Цей. Торжество кавказских «амазонок»

Воинственный характер междоусобного Кавказа породил множество традиций. Одна из них – женский день Цей, который прообразом 8 Марта нельзя назвать даже приблизительно

Ингушские родовые башни Кавказ, который никогда не жил без малых или больших военных конфликтов, естественно, обрастал соответствующими традициями, обычаями и даже праздниками, не говоря уже о характерной архитектуре боевых башен и культа холодного оружия. Конечно, вынужденная воинственность отражалась и на наших прекрасных женских половинках. Пока мужчины были в походе или банальном военизированном грабительском набеге, женщины оставались одни и сами становились лёгкой добычей, к примеру, для соседнего аула, с которым вражда могла идти десятилетиями. Вопреки сложившемуся стереотипу о горской женщине, которая запакована с ног до головы в непроницаемую ткань и только и делает, что лепёшки печёт, женская роль на Кавказе была крайне неоднозначной. Были и женщины-воительницы, и женщины, которые управляли целыми ханствами, определяя будущее своего народа на века вперёд, и даже целые матриархальные селения. Вызывает интерес и тот факт, что многие античные авторы селили амазонок на Кавказское побережье Чёрного моря. Мифы мифами, но Геродот, к примеру, указывал, что у скифо-сарматских племён женщина участвовала как в общественной жизни, так и в военных действиях племени. Более того, известный греческий историк отмечал, что скифские и сарматские женщины «ездят верхом на охоту с мужьями и без них, выходят на войну и носят одинаковую с мужчинами одежду». Также считалось, что ни одна девушка не выходит замуж, пока не убьёт врага. Воистину, хранительница очага. Однако можно так глубоко и не погружаться в древность этого региона, чтобы найти воинственных «амазонок». В Армении в конце 19-го века появилось мощное национал-освободительное движение фидаев (фидаинов, что с арабского переводится как «жертвующие»), противостоящее геноциду армян Османской империей. В составе фидаев было множество женщин, которые весьма ловко управлялись со стрелковым оружием. Как ни странно, но эта «практика» пережила и 20-й век, поэтому в годы страшной Карабахской войны в рядах армянских военных формирований присутствовали и женщины. Армянские женщины-фидаи Воинственность женщин некоторых областей и даже отдельных аулов, что складывалась веками кровавых ветров междоусобиц, подчёркивается и в фольклоре. Так, в Ругудже, дагестанском селении, которое славится своими воинственными и своенравными женщинами, ходит смешная пословица: «Эй, жена, там драка, ты почему дома сидишь?» Ожидание праздника лучше, чем сам праздник Одним из самых уникальных некогда традиционных праздников, бытующих на Кавказе, а точнее, в Ингушетии, и дарующих плодородную почву для легенд об амазонках и предположений об обширном распространении матриархата, является Цей (также именовался как Сесарий Цей). Ещё этот праздник некоторые авторы называют днём амазонок. Цей предназначался только и исключительно для женщин, мужчины на торжество не допускались ни в коем случае. Готовились к празднику почти весь год, готовились тайно. Касалось это не изящной одежды или гастрономических изысков, хотя и это присутствовало, а навыков из совершенно другой области. Девушки, желавшие участвовать в Цее, учились стрелять из лука, уверенно держаться в седле и даже овладевать навыками рукопашного боя. Часто девушек негласно учили военному делу их братья, в том числе и джигитовке. Проходили эти тренировки скрытно, а требовались они потому, что праздник был далеко не общеизвестным 8 Марта. Наиболее дальновидные родственники прекрасно понимали, что, несмотря на некую келейность праздника, слух о том, как та или иная участница проявила себя, быстро облетит округу. А, следовательно, соседи будут делать далеко идущие выводы обо всей семье и более всего о братьях девушки: если они не смогли её обучить, то и сами воины дурные. Это было не только унизительно, но и опасно. Лучница из скифо-сарматских племён На празднестве девушки должны были показать себя в самом лучшем свете. Они должны были прекрасно готовить и грамотно вести себя, быть опрятно одетыми и уверенно держать в руках лук, вожжи и холодное оружие. Но всё это несколько расплывчато. Как же выглядел праздник на деле? Цей: схватки и много пива Праздник Цей отмечался ежегодно во второй половине сентября. Вокруг праздника царит спор историков и этнографов, которые то считают его отголоском матриархальных сообществ, то относят его к традициям племени «амазонок», кто бы ни скрывался под ним. В этот день с раннего утра женщины наделялись исключительными правами. С самого утра они могли открыто перечить и распекать мужа в своё удовольствие даже в присутствии посторонних. Муж же должен был выслушать всё, что накопилось у благоверной за целый год, но не в этом состояла суть праздника. Само торжество проходило далеко от мужских глаз на горных лугах или дальних полянах, поэтому вскоре целые вереницы женщин самого разного, в том числе и весьма преклонного возраста, тянулись прочь из аулов. Изящно одетые они несли в руках узелки и котомки, кто-то вёл за собой заседланных коней, а некоторые и вовсе ехали верхом, не обращая внимания на насмешливые взгляды мужчин. К полудню все участницы были в сборе. Праздник начинался с того, что собравшиеся женщины избирали царицу. Ею