Виталий Лутц: Москва становится законодательницей мод при обновлении жилфонда

Начальник управления перспективных проектов Института Генплана Москвы Виталий Лутц в интервью «Вечерней Москве» рассказал о том, как международные конкурсы могут повлиять на облик столичных районов. 

Начальник управления перспективных проектов Института Генплана Москвы Виталий Лутц в интервью «Вечерней Москве» рассказал о том, как международные конкурсы могут повлиять на облик столичных районов. 

— Виталий, как вы считаете, зачем Москве нужны открытые международные конкурсы? Как они влияют на местную застройку?

— Международные конкурсы очень полезны для Москвы. Это позволяет повысить качество проектов, привнести свежий взгляд, обогатиться современным актуальным опытом от ведущих мировых архитекторов. Это важно и для наших специалистов: они чувствуют, что соревнуются в глобальном пространстве, у них есть конкуренция, благодаря которой они поддерживают себя в профессиональном тонусе.

Для проектов, которые определяют образ города, становятся знаковыми, важно находить решения именно через эту процедуру. Положительный опыт мы видим в парке «Зарядье», проект которого предложил Diller Scofidio + Renfro. Правительству Москвы удалось довести идею до реализации. Теперь это одна из визитных карточек города.

Важно также, что мы привлекаем внимание к городу, к стране в целом. Люди начинают интересоваться тем, что у нас происходит, видят, как меняется Москва, понимают, что мы открыты к обмену и диалогу, интересуются нашей архитектурой, приезжают. В конечном итоге речь идет о привлечении денежных потоков в город и в страну — как от туризма, так и от крупных инвестиционных проектов.

И результат этой работы подтверждается цифрами: в этом году Москва поднялась на три строчки в списке самых инвестиционно привлекательных городов мира и заняла 22-е место в рейтинге fDi Intelligence.

— Как жители новых районов воспримут идею с единым обликом? Готовы ли люди в мегаполисе к таким кардинальным переменам?

— Идея конкурса заключается не в том, чтобы все дома были похожи. Нужно различать понятия «единого облика» и «единой стратегии» — мы в рамках конкурса как раз искали стратегию.

Ведь каждый район уникален, требует собственной стратегии, подхода, в том числе подхода к архитектурному облику. В некоторых районах зоны реновации представлены небольшими фрагментами: там конкурсанты искали некий объединяющий мотив, создавали айдентику района.

В тех районах, где зоны реновации представлены обширными кластерами, конкурсанты предлагали более разнообразные концепции, смешивали различные подходы — как раз, чтобы избежать единообразия.

— Какие зарубежные практики могут быть полезны Москве?

— Для начала хотелось бы отметить, что Москва, проводя конкурсы такого масштаба, уже сама по себе становится законодательницей мод, и наша команда очень этим гордится. Суммарное количество жителей в районах, которые затрагивает программа реновации и этот конкурс, вполне сопоставимо с крупными европейскими городами. И то, что архитекторы мирового уровня откликаются на приглашения, принимают участие в российских конкурсах, — уже показатель того, что наш город занимает высокую позицию в мировом градостроительном контексте.

Но всегда есть чему поучиться у западных коллег. Из-за рубежа к нам уже пришла практика использования социокультурных исследований в качестве основы для проектирования. Следующий этап развития этого направления — партисипаторное проектирование — привлечение местных жителей к разработке проектных решений.

Другим приоритетным направлением, в котором нам еще предстоят успехи, я вижу акцент на экологию. Это касается как выбора материалов для строительства, так и немного иного подхода к жизненному циклу здания — его эксплуатации и демонтажу.

Более эффективно использовать здание позволяют модульные конструкции и альтернативные материалы. С ними можно трансформировать здания на ходу, в зависимости от актуальных потребностей жителей. Для этого в современном строительстве используется древесина, даже когда речь идет о многоэтажных домах.

