Последний день в Гудауте

В конце прошлого года наш колумнист — писатель Аурен Хабичев, посетил Абхазию и провёл там один месяц. Представляем вашему вниманию четвёртую часть «Абхазского дневника» писателя. Третью можно почитать тут.

Вечером мы пошли ужинать в кафе «Балкон». Находится оно на первой линии, прямо на берегу моря. Симпатичное здание с панорамными окнами, из которых открывается замечательный вид на бирюзовое абхазское море. Цены, как в среднего уровня ресторанах Москвы, сервис хуже, чем в ресторанах Москвы среднего уровня. «Балкон», в принципе, самое приличное заведение в Гудауте.

Как-то мне принесли недожаренную свинину. На мою просьбу убрать это блюдо, так как я не ем сырое мясо, её убрали. А когда принесли счёт, в нём была указана стоимость двухсот граммов, которые я успел-таки съесть прежде чем обнаружил, что свинина «кровоточит».

Но, тем не менее, это был единственный негативный случай в этом месте. В остальном впечатления от «Балкона» были весьма положительные. Ведь я уже говорил, что в Абхазию нужно ездить не за сервисом, а за чистым морем, красивой природой и вкусной едой.

Разрушенная в годы войны жд станция в Новом Афоне. Фото автора.

На третий день в Гудауте я понял, что мне страсть как нужен барбершоп. Пошли мы с Таней туда, где есть всё, что нужно — на местный рынок. Шли мы с Таней и набрели на какую-то железную дверь. На ней были нарисованы бородатый мужчина и ножницы — недвусмысленный намёк на то, что тут, вероятно, находится барбершоп.

Я заглянул внутрь. Из-за густого сигаретного дыма в небольшой комнатке разглядел два парикмахерских кресла, два зеркала и женщину, что над этим всем стояла.

— Здравствуйте — сказал я.

Женщина стояла и смотрела на меня.

— У вас тут барбершоп?

— Здравствуйте, что? — ответила женщина

— Бороду можете в порядок привести? — указал я на заросшее лицо своё.

— Да, у нас парикмахерская — ответила она

Ещё раз окинув взглядом комнату, я удостоверился, что тут, действительно, стригут и решил продолжить диалог с женщиной.

— А можно у вас привести в порядок бороду, помыть голову и сделать укладку? — спросил я

— Укладку? — уточнила женщина

— Укладку, — подтвердил я.

Она ещё раз посмотрела на меня то ли с удивлением, то ли с ещё какой-то сложно различимой эмоцией и сказала:

— Ладно, сделаю.

— А когда можно? — спросил я

— А когда вы хотите?

— Я бы хоть сейчас мог, — отвечаю

— Тогда проходите

Таня все это время слушала наш разговор и когда я, наконец, ступил на территорию этой парикмахерской, сообщила, что пойдёт пока погуляет по рынку.

Сев на кресло, я обнаружил, что около крана с водой стоит ведро. А в ведре этом кипятильник. Самый настоящий, как из нашего босоногого детства. Дело в том, что в барбершопе у Тамары (так звали парикмахера) не было горячей воды. И, чтобы мыть голову клиентам, она её нагревала с помощью этого нехитрого приспособления.

— Мыть голову идём? — спросила Тамара

— Из ведра? — уточнил я

— Из ведра, — подтвердила Тамара

Я наклонился над умывальником, Тамара набрала черпаком воду и полила мне на темечко.

— Нормальная температура? — уточнила она.

— Да, сойдет.

Дело в том, что я был в шоке. И был я настолько в шоке от происходящего, что даже если бы Тамара ошпарила мою голову кипятком или облила меня ледяной водой, то я все равно ничего не понял бы от того, что пребывал в шоке. Давно вам мыли голову водой из ведра, подогретую кипятильником?

— Рассказывай откуда ты? — спросила Тамара

— Из Москвы.

— Я так и поняла. Можешь достать кое-что для меня?

Дружба в Абхазии происходит очень быстро. Вы сами не успеете сообразить, как перейдёте с новым знакомым на «ты», окажете ему услугу, он окажет услугу вам в ответ. Так и подружитесь.

А Тамаре нужны были листья папайи для родственника, у которого была болезнь, от которой эти листья помогают. Пока Тамара стригла меня, поднял на уши весь фейсбук с просьбой отыскать листья папайи и вроде как нашёл человека, который был готов прислать их из Таиланда. Тамара благодарила. Позже мы пили с ней кофе, сваренный ею. Зашёл какой-то мужичок с сигаретой.

— Ты откуда? — спросил он

— Москва, — ответил я.

— На абхаза похож, — ответил он.

— Садитесь, теть Соня! — пригласила Тамара.

Оказывается человек в фуфайке, широких фермерских штанах и с сигаретой в зубах был тётей Соней.

— Вот парень из Москвы. Обещал листья папайи достать! — сообщила Тамара тёте Соне.

— Ты кто по нации? — спросила тётя Соня.

— Я метис. У меня много кровей, — ответил я.

— Чеченец что ли? — уточнила тётя Соня.

— Нет, я вообще не знаю, честно говоря. Я детдомовский.

Каждый раз когда речь заходит о национальности, я говорю, что я детомовский — это избавляет от дальнейших расспросов.

— А, тогда не чеченец. Чеченцы не отдают своих детей в детдома! — резюмировала тётя Соня, закурив очередную сигарету.

— Можно мне сделать на голове лёгкий творческий беспорядок? — попросил я у Тамары.

— Сделаем, — ответила она.

— Только чтобы красиво было! — решил пошутить я.

— Да куда уж красивее. Я уже боюсь, что тебя тут украдут! — сказала Тамара и обе они с тётей Соней радостно загоготали.

На следующий день у нас с Таней случилась «срочность». «Срочность» в переводе с нашего языка означает, что нам наскучило там, где мы есть, и мы хотим ехать туда, где нас не было. До этого наш творческий тандем был ангажирован в музей рода Смыр, что находится в Новом Афоне. Недолго собираясь, мы созвонились с директором музея Зурабом Смыром и отчалили из Гудауты.

фото: Екатерина Красуцкая