Восемнадцатый год: на Гражданской войне жестокими были все стороны конфликта
Каждый год, в очередную годовщину начала так называемого красного террора, объявленного большевиками в сентябре 1918 года в ответ на попытку убийства Ленина, среди определённой публики начинается настоящее антисоветское мракобесие. Судя по истеричным оценкам этих людей, большевики якобы устроили настоящий геноцид русского народа. И началось якобы это даже не в середине 1918-го, а гораздо раньше, с момента Октябрьской революции, когда большевики вдруг ни с того ни с сего стали без пощады резать священнослужителей, офицеров, купцов и т. д., и т. п. А уж когда 30 августа 1918 года на Ленина совершилось покушение, то тут уж они и вовсе разошлись без всякой меры…
Всерьёз комментировать эти бредни точно не стоит. Потому что в них нет никакой исторической правды, а есть лишь судорожная попытка высказать свои антисоветские политические убеждения с помощью подтасованных исторических фактов. Я могу судить об этом, ибо не один год изучаю историю революции и Гражданской войны по архивным документам. Предчувствие гражданской войны
Думаю, что правы тут те историки, которые указывают на то, что необратимый процесс насилия начался в России сразу после Февральской революции 1917 года, когда были разрушены все прежние юридические, государственные и нравственные устои. Ситуация усугублялась тем, что свергнувшие монархию либерально-демократические власти в лице Временного правительства ничего не создали взамен, а своими неумелыми действиями обострили все проблемы, доставшиеся от прежнего царского режима. Народ с каждым днём ожесточался и разделялся на враждебные группировки. Кто первым возьмётся за оружие в качестве политического аргумента, было только вопросом времени…
Пришедшие к власти осенью 1917-го коммунисты-большевики, несмотря на весь их революционный радикализм, вовсе не были теми кровожадными людоедами, какими их сегодня рисуют антисоветчики. Конечно, своих противников они крепко не любили, однако коммунистов всегда отличал максимальный прагматизм и здравый подход к жизни. Они прекрасно понимали, что без старых специалистов им никогда не удастся ни создать свой собственный государственный аппарат, ни наладить экономику. Поэтому своей задачей они поставили вовсе не уничтожение прежних правящих классов, а их принуждение к восприятию идей Октября.
Наверное, если бы красные заранее готовились к массовой резне, то наверняка бы сразу после захвата власти расстреляли и Временное правительство, и генерала Петра Краснова, который организовал карательный поход на революционный Петроград, и лидера «Союза Михаила Архангела» Владимира Пуришкевича, устроившего контрреволюционный заговор в самом конце 1917 года, и юнкеров военных училищ Москвы, с оружием в руках сопротивлявшихся установлению советской власти. Но всех этих людей большевики почему-то выпустили на свободу под честное слово больше не поднимать руку на красную власть.
Очевидно, что то был не просто жест примирения, но и попытка – конечно же, на своих условиях – наладить хоть какое-то сотрудничество с противной стороной. Очевидцы тех дней вспоминают, что до середины 1918 года жизнь Советской России была на удивление демократичной. Британский дипломат Брюс Локкарт так вспоминал об этом:
«В этот период большевикам ещё не удалось установить железную дисциплину. По существу говоря, они почти и не пытались сделать это. Террора не было, и население не слишком боялось своих новых хозяев. Продолжали выходить антибольшевистские газеты, осыпавшие руганью политику большевиков… Реальную опасность для человека представляли в эти первые месяцы революции не сами большевики, а анархисты – банды воров, бывших кадровых офицеров и авантюристов».
А вот признания одного из лидеров меньшевиков Давида Далина:
«И отнюдь не сразу большевики вступили на путь террора. Странно вспомнить, что первые 5 – 6 месяцев советской власти продолжала выходить оппозиционная печать, и не только социалистическая, но и откровенно буржуазная. На собраниях выступали все, кто хотел, почти не рискуя попасть в ЧК. Советский строй существовал, но без террора… Толчок к развитию террора дала Гражданская война».
