Киндер-сюрприз
Янка была образец полного несоответствия сути и внешности. Невысокая, худенькая, узкобедрая, с небольшой грудью, она казалась подростком. Слегка взъерошенная короткая стрижка, минимум косметики. Голос почти детский, высокий. Клиенты поначалу не принимали ее всерьез.
Однако коллеги прекрасно знали, чего Янка стоит. Она обладала цепкой памятью и аналитическим умом. Дотошно во все вникала, справлялась с самыми сложными расчетами. Работать с ней было хорошо – безотказна, бесконфликтна и с чувством юмора. А когда в 90-е все рушилось, именно Янка первой смекнула, что делать. Пока народ дебатировал, она скоренько пошла на разные курсы. Языковые, компьютерные, бухгалтерские, менеджеров, психологические тренинги… Закончила их как раз вовремя, чтобы среди безработицы и разрухи найти себе применение. Смело уйдя из нашего разваливающегося предприятия в свежую частную фирму бухгалтером, она поднаторела в этом так, что через год уже вела пять таких фирм.
На консультации по налогам к ней стояла очередь. Потом Янка заскучала и, подучившись, ушла в банк. Вскоре она уже была одним из ведущих специалистов. Несерьезная внешность играла ей на руку. Невзрачного менеджера недооценивали и расслаблялись. От нее не ожидали глубоких выводов, наблюдательности, умения рисковать. Между тем Янка действовала жестко, компетентно и дальновидно. Руководство ее ценило, зарабатывала она много и ощущала себя независимой.
Личная жизнь Янки тоже c внешностью не сочеталась. Казалось, больших шансов у нее нет. Почти бесцветные черты – рыжеватые брови, легкие веснушки на бледных, немного впалых щеках, тонкие губы. Длинноватый нос делал ее в профиль похожей на римскую матрону с древних монет, резко сбросившую вес. Вполне заурядное лицо – чтобы не сказать некрасивое. Но поклонников у Янки хватало. Ключ ее привлекательности был в другом. Она умела зацепить взглядом. Светло-зеленые, широко раскрытые глаза сияли так, словно она всю жизнь мечтала именно об этом мужчине. Улыбалась она беззащитно, доверчиво, открыто — будто приглашала. С ней было легко — Янка держалась раскованно и естественно.
От бабушки 19-летней Янке досталась квартира. Она рано начала жить самостоятельно и была взрослее ровесниц. Влюблялась Янка быстро – как порох вспыхивала. И не видела смысла в затягивании конфетно-букетного периода. Ей всегда было некогда – много работы, спорт, учеба. В расписаный по минутам день свидания вписывались с трудом. »Зачем где-то шляться, когда у меня есть дом» — искренне недоумевала она. Мужчина не успевал опомниться, как оказывался в ее постели ночью и на ее кухне утром. Янка варила кофе, запекала тосты и сияла, как солнышко. Начиная с кем-то жить, она щедро делилась всем –домом, мыслями, душой. Ухаживала, пироги выпекала. Мужчины от такого внимания таяли и казались себе королями. А зря. Быстро влюбляясь, Янка также быстро разочаровывалась. И, не желая тянуть резину, решительно прогоняла возлюбленного. »Зачем ты всех домой тащишь? — ругала ее я, — поняла бы сначала, подходит ли он тебе!» «А как же я разберусь, если вместе не жить? – возражала Янка, — ведь только тогда и поймешь, что за человек».
Потом я уехала в другой город. Приезжая, каждый раз находила Янку в разном качестве. То с одним, то с другим, то снова в поиске. Сначала я вникала – профессии, характеры, имена. Потом махнула рукой. Врач, летчик, музыкант, банкир… Полный калейдоскоп. Дольше всего длился роман с актером драмтеатра. Через 3 года Янка все же его выгнала. »Он-то талант, но я не могу всю жизнь его нянчить! Я не мама ему! Работаю как лошадь, быт на себе тащу, а он лишь рассуждает, как хорошо было бы пройти в Каннах по красной дорожке. Все его затирают, подсиживают, режиссер сволочь, актеры завистники… Или вопит, как чеховские сестры: в Москву, в Москву! Езжай, говорю, там и правда больше шансов. Так нет! Сколько можно кормить и утешать? Надоело!»
Шли годы. Яна росла – имя в профессии, достаток. Стала третьим лицом в крупном банке. Купила новую квартиру, машину. А вот личная жизнь шла все по той же бестолковой схеме. Парадокс, но чем выше поднималась Янка по карьерной лестнице, тем мельче почему-то становились ее кавалеры. По социальному статусу, образованию, зарплате. Янке это не нравилось. Романы становились все короче.
Однажды дверь мне открыл незнакомец. »Леша», — представился он и ушел пылесосить. Янка накрывала на стол. »Хозяйственный, — сказала она весело, — заботливый, не дурак». »И что?» – с надеждой спросила я. »Посмотрим», — беспечно хмыкнула Янка.
