Феномен "расказачивания". К истории сословного противостояния в России

Для понимания происходившего в 1918–1920 годах на Дону и Кубани важен широкий исторический контекст. Распространенная же субъективистская трактовка, оставляющая за кадром много значимых обстоятельств, сильно искажает события. В действительности ситуация, сложившаяся на юге России в те годы, была куда более сложной. Прежде всего в силу острейших социальных проблем, накопившихся в этой части страны. Самым злободневным являлся земельный вопрос.

Антисоветский плакат «Так хозяйничают большевики в казачьих станицах». 1918 год Для понимания происходившего в 1918–1920 годах на Дону и Кубани важен широкий исторический контекст. Распространенная же субъективистская трактовка, оставляющая за кадром много значимых обстоятельств, сильно искажает события, полагает Владимир Калашников. По его мнению, в действительности ситуация, сложившаяся на юге России в те годы, была куда более сложной. Прежде всего в силу острейших социальных проблем, накопившихся в этой части страны. Самым злободневным являлся земельный вопрос. "Против уравниловки" – Какой была реакция казачества на падение монархии, а затем – на приход большевиков к власти? – Казаки сразу же поняли, что Февральская революция поставит на повестку дня земельный вопрос. Именно его решение определяло их поведение накануне и в период трех русских революций, а также ситуацию на Дону и Кубани в годы Гражданской войны. Крестьяне региона требовали уравнительного передела земли, а большинство казаков были против этого. Здесь и кроются корни непримиримой борьбы. Однако острота и формы этой борьбы зависели от людей, от вождей и простых участников гражданского противостояния. Уже в апреле 1917 года на съезде казаков области Войска Донского рассматривались вопросы наделения коренных крестьян землей за счет помещиков, владения которых составляли на Дону около 1 млн десятин. Тогда же возникла идея передать крестьянам часть земли запаса (2 млн десятин). Но эти планы не снимали проблемы так называемого иногороднего крестьянства – переселенцев. К тому же все это оставалось лишь на бумаге. – Почему? – Казаки, обладавшие серьезной военной силой, делиться землей с крестьянами не спешили. Стало ясно, что на Дону и Кубани решение земельного вопроса чревато кровавыми столкновениями, по сути – гражданской войной. Хорошо понимавший это вождь большевиков Владимир Ленин в октябре 1917 года на II Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов огласил Декрет о земле. В нем к эсеровскому проекту, составленному на основе крестьянских наказов, Ленин дописал последнюю строчку: «Земли… рядовых казаков не конфискуются». Это был курс на то, чтобы провести аграрную реформу только за счет изъятия излишков земли у богатых казаков и тем самым избежать войны с основной массой казачества. – Но разве план Ленина не потерпел неудачу? – Посмотрим на события беспристрастно. На Дону генерал Алексей Каледин, избранный атаманом Войска Донского, не признал переход власти в руки Советов, ленинские декреты о земле и о мире. Он ввел военное положение и запретил вывоз в губернии Центральной России хлеба и угля. Попытки рабочих Ростова-на-Дону и шахтерских поселков установить советскую власть в конце ноября 1917-го были подавлены силой оружия. Однако пришедшие с фронта казачьи полки отказались поддержать власть атамана. 29 января (11 февраля) 1918 года Каледин, обнаружив, что защищать его правительство готовы всего лишь 147 казаков, застрелился. Вскоре на Дону была установлена советская власть. Она пришла и на Кубань, где красные разбили ушедшие с Дона отряды генерала Лавра Корнилова, издавшего приказ пленных не брать, что придало боям невиданное ранее взаимное ожесточение. Достигнутые успехи побудили Ленина заявить, что гражданская война в России уже закончилась и главная задача правительства теперь лежит в области мирного строительства. Таким образом, расчеты вождя большевиков на раскол между казачьими верхами и рядовым казачеством на тот момент оправдались. Режим атамана Краснова – Однако уже в апреле 1918-го и на Дону, и на Кубани начались казачьи восстания, а в мае советская власть в регионе пала. В чем причина? – Весной часть донских крестьян самочинно приступили к обработке войсковой запасной земли и перестали платить за аренду земли богатым казакам. В ответ зажиточное казачество взялось за оружие. В станице Нижне-Курмоярской было убито около тысячи крестьян, в селе Песчанокопском – 600, в станице Платовской – 317 человек. К концу апреля восстание охватило 10 богатых станиц. Но свыше 120 станиц и большинство хуторов соблюдали нейтралитет. Главным фактором, который позволил свергнуть советскую власть на Дону, стала германская оккупация. Немцы, заняв Украину по договору с Центральной радой, вошли в Донскую область, ссылаясь на нерешенность вопроса о границах между Украиной и Доном. 