Проблема пьянства в Российской империи

Рассказ о проблемах, связанных с употреблением алкоголя в Российской империи – от времён Петра I до 1917 года

К. Маковский. «Свадебный пир в боярской семье XVII столетия» В статье Алкогольные традиции в русских княжествах и Московском царстве было рассказано о спиртных напитках домонгольской Руси, появлении «хлебного вина» и кабаков, алкогольной политике первых Романовых. Теперь поговорим об употреблении алкоголя в Российской империи. Как мы помним из этой статьи, первые попытки монополизировать производство алкоголя были предприняты ещё Иваном III. При Алексее Михайловиче началась серьезная борьба с самогоноварением. А Петр I запретил винокурение и в монастырях, приказав «святым отцам» сдать все оборудование. Первый император: ассамблеи, Всепьянейший Собор, медаль «За пьянство» и «петровская вода» Первый российский император не только сам алкоголь потреблял в больших количествах, но и заботился о том, чтобы и его подданные не слишком от него отставали. В. Пьецух писал в конце ХХ века: «Петр I был склонен к демократическому и весьма нетрезвому образу жизни, а из-за этого до такой степени поблек божественный статут российского самодержца, что Меньшиков находил возможным лупить по щекам наследника Алексея, а народ – письменно и устно причислять императора к аггелам Сатаны». Размахом своих пьяных оргий Петр I сумел удивить не только народ и бояр, но и видавших виды иностранцев. Известно, что после спуска со стапелей построенного корабля Петр объявлял присутствующим: «Тот бездельник, кто по такому радостному случаю не напьется допьяна». Датский посланник Юст Юль вспоминал, что однажды решил избавиться от необходимости напиваться, взобравшись на мачту нового корабля. Но Пётр заметил его «маневр»: с бутылкой в руке и стаканом в зубах он полез вслед за ним и так напоил, что бедный датчанин едва сумел спуститься обратно. Ассамблея эпохи Петра I В общем, пьянство при дворе Петра I считалось чуть ли не доблестью. А участие в печально знаменитых кутежах «Всепьянейшего Собора» стало признаком лояльности и к царю, и к его реформам. «Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор Петра I». Настенный лист XIX в. Так оказались сломаны последние моральные преграды, препятствующие распространению пьянства в России. Но и здравые мысли иногда посещали первого императора. Однажды он даже учредил чугунную медаль «За пьянство» (в 1714 году). Вес этой сомнительной награды составлял 17 фунтов, то есть 6,8 кг (не считая веса цепей), носить ее «награжденный» должен был одну неделю. Эту медаль можно увидеть в Государственном историческом музее. Однако о массовом «награждении» такими медалями источники не сообщают. Видимо, ее учреждение было одной из мимолётных причуд этого императора. Во времена Петра I в русский язык вошло слово «водка». Так называли «хлебное вино» низкого качества, чарка которого входила в ежедневный рацион матросов, солдат, работников верфей и строителей Петербург (чарка – сотая часть «казённого ведра», около 120 мл). Этот алкогольный напиток вначале презрительно называли «петровской водой», а потом – ещё более уничижительно: «водкой». Преемники Петра I Супруга Петра I, Екатерина, вошедшая в историю, как первая императрица России, «хлебное» и иные вина тоже любила сверх всякой меры. В последние годы она предпочитала венгерские. На их закупку для двора императрицы тратилось до 10 % средств российского бюджета. После смерти мужа, она всю оставшуюся жизнь провела в непрерывных попойках. Французский посланник Жак де Кампредон сообщал в Париж: «Развлечения (Екатерины) заключаются в почти ежедневных, продолжающихся всю ночь и добрую часть дня попойках в саду». Екатерина, видимо, и одряхлела чрезвычайно быстро именно от чрезмерного употребления спиртных напитков. Скончалась она в возрасте 43 лет. В достаточно раннем возрасте стараниями Долгоруких пристрастился к вину и юный император Петр II. Век императриц А вот Анна Иоанновна, напротив, и сама не пила, и при своем дворе пьяных не терпела. Открыто употреблять алкогольные напитки придворным тогда разрешалось лишь один раз в году – в день ее коронации. Надо сказать, что и Анна Иоанновна, и ее фаворит Бирон, были оболганы пришедшими к власти монархами петровской линии династии Романовых. Никаких выходящих за рамки жестокостей в десятилетнее правление Анны не было, а бюджет при этой императрице, в кои-то веки, стал профицитным. Миних