Книга – это не модно?
Об издательских трендах в современном мире, о приобщении читательской публики к отечественной классике рассуждает главный редактор издательства «Вече» Сергей Дмитриев.
– Сергей Николаевич, в чём, по-вашему, причина нынешнего падения интереса россиян к чтению книг?
– Проще всего, конечно, свалить проблемы книгоиздания на пандемию, на дороговизну, на убийственную конкуренцию со стороны интернета. А глубинные причины… Что ж, люди меняются, уходят поколения. Современный человек воспринимает книгу как нечто функциональное. Она в наши дни призвана что-то дать читающему – в профессиональном и карьерном смысле, в навыках ведения бизнеса, хозяйства и так далее.
– То есть книга стала источником тех знаний, которые можно монетизировать?
– Да, совершенно верно. А развлекательно-эмоциональный, нравственный посыл книги ушёл куда-то на второй план.
– Ну, издания по психологии, насколько мне известно, занимают довольно обширную рыночную нишу.
– Потому что они учат правильно вести себя в том или ином сообществе, понравиться работодателю или умело взаимодействовать с подчинёнными, близкими людьми… Наконец, обрести состоятельного партнёра в браке. Книги по психологии отношений – тоже своего рода бизнес-издания, цель прочтения которых – монетизировать свои личные качества, внешность, умения, таланты. С одной стороны, это хорошо…
– Но почему всё-таки книга уходит сегодня куда-то в тень?
– А вы много видите книжных магазинов? В огромной Москве их всего полторы сотни. А в Лондоне, к примеру, – четыреста. Причём город намного меньше Москвы. В ряде стран маленькие книжные магазины существуют как центры культурного притяжения, где люди подолгу беседуют с эрудированными продавщицами, которые, безусловно, читали продаваемые книги, имеют о них своё мнение. Тут же можно выпить кофе, а дети играют на специально отведённом в торговом зале пространстве. У нас же, в Москве, строятся бешеными темпами огромные районы, где нет ни одного книжного магазина. И как человеку понять, что читать?
– Если говорить о читательском выборе, то вот свежие цифры по десяти месяцам 2021 года. Продажи художественной литературы: на первом месте – Стивен Кинг, второй – Оруэлл, романы «1984» и «Скотный двор», третье место – Достоевский, четвёртое – Ремарк. Как вам такой «продуктовый набор»?
– Значит, подвинули всё-таки Донцовых, Шиловых, Устиновых… Ну, увеличение продаж книг Достоевского, конечно же, в первую очередь связано с его 200-летним юбилеем. В прошлом году Фёдор Михайлович был на четвёртом месте по востребованности читателем. Очень важным побудительным мотивом к чтению Достоевского стали экранизации его произведений, снятые к годовщине классика. Понятно, что люди думающие, посмотрев эти художественные фильмы и сериалы, хотят узнать нечто большее. То, что осталось в прямом смысле за кадром. Но если десять–пятнадцать лет назад любая экранизация книги могла поднять её бумажный тираж в десять раз, то сегодня хорошо, если в 2–3 раза. Вот вышел недавно фильм по «Угрюм-реке», и мы сразу издали хороший тираж этого романа. Сейчас издаём экранизированные романы Юлиана Семёнова.
– И что, ожидаете хороший сбыт?
– Понимаете, если ещё недавно коммерческим тиражом называли три тысячи экземпляров, то теперь – тысячу. Даже издания Юлиана Семёнова не тянут больше чем на полторы тысячи тиража. Но в последнее время меняется сама философия издательского мира. Запад уже давно перешёл на систему print-on-demand, что означает «печать по требованию». Зачем издателю делать сразу, к примеру, тысячу экземпляров одного наименования? Он выпускает двести, продаёт, а потом принимает заказы на печать от одного экземпляра и больше.
– Но цена при этом повышается.
– Да, конечно, зато издатель не замораживает деньги, не ждёт год, пока будет распродан весь тираж. А главное – за те же средства, на которые вы выпустили тысячу экземпляров одной книги, вы можете выпустить десять наименований. Почему в Америке (никто не верит!) выходит до одного миллиона разных, в том числе малотиражных, наименований книг в год? Именно благодаря системе print-on-demand.
– Есть мнение, что в связи с самоизоляцией, локдаунами у людей высвободилось время для чтения книг.