Это более экологичный материал, который прост в утилизации после окончания срока службы здания. Распространению древесины способствует появление противопожарных пропиток и новых технологий пожаротушения. Но при этом нельзя забывать и про нормативную базу, которая должна адаптироваться к новым тенденциям.

— Часто в конкурсах побеждают столичные архбюро. Это означает, что у нас сильная школа или что местные компании лучше знают особенности предстоящих работ?

— Мне кажется, тезис о том, что местные архитекторы лучше знают особенности территории, очень спорный, если говорить конкретно про «облик реновации». Территория настолько масштабная, что едва ли кто-то мог знать ее «как родную». Преимущество было у тех, кто участвовал в международном конкурсе на разработку концепций экспериментальных площадок реновации в 2017 году, но его нельзя назвать определяющим.

Школу я бы тоже не считал серьезным преимуществом, ведь в современном мире с быстрым обменом информацией, высокой мобильностью, стажировками, необязательно переезжать в Москву, чтобы учиться у лучших.

Но Москва — это однозначно магнит для самых талантливых. Это один из крупнейших в мире мегаполисов, где стремительно развивается строительная отрасль, есть спрос на разнообразные проекты. Уверен, многие архитекторы из столичных бюро на самом деле родились не в Москве, и то, что они в итоге оказались тут — отличная тенденция.

В итоге в Москве появляются устойчивые производственные ячейки, которые могут позволить себе участие в крупном конкурсе, выделить на это несколько специалистов, которые не зарабатывают деньги на заказах, а работают на имидж. Региональные бюро реже могут позволить себе такое.

В этот раз у нас были конкурсанты из Санкт-Петербурга, Воронежа, Тюмени, Уфы, Ярославля и других городов России. Мы всегда рады увидеть их взгляд на столичную архитектуру. И несмотря на очень серьезную конкуренцию, эти команды дали бой московским и зарубежным архбюро. Уверен, среди них есть будущие звезды общероссийского и международного уровня.

— На что обращали особое внимание при оценке проектов? Как сделать районы отличающимися друг от друга, чтобы не получилось как в известной «Иронии судьбы»...

— У нас был четкий список критериев, по которым велась оценка проектов: соответствие требованиям технического задания, адаптируемость к различным технологиям строительства, финансовая эффективность. Но это технический аспект, а наш конкурс все-таки посвящен эстетике новых районов.

Сейчас, когда жюри уже видело получившиеся проекты, я могу сказать, что нам с командой Москомархитектуры во главе главным архитектором Москвы Сергеем Кузнецовым удалось решить главную задачу организатора такого конкурса. На этапе технического задания мы заложили акцент на такие параметры, как разнообразие, уникальность, сомасштабность человеку и следование городскому контексту. Это во многом позволило достичь высокого качества работ.

Возвращаясь к общемировым трендам, мы поставили перед участниками задачу проанализировать социокультурный и градостроительный контекст районов, выработать решения с учетом этих факторов. Например, одна из команд, работавших над районом Богородское, провела исследование и выяснила, что история этих мест связана с именами Ивана Шишкина, Петра Чайковского, Владимира Маяковского и даже вратаря Льва Яшина. Когда такие вещи находят отражение в проекте, качество городской среды существенно повышается.

— Как вы оцениваете итоги прошедшего конкурса?

— Задача, которую мы поставили перед конкурсантами, — это не совсем архитектура в стандартном понимании: они работали с уже готовыми объемно-пространственными решениями жилых корпусов, этажность и расположение которых уже определены проектами планировки территорий в соответствии с жестким требованиями по квартирографии, с учетом инсоляции и массы иных факторов. По сути — это «дизайн рубашек».

Но именно эти ограничения привели к появлению свежих, неожиданных идей. Многое из того, что мы увидели в конкурсных предложениях, является абсолютно уникальным и находками, не повторяет приемы уже успешно освоенные современным девелоперами. Это очень ценно. Благодаря конкурсу город получил богатейшую библиотеку фасадных приемов. Я уверен: наш конкурс придаст мощный импульс для качественного сдвига в облике города, особенно его периферийных районов.