29 апреля германские войска перерезали железную дорогу на Воронеж, прервав сообщение области с Центральной Россией. 1 мая они заняли Таганрог, а 8 мая – Ростов. Зажиточное казачество вступило в контакт с германским командованием и начало активные действия против красных, втягивая в них казаков-середняков. Молебен в Донской армии с участием атамана Петра Краснова. 1918 год 16 мая малым числом восставших станиц генерал Петр Краснов был избран новым атаманом и провозгласил Дон независимой казацкой республикой, получившей название «Всевеликое войско Донское». В приказе он так определил роль немцев: «Вчерашний внешний враг, австро-германцы, вошли в пределы войска для борьбы в союзе с нами с бандами красногвардейцев и водворения на Дону полного порядка». Атаман просил Германию признать независимость Дона и оказать ему военную помощь. Помощь была оказана и оплачена поставками продовольствия. Краснов провел мобилизацию. К осени он набрал в Донскую армию более 55 тыс. бойцов. – При этом Краснов за отказ воевать против красных лишал казаков земли и сословных прав, высылал их из станиц. Можно ли считать это расказачиванием? – Именно так это и называлось. Таких расказаченных и членов их семей было не менее 30 тыс. Краснов заставил большинство казаков, державшихся нейтралитета, вступить в борьбу с советской властью на Дону, а затем втянул их в активную борьбу с большевиками и за пределами Дона. Осенью казаки Краснова захватили часть территорий южных русских губерний и ограбили их. Теперь тысячи казаков были повязаны кровью. На Дону в период режима Краснова жестоко расправлялись с теми крестьянами, кто посягал на казачью землю. И не только с ними. По указу Войскового круга всех казаков, добровольно вступивших в ряды красных и попавших в плен, подвергали казни. Казнили на месте командиров и комиссаров, агитаторов, матросов, евреев и латышей. В результате красновского террора и во время боев с белоказаками на Дону погибло около 45 тыс. рабочих, шахтеров, крестьян и казаков. Однако в ноябре 1918 года Германия капитулировала. После того как немцы покинули Дон, красные разбили Донскую армию. В январе 1919-го многие рядовые казаки из станиц, расположенных в верховьях Дона, сдались и были отпущены по домам. Богатые низовские казаки отступили за Дон. Войсковой круг отправил Краснова в отставку. Вскоре он уехал в Германию. Директива Оргбюро – 24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП(б) приняло циркулярное письмо «Об отношении к казакам». Что это за документ и почему он появился в это время? – Разбив армию Краснова и вернувшись домой, красные не смогли удержаться от мести. Ненавистью к белоказакам была проникнута значительная часть местных большевиков во главе с членом Донбюро РКП(б) Сергеем Сырцовым. Соответственным образом они информировали вождей партии в Москве. В этих условиях и появилось упомянутое письмо Оргбюро ЦК. В нем предлагалось «провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью». Очевидно, что призыв к массовому террору по отношению и к тем казакам, которые принимали лишь косвенное участие в борьбе, был грубейшей политической ошибкой, поскольку речь шла о большинстве казачьего населения. В то же время документ содержал и такие строки: «К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против советской власти». Из этих слов следовало, что на среднее казачество террор директивой автоматически не распространялся. Но нечеткость документа в важнейшем вопросе открывала возможность его разного толкования. Это и происходило на практике, что породило огромные злоупотребления. – Этот документ часто называют «директивой о расказачивании». Согласны ли вы с такой интерпретацией? – Четвертый пункт директивы требовал «уравнять пришлых "иногородних" к казакам в земельном и во всех других отношениях». Конечно, это требование может рассматриваться как расказачивание. Однако напомню, что формально все сословия и связанные с ними привилегии в России были упразднены еще декретом ВЦИК и Совнаркома «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», который был принят 11 (24) ноября 1917 года. Если исходить из буквы декрета, то с момента его издания казаки и крестьяне имели равные права и обязанности. Таким образом, юридически расказачивание уже состоялось. Казаки из сословия (то есть юридически обособленной группы со своими правами и обязанностями) превратились в одну из этнических групп в рамках русского народа со своей особой историей