Переговоры по Украине в Париже станут испытанием стратегической автономии Евросоюза

МОСКВА, 27 января 2022, Институт РУССТРАТ. Сможет ли Европа заговорить своим голосом по самой острой для нее теме – кризису безопасности, искусственно раздутому вокруг Украины? Это – главный вопрос, ответ на который 26 января должны были дать в Париже. Ставки высоки. И когда президент Эммануэль Макрон в понедельник объявил о проведении встречи «нормандской четверки» (Германия, Франция, Россия, Украина) на уровне политсоветников лидеров, он, безусловно, понимал это. Переговоры в этом формате на конец января 2022-го были намечены еще в августе прошлого года. Но предсказать, состоятся ли они, было практически нереально. Сам Нормандский формат был в коме около полугода. А острые дискуссии по гарантиям безопасности, которые уже второй месяц держат мир в напряжении, и нагнетание кризиса вокруг Украины поставили под вопрос вообще все существующие форматы. В этой ситуации оставалось одно – взять инициативу в свои руки. Что Макрон и сделал от имени своей страны, председательствующей в ЕС. Комментируя инициативу, представитель Елисейского дворца подчеркнул ее смысл: президент Франции считает, что вокруг украинского кризиса «сохраняется пространство для дипломатии и деэскалации». Чтобы использовать этот шанс, Макрон намерен провести в пятницу телефонные переговоры с президентами России и Украины. А в Москву направлен его спецпредставитель Пьер Вимон. В ЕС явно обозначились силы, которые хотят переговоров, а не эскалации. Отсюда вопрос – что это за силы? И есть ли смысл в развитии диалога с ними? Встреча глав МИД ЕС в начале недели подтвердила: страны – члены ЕС пытаются выступать единым фронтом по ключевым проблемам безопасности, но как только речь заходит о конкретике – интересах стран и методах действий – единства как не бывало. Стоило Макрону, открывая французское председательство, заявить, что путь к европейской «стратегической автономии» лежит через межъевропейский диалог о безопасности, который в то же время является базой для диалога с Россией, как его принялись обвинять в размывании «консенсуса Запада». В свою очередь, намерения стран Балтии поставлять ракеты в Украину с согласия Вашингтона вызывают недовольство в Европе у противников эскалации: они видят в этом намерение сорвать диалог. Масла в огонь старательно подливает и Лондон, который после брекзита к ЕС отношения вроде бы не имеет, но успешно осваивает роль ментора. Так, премьер Джонсон не отказал себе в удовольствии заметить: «Выбрано очень плохое время для дискуссий о стратегической автономии в Европе». В Париже хорошо поняли, кому это адресовано. Все эти нестыковки и разногласия – уже не просто нюансы. Скорее это признаки намечающегося раскола, причем не только по вопросу о том, как строить отношения с Москвой дальше, но и по вопросу о перспективах евростроительства. Сейчас Берлин наложил вето на поставку Украине вооружений, комплектующие к которым произведены на территории Германии. Но уже завтра сторонники эскалации в отместку могут попытаться запретить «Северный поток – 2». До последнего времени в Москве небезосновательно видели в такой разноголосице свидетельство того, что в ЕС не с кем говорить о безопасности, потому что единой позиции нет и не будет. Однако ровно с той же проблемой сталкиваются и те, кто пытается загнать Евросоюз в противостояние с Москвой. Он в него тоже не загоняется – и по той же причине: не говорит одним голосом. Подтверждений хватает, вот некоторые. Вопреки американскому и британскому примеру главы МИД ЕС сочли необоснованным демонстративный отзыв дипломатов из Украины. В Берлине, Париже и Риме не хотят видеть Украину в НАТО и наращивать поставки вооружений в эту страну. Главы МИД ЕС уклонились от формулировки единой позиции по новым санкциям против России (вопрос перебросили в Еврокомиссию). Ну и, разумеется, важный знак – встреча в Нормандском формате в Париже. Предпринята первая реальная попытка сбить градус противостояния и прощупать шансы на невоенный выход из эскалации вокруг Украины именно в европейском формате. Таким образом, Вашингтону не удастся в анонсированном письменном ответе на российские предложения по безопасности сформулировать позицию «евросоюзников» как антироссийский консенсус. Когда посреди плотного обеда и горячей дискуссии подают рюмку кальвадоса – нормандской яблочной водки, французы сразу понимают, о чем идет речь: пришло время «пробить нормандскую дырочку». Тогда, глядишь, и разговор пойдет лучше, и хватит сил до десерта добраться. Нечто подобное и пробует сделать Макрон посреди дискуссий и жестов, которыми все наелись и которые лишь повышают ставки в противостоянии. Перспектива? Ее следует рассматривать в контексте шока многих европейских и особенно французских политиков от создания англосаксонского партнерства AUKUS (США, Великобритания, Австралия), сместившего приоритеты геополитики в зону Индо-Тихоокеанского региона. В свете этого во многих странах – «старожилах» Евросоюза сильно опасение, что в обозримом будущем НАТО перепрофилируют под иные задачи и даже иную географию, что будет лучше сочетаться с новыми приоритетами Вашингтона и Лондона, но все меньше будет учитывать европейские, в том числе и в области безопасности. В этом контексте Париж предлагает сделать шаг к «европейской автономии»: уже в марте должен быть представлен «Стратегический компас ЕС». Эта концепция определит общее видение внешних угроз безопасности Евросоюза и методов ответа на них, включая разработку вооружений и планирование самостоятельных операций без США и НАТО. Нагнетание напряженности вокруг Украины создает предпосылки для того, чтобы ни до каких «компасов» дело не дошло. Соответственно Париж – инициатор этой концепции европейской «стратегической автономии» – и те европейские союзники, которые его поддержали, не заинтересованы в «чужих» войнах на континенте. Как и Россия, озабоченная продвижением НАТО к ее границам. Это создает почву для диалога. И может подсказать принципиально новые выходы из дискуссии о глобальной безопасности, которую заводят в тупик при помощи постоянной эскалации вокруг Украины. Чем жестче будет противостояние вокруг выдуманных угроз, тем очевиднее будет необходимость мер по противодействию угрозам реальным. К таковым уверенно можно отнести создание Россией и ЕС совместных механизмов транспарентности в целях отслеживания военных маневров и контроля над обычными вооружениями, а также за ракетами средней и меньшей дальности. Другое дело, что вопрос о том, с кем и в каких форматах говорить на эти темы в ЕС, пока остается открытым.  Елена Панина – директор Института РУССТРАТ