«Амторг» и муза. Почему Сталин считал корифея кино Эйзенштейна дезертиром?
Затяжная поездка за границу едва не стала роковой для великого режиссера.
4 декабря 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о Сергее Эйзенштейне и наказании должностных лиц, отвечавших за финансирование его зарубежной командировки. В частности, строгий выговор был объявлен руководителю организации «Амторг» Петру Богданову. Эта организация имела статус акционерного общества, которое было учреждено с целью содействия развитию советско-американской торговли. Организация проводила закупку и отправку в СССР необходимого оборудования. Общество учредили в Нью-Йорке, а его генеральное представительство находилось в Москве.
Выговор Богданов получил «за самовольное расходование народных денег (25 тыс. долларов) на покровительство дезертировавшему из СССР Эйзенштейну». Самое интересное, что в эту длительную командировку Сергея Эйзенштейна вместе с Григорием Александровым и Эдуардом Тиссэ отправил сам товарищ Сталин ещё летом 1929 года. Вождь тепло относился к создателям фильма «Броненосец «Потёмкин», прославившего советское кино на весь мир.
Встречи и ожидания
В командировочном удостоверении Эйзенштейна значилось: для освоения звуковой кинотехники. Всё это время знаменитый кинематографист занимался всем, что имело отношение к кинематографу. Он участвовал в организации и работе Международного конгресса независимого кино, проходившего в Швейцарии, читал лекции и доклады в Берлине, Лондоне, Брюсселе и Париже. Иначе говоря, использовал поездку на Запад не столько «для освоения звуковой кинотехники», сколько для пропаганды советской культуры и искусства. В Европе, США и Мексике Сергей Эйзенштейн встречался с Бернардом Шоу, Теодором Драйзером, Уолтом Диснеем, Чарли Чаплином, известными мексиканскими художниками-монументалистами Альфаро Сикейросом и Диего Риверой.
Весной 1930 года в Париже режиссер заключил с американской кинокомпанией «Парамаунт» контракт на написание двух сценариев, однако от их постановки воздержались. Продолжалось томительное ожидание визы в США. В это время Александров познакомился с богатым парижским ювелиром, пожелавшим снять фильм, главную роль в котором исполняла бы его любовница. Эйзенштейн, Александров и Тиссэ без раздумий согласились, и вскоре появился короткометражный звуковой фильм «Сентиментальный романс».
Потом Эйзенштейн принял предложение известного американского писателя Эптона Синклера о съёмках фильма в Мексике. На предоставленные Синклером деньги туда и отправился режиссер со своими советскими коллегами. Судя по всему, они и не собирались создавать очередной шедевр. Сначала фильм, получивший впоследствии название «Да здравствует Мексика!», задумывался как фильм-путешествие. «Нас возят и кормят + карманные деньги... затем будем иметь кое-что с проката», — писал Эйзенштейн другу в Москву в конце 1930 года. Как бы сказали сейчас, режиссёр решил немного подзаработать в свободно конвертируемой валюте.
Мексиканская драма
Однако работа в Мексике полностью и всерьёз захватила Эйзенштейна. Он планировал показать в своём фильме всю историю страны. Тем временем в СССР прошёл слух о том, что режиссёр будто бы собирается снимать в Мексике фильм о Троцком. 1 декабря 1931 года руководитель Ассоциации революционной кинематографии Константин Юков направил Эйзенштейну письмо с требованием немедленно вернуться в Советский Союз. «Для того чтобы не считали Вас дезертиром, перешедшим на службу к американским капиталистам, — писал киночиновник, — следует срочно приехать в СССР. Все переговоры об окончании картины... лучше провести именно здесь».
В тот же день руководитель Союзкино Борис Шумяцкий направил телеграмму руководству «Амторга», в чьём ведении была командировка, в которой говорилось, что вся «группа Эйзенштейна» признана невозвращенцами. Тем временем деньги быстро таяли, и Синклер начал подозревать, что Эйзенштейн намеренно затягивает работу над фильмом с целью получить от него как можно больше. Поскольку было отснято около 80 тысяч метров плёнки и предполагалось, что фильм будет куплен советским правительством, Синклер обратился к советскому руководству с просьбой о частичном возмещении расходов на его производство. Сталин без затей ответил телеграммой: «Эйзенштейн потерял доверие товарищей в Советском Союзе. Его считают дезертиром, который порвал со своей страной».
Тем не менее Сергей Эйзенштейн вернулся в СССР. Не только потому, что у него там оставалась мать, но и в надежде, что советская власть выкупит отснятый материал. Сталин, впрочем, отказал ему во встрече. А Эптон Синклер, чтобы окупить затраты, разрешил использовать материалы неоконченного фильма Эйзенштейна. В разное время из них были смонтированы два полнометражных фильма, а отрывки вошли в различные кинокартины. Смонтированный Григорием Александровым и приближенный к первоначальному замыслу вариант советские зрители увидели только в 1979 году.
Отношение самого Сталина к творчеству Сергея Эйзенштейна оставалось неоднозначным. Так, например, первая серия фильма «Иван Грозный» была удостоена Сталинской премии. Зато вторая была запрещена и вышла в прокат только в 1958 году, спустя десять лет после смерти самого Эйзенштейна и через пять лет после кончины вождя.