и культурой, но с равными по отношению к другим гражданам правами. Между тем на деле равенства не было, поскольку в 1918-м казачество не позволило крестьянам провести уравнительный передел земли. Отвоевав большую часть Дона зимой 1919 года, большевики оказались перед проблемой: как быть с землей? Оставить ее казакам или переделить, как это уже сделали крестьяне в России? Два миллиона донских крестьян ждали, что скажет советская власть. И директива прямо указывала на уравнивание их с казаками по главному, земельному вопросу. Более того, последний пункт документа предписывал Народному комиссариату земледелия «разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли». Местные большевики во главе с Сырцовым исходили из того, что осуществить уравнительный передел земли нельзя, не уничтожив физически казачьи верхи и не разоружив полностью все казачество. И они настойчиво доносили свою точку зрения до ЦК РКП(б). Гражданская война. Расказачивание. 1919 год. Худ. Д.А. Шмарин. 1995 год – Какую роль в проведении расказачивания сыграл Яков Свердлов? Можно ли считать его инициатором этого процесса? И случаен ли тот факт, что именно в день смерти Свердлова – 16 марта 1919 года – ЦК РКП(б) решил «приостановить применение мер против казачества»? – Директиву от 24 января 1919-го, напомню, приняло Оргбюро ЦК, которое было образовано накануне, 16 января, в составе Свердлова, Николая Крестинского и Михаила Владимирского. Свердлов на тот момент являлся самым влиятельным членом Оргбюро. Именно он подписал сопроводительное письмо при рассылке данной директивы, так что он как минимум был знаком с ее текстом и был с ним согласен. К тому же Свердлов отправил этот документ от имени ЦК партии. Хотя, судя по известным нам источникам, Политбюро ЦК большевиков соответствующий вопрос не рассматривало. Не значился он и в повестке заседания ЦК, которое состоялось 16 января. Можно предположить, что Ленин и другие лидеры большевиков не были осведомлены о деталях январской директивы, которая, по сути, меняла курс партии, забывая об обещании не трогать земли трудового казачества, а кроме того, не наказывать тех, кто добровольно покинет армию Краснова. Вместе с тем несомненно и то, что Ленин видел в зажиточном казачестве смертельного врага революции. Это позволяло членам Оргбюро считать, что они действуют в рамках общего курса ЦК. Однако в их трактовке он явно искажался. А созыв заседания ЦК РКП(б), на котором был поднят вопрос о казачестве, в день смерти Свердлова считаю случайным совпадением, поскольку заседание готовилось заранее. С Дона был вызван член Реввоенсовета Южного фронта Григорий Сокольников, который и сделал основной доклад. О жертвах красного и белого террора – Каково число жертв красного террора на Дону? Сопоставимо ли оно с численностью жертв белого террора в этом же регионе? – Все подсчеты погибших – как во время красного, так и во время белого террора – опираются на явно субъективные источники. Красный террор на Дону был слабее, чем белый, но его масштабы также весьма значительны, а формы жестоки. Следственная комиссия, образованная генералом Антоном Деникиным, установила, что в результате красного террора на Дону со второй половины 1918-го по конец 1919 года погибли 3442 человека. Существенная часть жертв пришлась на весну 1919-го, но достоверных цифр по этому периоду нет. Сырцов сообщал в ЦК, что в районе станицы Вёшенской (районе будущего восстания) в ходе репрессий было расстреляно около 600 человек. По подсчетам историка Андрея Венкова, по документам выходит, что по решению трибунала в станице Казанской расстреляли 87 казаков, в Мигулинской – 64, в Вёшенской – 46, в Еланской – 12. Писатель Михаил Шолохов, уроженец Вёшенской, привел цифру 400 человек погибших только за шесть дней. Но Шолохов и Сырцов не могли быть свидетелями событий и опирались на те слухи, которые до них доходили. О том, что происходило в этот период на Дону, сохранились свидетельства очевидца событий, председателя Урюпинского комитета РКП(б) Константина Краснушкина. Он писал в Казачий отдел ВЦИК: «Смертные приговоры сыпались пачками, причем часто расстреливались люди совершенно неповинные: старики, старухи и дети. Известны случаи расстрела старухи 60 лет неизвестно по какой причине, девушки 17 лет по доносу из ревности одной из жен, причем определенно известно, что эта девушка не принимала никогда никакого участия в политике. Расстреливали по подозрению в спекуляции, шпионстве. <…> Расстрелы производились часто днем, на глазах у всей станицы, по 30–40 человек сразу» *. – Каковы были военно-политические результаты расказачивания? – Расказачивание уничтожило возможность закончить Гражданскую