Приехав через год, я обнаружила Янку беременной. »Уже 6 месяцев, — она гордо погладила живот, — сказали, девочка! Мне 36, пора рожать, а то вырастить не успею!» «А свадьба будет?» Янка вздохнула: «Да нет. Я Лешу выгнала. Ну, зачем он мне? Он моложе, и вообще не то. Я хотела забеременеть. Сама справлюсь». »Яна, — возмутилась я, — как у тебя все просто! А о ребенке ты подумала? Ведь ему отец нужен!» »Ну, да, но я пока не хочу с ним жить… Рожу – посмотрим». Янка приложила руку к животу и мечтательно улыбнулась.
Все вышло не слишком гладко. Алиска родилась с серьезной патологией, у Янки начались проблемы с почками. После родов она с ребенком два месяца пролежала в больнице. Молоко пропало. Янка ругалась с врачами, нервничала. К такому она не была готова. Обычная безмятежность ей изменила. Янка нуждалась в сильном плече. Она позвонила Леше. »Вижу, — рассказывала она, — скоро с ума сойду, если буду одна. Я ему честно сказала: прости, я дура. Когда токсикоз, бабы часто психуют. Ну, ляпнула »уходи», а на самом деле я этого не хотела! А он говорит: ребенка признаю, но не вернусь. Я тебе не мячик туда-сюда кидать. Сегодня тебе плохо, и ты обратно зовешь, а завтра все наладится — снова выгонишь? Нет уж, все. Самолюбивый оказался».
Янка вышла из больницы прозрачная, как отражение в стекле. Красок в лице совсем не осталось. Но выбора не было. Оклемавшись, Янка наняла няню и вышла на работу. Жизнь круто изменилась. Немолодые родители помогали мало. Леша иногда заходил с подарками, играл с дочкой – и считал свою миссию исчерпанной. Алиска не вылезала из болезней. Заваленная работой, измученная тревогой и бессонными ночами, Янка осталась практически наедине со своими проблемами. »Я бегу на длинную дистанцию с препятствиями», — писала она. »У тебя кто-то есть?» – спросила я при встрече. »Был один недолго. Да мне не до этого теперь. И надо думать, как к Алиске отнесется… Зря я тогда Лешу выгнала. Да что уж...»
Когда Алиске было 6, мы с Янкой решили вместе отдохнуть в Греции. »Я приеду с любимым мужчиной, ты не против?» — написала она. »Нет, конечно!» — обрадовалась я. В аэропорту меня ждала прилетевшая раньше Янка с длинноногой тоненькой девочкой. Рядом улыбался Янкин папа. »Вот мой любимый мужчина, — засмеялась Янка, обняв его за плечи, — и никого нам больше не надо!»
Заселившись, мы пошли пить кофе. »Янка, а что на личном фронте?» »А мне никто не нравится. Смотрю на мужчин – и неинтересно. Что-то, видно, я упустила – или, наоборот, чего-то было слишком много. Но чувствую, что мне они не нужны. Хватит. У меня другие идеи, — глаза ее загорелись, — хочу свое дело. Хочу в Коста-Рику. Там русская община большая. Я уже выяснила, какой бизнес там можно открыть». И Янка увлеченно начала рассказывать детали. Я не сомневалась — она пробьется везде. И все же мне было грустно.
Издалека донесся плач. К нам бежала Алиска, ревя в голос и размазывая слезы по щекам. »Что случилось?» — испугалась Янка. »Я хочу сидеть рядом с ним! А он не пускает!» »С кем?» »С ним!» В стороне на скамье сидел мой 10-летний сын Влад. »Он читает, ты ему мешаешь», — начала было объяснять Янка. »Ну и пусть читает! — перебила Алиса. — Я не мешаю. Я просто хочу сидеть с ним!» Алиска уткнулась маме в колени и зарыдала. Янка беспомощно посмотрела на меня.
Я подошла к Владу. »Ты что не разрешаешь Алисе посидеть рядом?» »Я читаю», – сурово сказал сын. Видимо, с высоты 10 лет Алиска казалась ему мелкой досадной помехой. »Пожалуйста, разреши. Будет мешать – уйдешь». »Хорошо», — нехотя согласился Влад. Я махнула рукой – дескать, все в порядке. Алиску словно выключили. Она села рядом, удовлетворенно вздохнула и положила голову Владу на плечо. Сын покосился, но промолчал. Я взглянула на Алиску и обомлела. Слезы высохли, и лишь глаза сверкали, как дождевые капельки. В ее взгляде было все: лукавство, покорность, власть. На меня смотрела уверенная в своих силах Женщина, знающая, чего она хочет. И я поняла, что жизнь продолжается.
Алла Горбач