и Ласси ходили в Крым и на Азов, вражеской кровью смыв позор Прутского похода Петра I. В путь отправилась Великая Северная экспедиция. Да и подданным при ней жилось полегче, чем при Петре I, который «чтобы защитить Отечество, разорил его хуже неприятеля». При его дочке Елизавете, которой требовалось каждый день надевать новое платье, так что по ее смерти были обнаружены «32 комнаты, все наполнены платьями покойной императрицы» (Штелин). И при Екатерине II, во времена правления которой крепостное право превратилось в настоящее рабство. Но мы забежали вперёд. «Уважала» всевозможные вина и Елизавета: сама трезвой спать, как правило, не ложилась и другим напиваться не мешала. Так, её личному духовнику, согласно реестру, составленному в июле 1756 года, выделялись на день 1 бутылка мушкателя, 1 бутылка красного вина и полграфина гданской водки (получалась путем тройной дистилляции виноградного вина с добавлением пряностей, очень дорогой алкогольный напиток). На стол, за которым обедали камер-юнкеры, ежедневно ставили по 2 бутылки бургундского вина, рейнвейна, мушкателя, белого и красного вина, и 2 бутылки английского пива (всего – 12 бутылок). Певчие ежедневно получали по 3 бутылки красного и белого вина. Статс-даме М. Е. Шуваловой полагалась одна бутылка неуказанного виноградного вина в день. В общем, оставаться трезвым при дворе Елизаветы было довольно трудно. Утверждают, что по утрам гостей и придворных этой императрицы находили лежащими вповалку в самых конфузных физиологических состояниях, вызванных чрезмерным потреблением алкоголя. При этом рядом с ними нередко оказывались совершенно посторонние люди, неведомо как проникшие в царский дворец. И потому рассказы современников о том, что никто никогда не видел Петра III (преемник Елизаветы) пьяным до полудня, следует рассматривать, как свидетельства о неестественном в придворной среде поведении этого императора. В период правления Елизаветы слово «водка» впервые появилось в государственном правовом акте – указе императрицы от 8 июня 1751 года. Но как-то не прижилось. На протяжении следующих 150 лет в официальных документах снова звучат термины «хлебное вино», «варёное вино», «горящее житное вино», «горячее вино» (появилось и выражение «горячительные напитки»), «горькое вино» (отсюда «пить горькую» и «горький пьяница»). Существовали также термины полугар (38 % по объему, впервые упоминается в 1516 г.), пенное вино (44,25 %), трехпробное (47,4 %), двойной спирт (74,7 %). Пенное вино с середины XIX столетия все чаще стало называться «перваком» или «первачом». Оно не пенилось: «пенкой» в те времена называлась верхняя и лучшая часть любой жидкости («пенку молока», например, сейчас называют сливками). А слово «водка» в это время в народе существовало, как жаргонное. В литературном языке оно стало использоваться лишь в начале XIX века. Даже в словаре Даля «водка» еще всего лишь синоним «хлебного вина», либо – уменьшительная форма слова «вода». В аристократических кругах водками называли тогда дистилляты виноградных и фруктовых вин, в которые добавляли различные выжимки и пряности. Русский лубок XVIII века При Елизавете впервые в истории российское хлебное вино стало поступать на экспорт. Бригадир А. Мельгунов в 1758 году получил право вывозить за границу на продажу «горячее вино» повышенного качества: «такой доброты, какой в поставках на кабаки не бывает». Кружечные дворы (бывшие кабаки) при Елизавете были переименованы в «питейные заведения». Остатки одного из них в 2016 году были обнаружены при работе по прокладке кабельных коллекторов в районе московской Театральной площади. Это питейное заведение пережило пожар Москвы 1812 года и работало как минимум до 1819 года. Впрочем, слово «кабак» из русского языка так никуда и не ушло, дожив до нашего времени. И в царской России и кружечные дворы, и питейные заведения в народе продолжали называть именно «кабаками». «Дщерь Петрова» также положила начало новому модному поветрию. В «приличных домах» теперь в обязательном порядке имелись настойки и наливки на все буквы алфавита: анисовая, барбарисовая, вишневая, ...фисташковая, ...