войну на Дону к лету 1919 года. Результатом красного террора стало восстание в станице Вёшенской. Оно вспыхнуло 12 марта и охватило весь Верхне-Донской округ, часть Хопёрского и Усть-Медведицкого. Идейная программа восставших во многом предвосхищала лозунги моряков Кронштадта в 1921 году. Вёшенцы рассылали воззвания по станицам. В них говорилось: «Мы не против Советов, мы за то, чтобы народ сам выбирал эти Советы, мы против коммунистов, коммун, комиссаров, жидов, против реквизиций, грабежей и расстрелов». Примечательно, что восставшие использовали красные знамена и повязки. Осознав допущенную ошибку, ЦК РКП(б) и вынес 16 марта после доклада Сокольникова такое постановление: «Ввиду явного раскола между северным и южным казачеством на Дону и поскольку северное казачество может содействовать нам, мы приостанавливаем применение мер против казачества и не препятствуем их расслоению». 5 апреля Реввоенсовет Южного фронта дал частям и донским окружным ревкомам директиву с указанием «в отношении мирных районов не прибегать к массовому террору, преследовать только активных контрреволюционеров, не принимать мер, могущих остановить разложение казачества, строжайше преследовать произвольные реквизиции». Реввоенсовет призвал «беспощадно карать всех должностных советских лиц, виновных в злоупотреблениях». После этой директивы террор пошел на спад. Но было уже поздно. На помощь вёшенцам с юга двинулись низовские казаки и армия Деникина. Восстание разрасталось. Эта военная ситуация способствовала тому, что антиказацкие настроения и на Дону, и в центре России не исчезли. В конце апреля Оргбюро ЦК при участии Иосифа Сталина утвердило тезисы Донбюро РКП(б) об основных принципах отношения к казачеству. В них Донбюро в качестве «насущной задачи» ставило «вопрос о полном, быстром и решительном уничтожении казачества как особой экономической группы, разрушении его хозяйственных устоев, физическом уничтожении казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, активно контрреволюционных, распылении и обезвреживании рядового казачества и о формальной ликвидации казачества». Однако на деле эта резолюция не проводилась. Уже летом 1919-го Дон был красными потерян. Готовясь его вернуть, лидеры большевиков в сентябре приняли написанные председателем Реввоенсовета РСФСР Львом Троцким «Тезисы о работе на Дону». В них декларировался отказ от классового подхода в отношении казачества. От казаков требовалась только лояльность советской власти. А в октябре, когда Деникин рвался к Москве, Троцкий пообещал казакам Дона и Кубани автономию. Чтобы переломить недоверие к советской власти, на первый план был выдвинут самый популярный красный казачий командир Филипп Миронов. После его призывов на Дону начался отход казаков от Деникина. Такая политика принесла свои плоды. В 1920 году на стороне красных на юге воевало уже 55 тыс. казаков. Тем не менее после разгрома Деникина казачество разоружили. Земли богатых казаков уравнительно перераспределили среди крестьян, чему способствовало и то, что часть зажиточного казачества эмигрировала вместе с семьями – 34 тыс. донских казаков как минимум. В годы Гражданской войны от эпидемий, репрессий и в боях погибло около 250 тыс. красных и белых донских казаков и членов их семей. – Можно ли называть большевистскую политику расказачивания геноцидом в отношении казачества, как пишут некоторые авторы? – Термин «геноцид» здесь явно неприменим по целому ряду причин. Согласно принятой 9 декабря 1948 года Конвенции ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» геноцидом считаются «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Циркулярное письмо Оргбюро ЦК РКП(б) такой задачи явно не ставило, о чем говорят процитированные мной строчки о середняках и традиционная для большевиков ставка на казачью бедноту. Репрессиям подверглись прежде всего казачьи верхи. Репрессии носили отчетливый социально-политический характер: казаков не убивали потому, что они родились казаками. Напомню, что 18% донских казаков, способных держать оружие, в 1919 году служили в Красной армии. Напомню и о том, что в 1936-м в РККА появились особые казачьи дивизии, было восстановлено ношение казачьей формы. В 1941–1945 годах большинство казаков (свыше 100 тыс.) доблестно сражались с фашистскими захватчиками. Вопрос о геноциде возник потому, что казачья верхушка в годы Гражданской войны активно стремилась навязать простым казакам представление о том, что они – отдельный народ, а не часть русского народа. Особенно в этом усердствовал Краснов – и в период своего атаманства на Дону, и во время службы фюреру Третьего рейха Адольфу Гитлеру. Летом 1942 года, когда немцы