Далин тут абсолютно прав. Весной 18-го года резко обострились продовольственная и другие социальные проблемы страны, и на этом фоне стала поднимать голову контрреволюция… Большевика к стенке!
Первый контрреволюционный очаг в России возник на Дону уже осенью 1917 года, куда бежали бывшие царские генералы Корнилов, Деникин и Алексеев. От имени Корнилова в города Центральной России устремились эмиссары, принявшиеся вербовать офицеров в белую гвардию. Возникло множество офицерских организаций, которые, с одной стороны, должны были направлять людей на Дон, а с другой – готовиться к вооружённым выступлениям на местах.
И эти выступления последовали одно за другим – белые вооружённые мятежи в городах Поволжья, на Дону и Кубани, в Сибири и на Урале. И во всех случаях шло беспощадное истребление тех, кто хоть немного сочувствовал советской власти. Вот о чём пишет историк из Санкт-Петербурга Илья Ратьковский, видный специалист по террору эпохи Гражданской войны:
«После взятия 8 июня 1918 года Самары белыми сразу было расстреляно 100 красноармейцев и 50 рабочих. Всего в городе в первые дни белой власти было убито не менее 300 человек… В захваченном 22 июля 1918 года Симбирске ими было расстреляно около 400 человек… В занятой в августе Казани было расстреляно не менее 300 человек… Общее же количество жертв белого террора летом-осенью 1918 года в Поволжье насчитывает, на наш взгляд, более 5000 человек».
Не брезговали белогвардейцы и массовыми убийствами на линии фронта. Причём этого не скрывали и сами белые. В этой связи есть интересные мемуары белого офицера Фёдора Мейбома. Описывая бои с красными под Казанью, Мейбом с циничным самодовольством рассказывает о том, что его полк пленных не брал вообще! По приказу командира полка полковника Радзевича пленных сразу же убивали, оставляли двух-трёх человек для допроса, которых также потом прикалывали штыками (потому что патроны берегли!). По постановлению ГубЧК
А теперь сравним с тем, что происходило в Нижнем Новгороде, который всё время Гражданской войны находился в руках большевиков. До лета 1918 года никакой активной карательной политики большевики не проводили. В это время первые жертвы красной власти чаще всего были единичными и случайными, связанные прежде всего со стихийными выступлениями уставшего и озлобленного от всеобщей разрухи народа.
Но с момента приближения белого фронта маховик репрессий начинает нарастать. В июле 1918 года в Нижнем по приговору ЧК было расстреляно шесть человек – по делу белых офицеров, которые подняли восстание в Муроме. А в августе-сентябре, после взятия белыми Казани и покушения на Ленина, в Нижнем, как и во всей стране, наступает пик красного террора.
Он начался со взятия сотен заложников из числа бывших офицеров, полицейских, представителей дворянства и крупной буржуазии, священнослужители (включая архимандрита Августина). Людей сажали в тюрьму и заключали в специально созданный концлагерь. Всего за август и начало сентября был расстрелян 41 заложник – видные военные, общественные и государственные деятели дореволюционного режима, их имена известны и достаточно широко публиковались в нижегородской прессе и в исторических работах.
Но уже во второй половине сентября 1918 года красный террор резко пошёл на спад – у белых были отбиты Казань и Симбирск, фронт отодвинулся к Уралу, и военное положение в Нижнем Новгороде было отменено. Всего, по официальным данным, постановлениями НижГубЧК за весь 1918 год расстреляно 122 человека – причём, не только не политических заключённых, но и отпетых уголовников. А теперь сравните: если в прифронтовом Нижнем у красных за год расстреляли порядка сотни с небольшим человек, то на другой стороне фронта «белые герои» за это же время убили тысячи людей! Спрашивается: и чей террор был страшнее?!
…Впрочем, это сегодня, на мой взгляд, не столь важно. Важно то, что нынче следует вовсе не ярлыки клеить, как это делают антисоветчики, а поминать все без исключения жертвы и скорбеть обо всех погибших на Гражданской войне – дабы подобное больше никогда не могло повториться…
Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, что российская оппозиция перешла красную черту.