Зелимхан Бакаев, каким вы его не знали

Зелимхан начинал на кочковатом поле у вокзала, был на грани отчисления из «Спартака» и заиграл в премьер-лиге только в двадцать два года

Пробившись в основу «Спартака» и сборную, Зелимхан открыл с младшим братом Солтмурадом футбольную школу в Назрани

«Зелимхана я знаю с детства — с тех пор, как он играл тут у нас на пустыре, — говорит главный тренер бакаевской школы Тимур Зангиев, бывший капитан и главный тренер «Ангушта». — Зелимхан давно мечтал дать ингушским детям условия для тренировок, которых сам был лишен в детстве и которые получил потом в спартаковской академии. Он знает, что у детей в нашей республике мало возможностей заниматься футболом, и решил сделать школу на хорошем солидном уровне. Чтобы дети ни в чем не нуждались — ни в мячах, ни в бутсах, ни в форме, ни в квалифицированных тренерах. Мы в самом начале пути — работаем пятый месяц.

В декабре Зелимхан и Солтмурад приезжали в Назрань — каждый день тренировались и общались с детьми. Те интересовались, когда братья начали заниматься футболом, какая нога у них сильнее, какие финты чаще применяют. Братья активно вовлечены в дела академии. Мы часто созваниваемся и обсуждаем с ними организационные вопросы — видно, что они не для галочки этим занялись.

С отцом братьев, Джабраилом, я общаюсь каждый день. Встречаемся, если он в Назрани, или говорим по телефону. Мы давно знакомы. Еще за «Ангушт» вместе играли. Нас связывают и дружественные отношения, и родственные».

Джабраил Бакаев был нападающим, в восемнадцать попал к Романцеву в «Спартак» (Владикавказ), даже забил в двусторонке, но не пошел на следующую тренировку и долго об этом жалел: не поднялся выше второй лиги, да и там мелькнул лишь на восемь минут в матче с «Нартом» из Нарткалы — вышел на замену при счете 5:1. Зато постарался, чтобы карьера детей вышла более содержательной. Несколько лет тренировал их на кочковатом поле около вокзала Назрани (ворота смастерил Солтмурад, выкопав две ямы и вставив в них бревна), а в 2007-м повез старшего сына на просмотр в академию «Локомотива», где работали знакомые.

После второй тренировки Зелимхана отправили домой, но в Назрани бабушка настояла на второй поездке в Москву и повезла в «Спартак». Просмотр длился месяц, и все это время она была рядом, но после зачисления в школу Зелимхан полтора года жил без родных, в интернате: мало играл и не развивался как футболист.

Потом в Москву переехали родители с младшим братом. В интервью телекомпании «Ингушетия» Солтмурад воспоминал, что опаздывал на первую тренировку в «Спартаке», несся из метро в манеж, наскоро переодевался, но все же успел. Влился в игру «пять на пять», и, четырежды получив мяч, обвел всех соперников и забил три-четыре гола. После — поскользнулся, ударился локтем о жесткое поле и сломал руку. Когда Солтмурада посадили в «скорую», подошел тренер Ивакин: «Выздоравливай. Тебя взяли в команду».

Моментальное зачисление младшего Бакаева важно вот почему: Владимир Бодров, главный тренер академии «Спартака» в 2008–2018 годах, сказал мне, что Зелимхана не убрали из «Спартака» только из боязни потерять Солтмурада: «По Зелимхану был момент, когда его хотели отчислить. Я был категорически против — потому что тогда бы ушел и Солтмурад, который был просто ракетой. Для меня скорость — один из главных факторов при оценке перспектив футболиста. На скорость всегда можно что-то наложить, а если человек медленный, пусть даже соображающий, в современном футболе ему будет тяжело.

Солтмурад сразу показал себя перспективным, а Зелимхан раскрылся только в 16 лет. До этого тренер ни в какую не хотел его ставить. По технике вопросов не было (любой левша действует нестандартно), но уступал в скорости и выносливости. Я сказал тренеру: «Поставь его на весь второй тайм». — «Да он сдохнет через 15 минут». — «Тогда выпусти сначала на 15, потом на 20, потом на 30. Если давать по 10 минут, он в выносливости не прибавит. Заставляй его. Говори: «Если станет плохо и упадешь — вставай и беги. Если после этого ошибешься и потеряешь мяч, я тебе и слова не скажу». В итоге Зелимхан прибавлял и в честной борьбе выиграл конкуренцию».

Зелимхан прибавлял и благодаря дополнительным тренировкам в коробке у дома в Жулебино, который отец устраивал утром и вечером: «Мне говорили: плохая физика; работали над тем, чтобы улучшить ее. Возникали проблемы с ударом — тренировали его. Я был одним из самых медленных в нашей академии, и даже в дубле поначалу — а теперь один из самых быстрых. И только дриблинг всегда был на хорошем уровне. В детстве играл на полях с кочками, там и научился обводить. А так, чтобы набрать нужные кондиции, иногда приходилось тренироваться по четыре раза в день!» — сказал Бакаев пресс-службе «Спартака» осенью 2017-го.