становилась сильная хозяйственная дама с безупречной репутацией. Часто ей становилась жена старейшины, вождя или владетеля аула. После этого «царица» уже самолично избирала свою свиту, разделённую на приближённых советниц и охрану. Советницы – всеведущие подруги или барышни, доказавшие в обычной жизни остроту ума, охрана – ловкие сильные женщины, способные дать отпор даже некоторым мужчинам. Праздник продолжался песнями и хороводами и, конечно, обильным застольем. Дабы продемонстрировать свои кулинарные навыки, женщины на импровизированные столы посреди лугов в обрамлении живописных гор ставили самые изысканные кушанья и напитки. Весь день барышни пили… пиво, которое в те времена, да и сейчас, к примеру, у осетин, было ритуальным напитком. Но никто не напивался, т. к. за поведением каждой пристально следили подруги и сама «царица». Но и этим праздник не ограничивался. В обязательном порядке во время Цея проводилась своеобразная Олимпиада, которая скорее походила на смотр войск. Молодые девушки соревновались в стрельбе из лука и джигитовке. Сходились наши половинки и в жестоких рукопашных схватках. За ходом борьбы и результатами внимательно следили и царица, и все собравшиеся. Большого отражения в литературе данный поразительный праздник не нашёл, по большей части всё передавалось устно. Однако есть крайне цветистое его описание у Идриса Базоркина. Базоркин был советским писателем ингушского происхождения. Его предки служили Российской империи в качестве кадровых офицеров, а его дед, Бунухо Фёдорович Базоркин, был одним из первых генерал-майоров России из числа ингушей. Идрис активно увлекался этнографией, т. к. получил разностороннее образование (гимназия, медресе, техникум и Северо-Кавказский педагогический институт), а в 1968-м году в свет вышел его роман «Из тьмы веков», в котором нашли отражение многие явления горской жизни, в том числе и праздник Цей: — Поставьте на землю плоды земли, которые вы добыли и принесли сюда! — приказала царь. От её ног и дальше на платках, на шалях, на шерстяных накидках женщины расставили принесенные яства, кувшины с аракой, пивом, брагой, деревянные рюмки и чаши и наполнили их… — До дна! — крикнула Эйза и, осушив свой рог, отбросила его. Женщины последовали ее приказу. Началось пиршество. Со всех сторон раздавались шутки, смех, веселый разговор. Теперь уже все знали, что Эйзу выучила этим словам её бабка. И она не раз проводила праздники. Эйза сидела на куче одежды, которую девушки подложили под нее, и возвышалась над всеми. Она так и оставалась без платка, и это подчеркивало ее необыкновенность. На ней было черное платье до пят, на плечах под косами золотистый платок. — Не вижу моих воинов! — воскликнула царь. — К лошадям! Девушки и молодые женщины с шумом кинулись за ближайший холм. Через некоторое время оттуда выехал отряд из тридцати «юношей» в боевых доспехах… Под музыку началась джигитовка. «Юноши» показывали свое умение владеть конем. Потом были скачки, и победителей награждали призами. Кому бокал пива, кому блин, кто получал кусок халвы. Последней игрой царь объявила большие скачки…» Социальная и оборонительная функция праздничного веселья Незаметно для окружающих это торжество женской «самостийности» решало несколько важных проблем. Во-первых, это были своеобразные смотрины будущих невест. Старшие матроны могли оценить молодых девушек в деле, а брак на Кавказе был делом необычайно важным. Он мог пресечь вражду родов, объединить семье в более жизнеспособное сообщество и т.д. Во-вторых, учитывая традиционно остро враждебное окружение и риск остаться на время войны или походов без мужчин, женщины могли на празднике оценить свои силы, подготовиться и выработать специфическую командную структуру и сам командный дух. И если такой «отряд» справиться с военной партией противника не мог, то дать достойный отпор шайке вооружённых абреков мог вполне. И такие случаи имели место быть. Женские оборонительные отряды в мелких стычках порой даже захватывали пленных, на головы которых, конечно, падал вечный позор. В-третьих, структура социальных взаимоотношений, сложившихся на празднестве, негласно присутствовала и в селении весь год. «Царица» сохраняла всеобщее уважение, улаживала ссоры, давала советы и следила за окружающей враждебной обстановкой, готовясь к возможной беде. Аби-Гув стал фактически последним приютом праздника Цей. Фото: itonga.lj.com Цей начал сдавать позиции с начала экспансии ислама с его законами и традициями. Уже к середине 19-го века Цей отмечали раз в 5 лет, а революция начала 20-го века и вовсе стёрла это уникальное военизированное женское торжество. Первый президент республики Ингушетия, герой Советского Союза и генерал-лейтенант Руслан Аушев пытался возродить праздник. 16 сентября 1998 года у кургана Аби-Гув (юго-восточная окраина Назрани на границе посёлка Насыр-Корт у дороги Р-217) на празднование Цея собрались искусные наездницы, лучницы, исполнительницы народных песен и мастерицы со всей республики. Победительнице достался дорогой курхас (женский головной убор). После Цей отмечали ещё несколько раз на республиканском уровне и пару раз самостоятельно, но глобализация, видимо, окончательно поставила точку в древнем обычае. Да и немного сейчас найдётся девушек, способных одинаково уверенно натянуть тетиву и испечь чапильгаш — лепёшки из тонкого теста с разными начинками.