яблочная. Причем, в отличие от импортных «водок» (дистилляты виноградных и фруктовых вин), в России стали экспериментировать также и с очищенным «горячим хлебным вином». Это привело к настоящей революции в домашнем дворянском винокурении. На невероятно высокую себестоимость получаемого продукта никто не обращал внимания. Зато и качество было очень высоким. Екатерина II потом отправляла лучшие образцы такой продукции своим европейским корреспондентам – Вольтеру, Гете, Линнею, Канту, Фридриху II, Густаву III Шведскому. Екатерина II «прославилась» также утверждением «пьяным народом легче управлять». При ней 16 февраля 1786 года был издан указ «О дозволении всегдашнем винокурении дворянам», фактически отменивший государственную монополию на производство спиртных напитков и государственный контроль их производства. Некоторые исследователи полагают, что одной из причин (не главной, разумеется) убийства императора Павла I стало его желание отменить этот Екатерининский указ и вернуть производство алкогольных напитков и водки под контроль государства. Алкогольная политика Российской империи в XIX столетии Монополия на производство алкоголя была все же частично восстановлена Александром I – в 1819 году. Причиной стало бедственное положение государства, разоренного войной 1812 года и последовавшим за ней «освободительным походом» русский армии. Но розничная торговля спиртным по-прежнему оставалась в частных руках. При Александре I, кстати, водка стала распространяться и во Франции. Началось все с поставок в парижский ресторан «Вери», арендованный российским командованием для генералов и высших офицеров. А потом водку стали заказывать и другие рестораны и бистро. Вместе с русскими солдатами и офицерами ее стали пробовать и парижане. В 1826 году император Николай I частично восстановил откупную систему, а с 1828 года и вовсе полностью отменил государственную монополию на водку. Многие полагают, что на эти шаги император пошел, желая сделать примирительный жест в отношении дворянства, на которое чрезвычайно неприятное впечатление произвели репрессии против декабристов, известных и влиятельных семей. При Николае I правительство, видимо, желая приучить народ именно к водке, вдруг ограничило производство и продажу вин, пива и даже чая. Пивоварение стало облагаться таким налогом, что к 1848 году были закрыты почти все пивоварни. Именно в то время Бисмарк выдал одну из своих крылатых фраз, заявив, что «русский народ имел бы блестящую будущность, если бы не был поголовно заражён пьянством». Алексей Корзухин. Пьяный отец семейства.1861 г. Правление Николая I стало «золотым веком» для винных «откупщиков», число которых в последние годы его жизни достигало 216. Их прибыль современники сравнивали с данью народа монголам. Так, известно, что в 1856 году спиртных напитков было продано более чем на 151 млн рублей. В казну из них поступило 82 млн: остальное пошло в карман частников. Винный откупщик В. А. Кокорев, литография В. Тимма, 1856 г. Откупщики тогда обладали огромным влиянием и невероятными возможностями. Дело против одного из них в Московском департаменте Сената вели 15 секретарей. По завершении работы, документы на нескольких десятках подвод были отправлены в Петербург. Этот огромный обоз вместе с сопровождавшими его людьми просто пропал в дороге – следов его так и не нашли. В середине XIX века количество питейных заведений в Российской империи резко увеличилось. Если в 1852 году их было 77 838, в 1859 году – 87 388, то после 1863 года, по некоторым данным, достигло полумиллиона. У кабака. Русский иллюстрированный альманах, 1858 г. Разорение населения и увеличение смертности от пьянства вызывали тогда такое недовольство, что бунты в деревнях часто начинались с разгрома именно питейных заведений. На окраинах Российского государства, где ещё сильны были традиции самоуправления, люди порой сами решали проблему пьянства соседей и родственников – необычными, но весьма эффективными методами «народной наркологии». Так, в некоторых донских казачьих станицах пьяниц в воскресный день прилюдно секли на рыночной площади. Получивший эту лечебную процедуру «больной» должен был поклониться на четыре стороны и поблагодарить народ за науку. Утверждают, что рецидивы после такого «лечения» были чрезвычайно редки. При Александре II, в 1858–1861 годах, произошло немыслимое: в 23 губерниях центра, юга, среднего и южного Поволжья и Приуралья стало распространяться массовое «трезвенное движение». Крестьяне громили питейные заведения и брали зароки отказаться от спиртного. Это очень напугало правительство, которое лишилось значительной части «пьяных денег». Власти применили и «кнут», и «пряник». С одной стороны, были арестованы до 11 тысяч протестующих