами: образцовые, известные, знаменитые, справедливые, замечательные, интересные. И чем примитивнее фраза, тем выше дается оценка афористического выражения: «Известен знаменитый афоризм Шевырева: „Не жаден русский народ, не завистлив: летает вокруг его птица — он не бьет ее, плавает рыба — он не ловит ее и питается скудною и даже нездоровою пищею!“» (Норманский период русской истории).
Высмеивая сочинения Н. В. Сушкова, Добролюбов пишет: «Мы не можем не признать высоко идеальной правды в афоризме, высказанном им, что „благие намерения никогда не остаются без награды11» и там же приводится вторая иронически положительная оценка их: «Отдавая полную справедливость интересным афоризмам Сушкова»… (Московский университет). «Афоризмами» названы фразы из «Записок» либеральничевшего откупщика, миллионера В. А. Кокорева, хотя ни по содержанию, ни по форме они не могут считаться изречениями.
Так, фразу Кокорева «С незнающими русского языка мы обязаны уже быть вежливее и внимательнее» Добролюбов снабжает следующим пояснением: «нашему брату, не владеющему иностранными языками и говорящему единственно по-русски, от вашего афоризма будет куда как жутко!». Афоризмы мыслителей или писателей, с которыми Добролюбов солидарен, встречаются на страницах его статей крайне редко. В «Литературных мелочах» использован афоризм Буало «Нет на свете такого дурака, который бы не возбуждал к себе удивления в каком-нибудь другом, еще большем дураке».
Своеобразно применил Добролюбов афоризмы Островского, Гоголя, Ломоносова в статье «Темное царство», взяв их эпиграфами к отдельным главам статьи. Эпиграф ко второй главе взят из драмы Островского «Воспитанница»: «Где больше строгости, там и греха больше»; к пятой главе взят в перефразированном виде афоризм Ломоносова из «Оды, выбранной из Иова»: «В терпеньи тяготу сноси, и без роптания проси» (у Ломоносова: «В надежде тяготу сноси»). «Темное царство» — единственная статья, к которой даются афористические эпиграфы.
И. М. СУКИАСОВА