Есть и еще один очень важный итог: благодаря конкурсу каждый район реновации получит архитектора-куратора — победителя конкурса, который будет сопровождать реализацию своих идей на последующих этапах. Город, по сути, рекрутирует лучших представителей архитектурного сообщества для решения задачи повышения качества строительства массового жилья.

— Какие тренды прослеживаются в работах конкурсантов?

— Возвращаясь к «дизайну рубашек»: то, что вчера было высокой модой, сегодня переходит в массмаркет. Визуальные решения, которые вчера были возможны только в проектах бизнес-класса, переходят в стандартное жилье. Это стало возможно благодаря развитию технологий, снижению стоимости производства, появлению качественных аналогов дорогим материалам.

Мы видим проекты с применением клинкерного кирпича, фиброцемента, композитного алюминия. В целом архитекторы отходят от кричащих цветов, предпочтение отдается натуральным материалам и фактурам. Закрепился тренд на солидный, достойный и интеллигентный дизайн. Даже если в нем встречаются какие-то детали, декоративные элементы, их использование продумано и выверено. Наш запрос на сомасштабность решений нашел отклик в появлении пластичных форм, пластических членений.

Глобальный экотренд отразился в виде проектов с вертикальным озеленением и благоустроенными плоскими кровлями. Обычно такие решения приветствуются широкой публикой, но все забывают про одно ограничение — эксплуатационные издержки. Любое озеленение требует ухода, плоские кровли необходимо постоянно обслуживать, а возлагать эти расходы на жителей кварталов реновации было бы неправильно. Но появление таких проектов ценно для нашей отрасли, ее развития.

Очень интересно было наблюдать за проектами, построенными по принципу параметрической архитектуры. Это проектирование на стыке архитектуры и информационных технологий, когда задаются параметры будущего сооружения или фасадных решений, а программное обеспечение адаптирует их к целевым показателям проекта и предлагает наиболее оптимальное решение, исходя из существующего положения, контекста. И для проектов такого масштаба это может быть очень актуальной технологией, ведь она оптимизирует производственные процессы, издержки, риски.

Некоторые конкурсанты выполнили задачу, которая не была обязательной, но все равно была обозначена нами: предложили увязку фасадных решений с благоустройством, малыми архитектурными формами, рисунком мощения. Это также позволяет сформировать единую архитектурную среду в кварталах реновации. Я надеюсь, что в будущем этот тренд будет распространяться на городскую архитектуру в целом.

СПРАВКА «ВМ»

Ранее были объявлены победители международного конкурса «Облик реновации» на разработку концепций архитектурных решений домов по программе реновации жилищного фонда в городе Москве. Ими стали 39 команд, в числе которых российские и зарубежные архитектурные бюро. Всего из 92 концепций, разработанных участниками конкурса, лучшими были признаны 52.

Конкурс был инициирован Москомархитектурой и организован Институтом Генплана Москвы. Его цель — формирование качественной городской среды и создание привлекательного облика жилой застройки в столице.

На первом этапе конкурса на рассмотрение жюри было представлено 105 заявок из 17 стран мира. В процессе отбора все претенденты были разбиты на подгруппы по критериям: опыт работы, релевантность портфолио, его стилистика и другие. В результате ко второму этапу конкурса было допущено 54 команды. Каждая из них, прошедших во второй этап конкурса, получила для разработки от одного до четырех площадок из 31 предложенной.

Некоторые конкурсанты выполнили задачу, которая не была обязательной, но все равно была обозначена нами: предложили увязку фасадных решений с благоустройством, малыми архитектурными формами, рисунком мощения. Это также позволяет сформировать единую архитектурную среду в кварталах реновации.