крестьян, с другой – чтобы стимулировать походы в питейные заведения, были снижены цены на спиртное. В 1861 году скандал в обществе вызвала картина В. Перова «Сельский крестный ход на Пасхе». Вообще-то, художник изобразил не традиционный крестный ход вокруг храма, а так называемое «славление»: после Пасхи (на Светлой седмице) сельские священники ходили по домам и пели церковные гимны, получая от прихожан подарки и угощение в виде «хлебного вина». В общем, это было похоже, с одной стороны, на языческие колядки, а с другой – на предновогодние визиты «дедов морозов» в советское время и наши дни. В конце «славления» его участники уже буквально не держались на ногах. На картине мы видим совершенно пьяного священника и свалившегося на землю причётника. А пьяный старик не замечает, что икона в его руках перевёрнута. По требованию властей, купивший эту картину Третьяков вынужден был убрать ее из экспозиции. А самого Перова даже пытались привлечь к суду за богохульство, но ему удалось доказать, что в подмосковных Мытищах такие «крестные ходы» устраиваются регулярно и никого не удивляют. В 1863 году вызывавшую всеобщее недовольство откупную систему наконец ликвидировали. Взамен была введена система акцизов. Это привело к снижению цен на алкоголь, но понизилось и его качество. Спиртные напитки, сделанные из качественного зерна, отправлялись за рубеж. На внутреннем рынке их все чаще заменяли водкой, сделанной из картофельного спирта. Результатом стали рост пьянства и увеличение числа алкогольных отравлений. Тогда же, кстати, появилась знаменитая Шустовская водка. Для ее продвижения Н. Л. Шустов нанял студентов, которые ходили по питейным заведениям и спрашивали «водку от Шустова». Получив отказ, они с возмущением уходили, а порой и устраивали громкие скандалы, о которых писали в газетах. Разрешалось и подебоширить, с условием, что сумма ущерба заведению не превысит 10 рублей. В том же 1863 году в Москве открылся и водочный завод «П. А. Смирнов». Лубок «Вино – злейший враг человечества» В 1881 году было решено заменить прежние питейные заведения трактирами и корчмами, в которых можно было теперь заказать не только водку, но и закуску к ней. Тогда же впервые задумались о возможности торговли водкой навынос и порциями меньше ведра. Да, меньшей тары для водки тогда просто не было. В бутылках продавали лишь импортное вино (которое уже и поступало из-за границы в бутылках). Крепость водки тогда не имела четко установленных границ, допустимой считалась крепость от 38 до 45 градусов. И лишь 6 декабря 1886 года в «Уставе о питейных сборах» был утвержден стандарт, согласно которому водка должна была иметь крепость в 40 градусов. Сделано это было для удобства расчетов. И Д. И. Менделеев с его теоретической работой 1865 года «О соединении спирта с водой» здесь не при чём. Кстати, сам Менделеев считал оптимальным разведение спирта до 38 градусов. Между тем выступления против кабаков на местах продолжались. Более того, они получили поддержку всемирно известных писателей и учёных, среди которых оказались, например, Ф. Достоевский, Н. Некрасов, Л. Толстой, Д. Мамин-Сибиряк, И. Сеченов, И. Сикорский, А. Энгельгарт. В результате 14 мая 1885 года правительство разрешило сельским общинам закрывать питейные заведения путем решений «сельских приговоров». При Александре II начались посадки виноградников на территории Северного Причерноморья. В 1880 году в Абрау-Дюрсо было получено российское шампанское, которое с начала века на императорских приемах заменило французское. А в конце XIX – начале XX вв. произошла и реабилитация пива, производство которого стало расти. Правда, две трети пивных заводов империи производили один сорт – «Баварское». 20 июля 1893 года была восстановлена государственная монополия на винокурение. А в 1894 году, наконец, были открыты первые казённые лавки, в которых продавали водку в бутылках. Сделано это было по предложению министра финансов Российской империи С. Ю. Витте. Однако народ не сразу привык к этому новшеству, и первое время возле этих магазинов постоянно крутились так называемые «стаканщики», предлагавшие страждущим свою посуду «в аренду». Тогда же были введены ограничения на торговлю спиртными напитками: в крупных городах водка стала продаваться с 7:00 до 22:00, в сельской местности – зимой и осенью до 18:00, летом и весной – до 20:00. Была запрещена торговля алкоголем в дни проведения каких-либо общественных мероприятий (выборы, общинные собрания и т.