– Это наивные предположения. Люди уткнулись в телесериалы, компьютерные игры, общение в соцсетях. Даже продажи электронных книг в период пандемии выросли незначительно. Видите ли… Просто человек чувствует, что восприятие текста на экране, степень вчитываемости в электронные страницы гораздо ниже, чем при чтении бумажной книги (подсчитано, что чуть ли не на тридцать процентов). Поэтому говорить о скорой победе электронных изданий над привычными всем бумажными книгами не приходится – бумажное книгопечатание, безусловно, останется лидером в этой сфере. Мы сначала боялись интернет-изданий как более перспективных конкурентов, но теперь бояться перестали. Они занимают только шесть-семь процентов книжного рынка России. В Америке и Европе – больше.
– Ещё с советских времён принято говорить: «Литература и искусство». То есть как бы получается, что литература – это, в общем, не вполне искусство.
– Выходит, так. Чтобы в стране сохранялись театры и театралы, государство ежегодно выделяет 60 миллиардов рублей. Плюс к этому театры продают билеты. Точно таким же образом обстоит дело с музеями (и слава богу, я только за!). То есть некоторые объекты культуры – театры, цирки, музеи – имеют приоритет в глазах государства. Кинотеатрам тоже государство помогает. А нам, издателям обычных книг, не учебников, почти ничего не дают. Мы вне зоны культуры, поддерживаемой бюджетом, если не считать Федеральной программы книгоиздания и библиотечных закупок, которые пока не очень существенны.
– Ну, видимо, книга воспринимается как осязаемый, вещный товар, её можно взять в руки, а спектакль как нечто эфемерное, «нетварное». Книга – как рубашка: вы сделали сто штук рубашек, продали, получили прибыль. Почему, рассуждают чиновники, мы должны вам деньгами помогать?
– В стране, к примеру, была госдотация производителям сахара – пять рублей на килограмм, а производителям подсолнечного масла – десять на литр. Дайте издателям дотацию хотя бы в размере десяти, двадцати рублей на выпуск каждого проданного, именно проданного экземпляра книги. Но у нас книга, в отличие от сахара и масла, не является жизненно важным продуктом. С наступлением пандемии Российский книжный союз выходил в правительство с инициативой – признать книгу товаром первой необходимости. Нет, не признали. А каков в России годовой оборот книжной торговли? 60–70 миллиардов рублей, государство имеет с этого налогов на сумму 10–12 миллиардов. Ну это же мелочь для такой страны, как наша. Однако льгот у книжных магазинов как не было, так и нет никаких – ни по налогам, ни по аренде помещений. НДС на книги в России – десять процентов. А во многих странах он просто нулевой. Вот в Белоруссии например, пусть небольшие, но льготы у издателей и магазинов имеются. К примеру, государственное объединение «Белкнига» имеет сеть госторговли. Вообще, в Белоруссии отношение к книге, по-моему, более внимательное. Возможно, даже в силу некой большей по сравнению с Россией патриархальности белорусского народа. Там реально сильна приверженность к традиционным ценностям.
– О ценностях… Как привнести в молодёжную среду «моду на Достоевского»? Ведь его герои задаются теми же вопросами, что и современные парни и девушки: кто я в этом мире? Зачем живу? Куда мы все идём? Без поиска своих собственных ответов никак не возможно становление личности.
– Я считаю, что самим подросткам трудновато вот так взять и, вынырнув из смартфонов, погрузиться в мир Достоевского. Приобщать молодёжь к его произведениям должны в первую очередь родители. Таково моё мнение – и как издателя, и как литератора. И, конечно же, как отца и деда.
Беседу вёл
Александр Аннин
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Сергей Николаевич Дмитриев – поэт, историк и издатель, фотохудожник, кандидат исторических наук, заслуженный работник культуры РФ, действительный член Академии российской словесности и Российской академии естественных наук. Родился в 1959 году в Великом Новгороде. Окончил исторический факультет МГПИ им. Ленина. С 1981 по 1994 год работал в издательстве «Молодая гвардия», пройдя путь от младшего редактора до главного редактора издательства. В последующее время – главный редактор издательства «Вече». Автор более 20 книг, в том числе 10 сборников стихотворений, альбомов «По русским далям и просторам», «По свету с камерой и рифмой», «На Святом Афоне», «Персидские напевы», исследований «Последний год Грибоедова», «Владимир Короленко и революционная смута в России», «Русские поэты и Иран», а также более 150 статей на исторические темы. С 2004 года – секретарь правления Союза писателей России. Награждён государственными и общественными наградами, в том числе медалью «За трудовое отличие», медалью Пушкина и орденом Дружбы. Лауреат ряда премий, среди которых Макарьевская премия, премии Александра Невского и «Клио».