Больше чем гости, ближе чем родня. Как и зачем люди становятся кунаками

В Кабардино-Балкарии возрождают традиции куначества. Какими они были прежде и в каком виде дошли до нас – в материале «АиФ-СК».

Ежегодный, уже десятый по счёту фестиваль «Куначество» прошёл в КБР. Что собой представляет куначество сегодня и какие традиции лежат в его основе, узнавал «АиФ-СК».

Новые кунаки

18 семей разных национальностей собрались в Нальчике седьмого октября. За чаепитием они познакомились и пообщались, после чего юноши 16-17 лет из девяти «отдающих» семей отправились на неделю в «принимающие» семьи. В течение семи дней подростки будут изучать национальные обычаи, традиции и быт семей, в которых оказались.

Семьи подбирали так, чтобы в них были сверстники принятых на воспитание. Они вместе будут посещать школу, экскурсии, выставки и праздники. Семьи теперь считаются связанными узами куначества.

В древние времена эти связи могли быть намного крепче, чем кровное родство. Как они создавались, рассказал доктор философских наук, профессор КБГУ, кандидат исторических наук Кашиф Унежев.

«Это был общественный институт горцев, который очень сильно их сплачивал. Он действовал не только внутри одного этноса, но и между разными народами. Существовало даже куначество между горскими народами и казаками», - говорит учёный.

Куначество было плотно связано с традицией гостеприимства.

«Через гостеприимство народ всегда показывает своё отношение к чужому человеку, проявляя заботу о его благополучии и безопасности. Гостеприимство - это особая форма международной дипломатии, образец характера и нравственности народа», - говорит учёный.

Посланник Бога

Для горцев гость - это святое. Адыгская народная пословица гласит: «Гость - посланник Бога». Потомок Чингисхана, представитель адыгской аристократии, этнограф, создатель азбуки родного языка Хан-Гирей писал: «...черкесы вообще, принимая гостей, уверены в том, что делают угодное Творцу, и с благоговением говорят: «Продовольствие гостя Бог дарует гостеприимному». Не предпочтительна ли эта сердечная простота полудикого черкеса расчётливости просвещённого европейца?»

Гостеприимство у горцев распространялось на любого человека, независимо от национальности, пола, возраста, политических убеждений, религиозных верований, даже на преступника. Хозяин дома обязан защищать гостя от любых преследователей. Ради его безопасности он должен жертвовать всем, вплоть до своей жизни.

«Лучшая часть всего, что земледелец приобретает от трудов своих, оберегаема бывает на случай приезда гостей же. Знакомец и незнакомец равно принимаемы и угощаемы. Все стремятся оказать услужливость гостю. Наконец, не слыхано в Черкесии, чтобы гость покупал когда-нибудь что-нибудь для своего продовольствия», - писал Хан-Гирей.

Хозяйка, готовя обед, должна была позаботиться, чтобы еды было больше, чем необходимо семье. Запас назывался «порции для неожиданных гостей».

В доме были специальные помещения - кунацкие. Или отдельные дома, куда каждый путник, конак (с тюркского - «гость») мог заехать и отдохнуть. Все иностранцы, побывавшие у черкесов, единодушны в том, что кунацкие адыгских князей и дворян представляли собой лучшую постройку в усадьбе.

Но кунак - это больше чем гость. Все знаки внимания, которые полагались гостю, заканчивались, как только он покидал порог дома, где его принимали. Кунак же - это друг, названный брат, который оставался им навсегда. Встретившись и поняв, что нужны друг другу, люди становились кунаками на всю жизнь и даже передавали это родство и дружбу последующим поколениям.

«У моего отца был кунак - казак из Железноводска, - рассказывает Кашиф Унежев. - Познакомились они на базаре, когда мой отец, скотовод, пригнал туда скот на продажу. За один день он не сумел всё продать, и казак, который тоже там торговал, пригласил его к себе на ночлег. Так они подружились. И стали кунаками. Позже, перед началом коллективизации, этот казак предупредил отца, что красные могут всё отобрать, и дед успел часть скота реализовать. Младшие братья моего отца, бывая в Железноводске, всегда навещали его».

Вынуждены дружить

Кунаками становились люди разных национальностей, которых связывала дружба либо ещё одна традиция - аталычество, когда детей отдавали на воспитание в другую семью, часто ниже по статусу.

«Например, когда в семье у князя ждали ребёнка, ещё до рождения подбирали «приёмную» семью дворянина. После передачи сына (реже дочери) люди становились кунаками, искусственное родство устанавливалось через этого ребёнка. Это играло важную политическую роль. Князь приобретал себе союзников в условиях феодальной междоусобицы в лице аталыка (воспитателя, приёмного родителя) и всего его рода. В свою очередь эта семья и род приобретали защитника в лице князя. Не говоря уже о культурном диалоге. Отдавать на воспитание в семью черкесов было престижно. У грузинских князей, крымских татар юноша не мог претендовать на ханский титул, если не воспитывался у черкесов. Их спартанская система воспитания, сопряжённая с хорошей интеллектуальной составляющей, очень ценилась. Об этом писали все иностранцы. Все гиреи (крымские ханы, чингизиды) воспитывались у черкесов. Во многом, чтобы приобрести их поддержку», - говорит Кашиф Унежев.

Аталычество могло остановить даже кровную месть. Например, человек, убив кого-то из близких и получая угрозу кровной мести, крал у этой семьи ребёнка и объявлял, что он взял его на воспитание. С этого момента убийца становился их кунаком, и люди, потеряв близкого человека и ребёнка, вынуждены были с ним дружить.

Уважали достойного врага

«Если достойный противник вдруг оказался без оружия, его нельзя было убивать. Во времена Кавказской войны был такой случай. Черкес по причине болезни жены не смог участвовать в нападении на казачью станицу и отправил вместо себя сына. Его привезли убитым. А вместе с ним и молодого казака, от руки которого погиб сын. Старый черкес спросил у казака, как погиб его сын. Казак рассказал, что выстрелил в него, когда тот летел на него на своём скакуне. «Он упал с лошади и, умирая, из последних сил пытался дотянуться до кинжала, который выронил при падении (для черкесов было позором умереть без оружия). Я подошёл и отдал ему кинжал. Так он и умер», - сказал казак. «Ты поступил достойно, - ответил ему отец убитого. - Есть ли у тебя брат?». «Моего брата убили в горах», - ответил юноша. «А есть ли у тебя мать?» - «Есть, отца нет». «Адыги не убивают женщин, - сказал черкес, - я не хочу, убив тебя, одновременно убить твою мать». С этим словами он отпустил казака. И был ещё такой обычай: когда погибал достойный, смелый, благородный русский офицер, то на три дня вражда приостанавливалась, и делегация черкесов приходила к русским на похороны этого офицера. Вместе они отдавали дань уважения погибшему», - говорит историк.