д.). В 1894 году была запатентована знаменитая «Московская особая водка», которая выпускалась и в СССР. Это была уже не разновидность хлебного вина, а смесь спирта-ректификата с водой. Наконец, в 1895 году, по приказу Витте, вместо хлебного вина стали продавать именно водку. В казенных лавках продавалась водка двух сортов: более дешевая с красной сургучной крышкой (именно она была наиболее доступна для народа) и подороже – с белой крышкой, которая называлась «столовой». Помимо казенных винных лавок в крупных городах в то время работали также «портерные лавки», где продавали пиво, и «ренсковые погреба» (искаженное «рейнские»), торговавшие импортным вином. Кроме того, в начале XX века при некоторых столичных ресторанах были открыты бары, где можно было заказать коктейли (первый – в 1905 году в ресторане «Медведь»). Затем коктейль-бары появились и в Москве. Между тем ситуация с народным пьянством продолжала ухудшаться. Согласно статистическим данным, потребление винных напитков на одну душу населения в 1890 году составляло 2,46 литров, в 1910 – 4,7 литра, в 1913 – чуть более 6 литров. Фабричные и заводские после получения жалованья Д. Булгаковский. «Ночлег пьяницы», 1900 г. В начале ХХ века в некоторых российских городах (например, в Саратове, Киеве, Ярославле, Туле) по инициативе местных властей появились вытрезвители. К 1917 году такие заведения были открыты во всех губернских городах. 30 марта 1908 года 50 крестьянских депутатов Государственной Думы выступили с заявлением: «Пусть водку уберут в города, если им нужно, а в деревнях она окончательно губит нашу молодежь». Д. Булгаковский. «Возвращение пьяницы домой», 1900 г. А в 1909 году в Петербурге прошел I Всероссийский съезд по борьбе с пьянством. Почтовая открытка начала XX века Алкогольную политику правительства критиковал тогда даже Григорий Распутин. Владимир Маковский. Не пущу! 1892 г. «Сухой закон» Во время Первой мировой войны правительство России пошло на беспрецедентные меры, впервые в истории полностью запретив употребление крепких спиртных напитков. С одной стороны, отмечались некоторые положительные моменты. Во втором полугодии 1914 года число лиц, арестованных в Петербурге в пьяном виде, оказалось меньше на 70 %. Уменьшилось число алкогольных психозов. Значительно возросли взносы в сберегательные кассы. А потребление ставшего недоступным алкоголя снизилось до 0,2 литров на душу населения. Но запрет ожидаемо привел к резкому росту самогоноварения, справиться с которым властям оказалось не под силу. Самогонный аппарат начала ХХ века Первоначально подавать алкоголь разрешалось только в дорогих ресторанах первой категории. В других заведениях закрашенная водка и коньяк подавались под видом чая. Повсеместно стали употребляться всевозможные денатураты. Так, например, по итогам 1915 года выяснилось, что в России в два раза выросли покупки населением одеколона. А воронежский парфюмерный завод «Товарищества Л. И. Мюфке и К°» за этот год произвел одеколона в 10 раз больше, чем в 1914 году. Причем на этом предприятии было запущено производство так называемого «Экономического одеколона» крайне низкого качества, но дешевого, который покупали именно для употребления «внутрь». Резко увеличилось число наркоманов, причем во всех слоях населения империи. Были изобретены и «коктейли», в которых алкоголь смешивался с наркотиками. «Балтийским чаем» называли смесь спирта и кокаина, «малинкой» – алкоголь с опиумом. Реклама героина, который до начала 30-х годов ХХ века знаменитой фирмой «Bayer» выпускался в качестве лекарства от кашля А. Вертинский вспоминал: «Продавался кокаин сперва открыто в аптеках в запечатанных коричневых баночках... Им увлекались многие. Актеры носили в жилетном кармане пузырьки и «заряжались» перед каждым выходом на сцену. Актрисы носили кокаин в пудреницах... Помню, однажды я выглянул из окна мансарды, где мы жили (окно выходило на крышу), и увидел, что весь скат под моим окном усеян коричневыми пустыми баночками из под московского кокаина». Большевикам потом с огромным трудом удалось купировать эту «эпидемию» наркомании, охватившую все российское общество. Огромными оказались потери российского бюджета, который в 1913 году на 26 % формировался за счёт доходов от казённой продажи спиртного. В следующих статьях мы продолжим наш рассказ и поговорим об употреблении алкоголя в СССР и постсоветской России.