«C самого детства он воспитывал нас как профессионалов: питание, сон, тренировки, — говорил Зелимхан журналисту «Матч ТВ» Егору Кузнецу. — У нас даже телефоны отнимали после 9 вечера. С деньгами было трудно в то время, но на еде не экономили. Покупали все самое качественное, чтобы у нас с братом были силы (кроме первого и второго, ежедневно кормили творогом и сухофруктами), чтобы мы росли и могли тренироваться по несколько раз в день. 

Взгляды на жизнь, религия, образование, воспитание, спорт, патриотичное отношение к республике — он вложил в нас всего себя. Если плохо играли, то говорил: «Не позорьте республику. Не умеете играть? Заканчивайте с футболом». Раньше он очень подробно объяснял нам наши ошибки, сейчас, правда, сбавил обороты. Говорит, что не доходил до такого уровня. Раньше, если мы плохо играли, то в квартире был хаос. Все летало. Потом остывал и разбирал с нами игру. Если сыграл хорошо, то заходишь в квартиру как король. А он, знаете, что? Ничего, просто ничего не говорит». 

Агентом Зелимхана два с половиной года был Роман Орещук. «В один прекрасный момент, когда он уже попал в [молодежную] сборную, когда я сделал ему личный контракт с adidas, у него заканчивался с нами договор. Он сказал: «Спасибо, ребята, я пошел дальше. Я уже серьезный футболист, мне другие агенты предлагают лучшие условия», — сказал Роман в интервью Sport24 в декабре 2018-го. Сегодня вспоминать сотрудничество с Бакаевым Орещук отказывается: «Не хочу о нем ничего слышать. Так можете и написать. Неблагодарный».

В 2018 году положение Бакаева в «Спартаке» в качестве его агентов комментировали уже Томас Цорн и его партнер Анзор Гаргаев, представляющие интересы и другой ингушской звезды — Магомеда Оздоева. Гаргаев, например, сообщил, что Бакаева хотели арендовать «Анжи», «Ахмат» и чешский «Яблонец», но Каррера заблокировал эти варианты. Через полгода ситуация изменилась, и Бакаев попал в тульский «Арсенал».

«После первого сбора мы поняли, что нужно усиливаться. Денег на покупки не было, и Олег Георгиевич благодаря знакомству с Наилем Измайловым договорился, что, раз Бакаев не играет за «Спартак», лучше забрать его в Тулу. Прошлые тренеры «Спартака» на него не рассчитывали, а у нас он бы развивался, — сказал мне помощник Кононова в «Спартаке» и «Арсенале» Сергей Кузнецов. — У нас сразу сложилась дружеская атмосфера, монолитный коллектив, и после тренировок игроки атакующей группы с удовольствием оставались со мной работать над завершением, над слабыми сторонами: игра головой, открывания, насыщения зон, синхронизация футболистов на поле.

Бакаев с горящими глазами поглощал все, что слышал от тренеров, и все выполнял. Сначала торопился, хотел больше, чем получалось, но в итоге здорово начал сезон, забил «Ахмату» — это придало ему уверенности. Осенью — еще четыре-пять голов».

Через год Зелимхан стал лидером «Спартака», дебютировал в сборной (за что поблагодарил по телефону уже безработного Олега Кононова) и исполнил детскую мечту открыть в Назрани футбольную школу. Ее главный тренер Тимур Зангиев раньше занимал ту же должность в академии Магомеда Оздоева. «Он хотел создать качественную команду, а нам нужны качественные игроки, — говорил мне отец Магомеда Мустафа. — Наши задачи не совпали. И здорово, что он теперь в академии Бакаева — значит, у нас будет хорошая конкуренция. От нее дети только выиграют».

«Мы занимаемся во второй половине дня, после занятий в общеобразовательной школе — и пока никто не опаздывал на тренировки, хотя некоторые дети добираются самостоятельно, — говорит Тимур Зангиев. — Пока мы, правда, не можем принять учащихся во вторую смену, но, надеюсь, скоро у нас появятся утренние тренировки, и проблема решится.

Тренируемся на синтетическом поле, которое постелило в Назрани Минспорта. Пока — без арендаторских соглашений. В планах — построить свою тренировочную базу. Там будет несколько полей: одно большое и два — 60 на 40 м.

Сейчас идет постоянный приток детей: в нашей школе занимается около семидесяти ребят. Основная группа, состоящая из самых талантливых, тренируется каждый день. Дети у нас не только из Назрани, но и из других городов Ингушетии — Карабулака, Сунжи. И даже сел — например, к нам ездят дети из Малгобекского района (это около сорока километров от Назрани). По меркам республики у нас серьезный охват».

«Мы делаем это не для своей выгоды, не для того, чтобы заработать. Мы делаем это для родной республики, чтобы у детей было больше возможностей для роста, — сказал Зелимхан в интервью телекомпании «Ингушетия». — Отбираем детей только по таланту. Если бы у меня был брат семи-девяти лет, и он не тянул бы — у него не было бы шансов попасть к нам. Наша академия — серьезный проект, где все будет на высшем уровне. А результата можно добиться, только когда все справедливо».