рвались к Волге, он обратился к донским казакам с воззванием: «Помните, вы не русские, вы казаки, самостоятельный народ. Русские враждебны вам». Сегодня некоторые сомнительные деятели, считающие себя казаками, проводят ту же линию. Однако я не вижу никаких оснований не считать казаков частью русского народа. Тем более донских казаков, всегда говоривших на русском языке с местными особенностями. Даже термин «этническая» или «этносоциальная» группа применим к донским казакам с большими оговорками, ибо они отличались от русских крестьян не составом крови, а особенностями исторического развития. Земельный вопрос На Дону и Кубани этот вопрос стоял иначе, чем в других регионах европейской части России, где многомиллионное крестьянство противостояло нескольким десяткам тысяч крупных земельных собственников. К 1917 году здесь проживало 3,5 млн безземельных и малоземельных крестьян и 2,8 млн казаков и членов их семей. В области Войска Донского казаков насчитывалось около 1,5 млн, они составляли 47% населения. При этом если на одну казачью мужскую душу в среднем приходилось 12,8 десятины пахотных и иных земельных угодий, то донские коренные крестьяне (0,9 млн бывших крепостных местных помещиков) имели по 1,25 десятины земли на мужскую душу. Так называемые иногородние крестьяне (1,12 млн переселенцев, прибывших на Дон после отмены крепостного права) располагали в среднем и вовсе 0,06 десятины своей и арендованной земли на мужскую душу – в основном они были батраками. В общей сложности Войско Донское владело 83,5% всех земель области, в то время как крестьянам принадлежало лишь 10% земли. На Кубани 1,37 млн казаков (43% населения) владели 70% земли. ** Более того, помимо конфликта между казаками и крестьянами, имел место конфликт внутри самого казачества. Так, богатым казакам, которые составляли 21% казачьего населения Кубани, принадлежало 60% всей пахотной земли. Душевой надел бедных казаков (43% казачьего населения региона) достигал всего 2–3 десятин пахотной земли, и эта часть казачества была недовольна таким положением дел. Генерал Краснофф Две трети своей жизни Петр Краснов провел в России, а последнюю треть – в Германии. Он родился 10 сентября 1869 года в Санкт-Петербурге в семье казачьего генерала. Во время Первой мировой войны Краснов командовал казачьей бригадой, а затем дивизией. В августе 1917-го он возглавил 3-й конный корпус. После Октябрьской революции вместе с бывшим председателем Временного правительства Александром Керенским генерал Краснов организовал поход на Петроград. 30 октября (12 ноября) 1917 года войска Краснова, столкнувшиеся в районе Пулкова с красногвардейцами, революционными солдатами и матросами, вынуждены были отступить в Гатчину. В результате поход на столицу, где к власти пришли большевики, обернулся для генерала пленом. Впрочем, он дал честное слово, что больше не будет участвовать в борьбе против революции, и был отпущен. Уже в мае 1918-го Краснова, не сдержавшего своего слова, избрали атаманом Войска Донского, после чего он провозгласил Дон независимой казацкой республикой. Атаман сотрудничал с немцами, оккупировавшими Украину, и с их помощью очистил Дон от советской власти. Однако после поражения Германии в мировой войне и конфликта с одним из лидеров Белого движения, генералом Антоном Деникиным, в феврале 1919 года он был отправлен в отставку и вскоре уехал в Германию. В Великой Отечественной войне Краснов участвовал на стороне нацистского Третьего рейха. В мае 1945-го генерал был захвачен в плен англичанами, выдан советской военной администрации и этапирован в Москву. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР повешен в январе 1947 года. Борец с белым казачеством Заслуживший печальную славу на Дону Сергей Сырцов часто прибегал к насилию как методу революционной борьбы и в итоге сам стал жертвой Большого террора. Он родился 5 июля 1893 года в Славгороде тогдашней Екатеринославской губернии в семье торгового служащего. С 1912 года Сырцов учился на экономическом отделении Санкт-Петербургского политехнического института. Вступив в партию, вел социал-демократическую пропаганду. В 1916-м его исключили из института и сослали в Иркутскую губернию. После Февральской революции он вернулся в Петроград, был участником VI съезда РСДРП(б). В марте 1918 года Сырцов стал заместителем председателя Совнаркома Донской советской республики, затем членом Донбюро РКП(б), потом военным комиссаром 12-й стрелковой дивизии и начальником Отдела гражданского управления при Реввоенсовете Южного фронта. Известен как активный сторонник политики расказачивания и участник подавления Кронштадтского восстания. В 1921–1926 годах он работал в аппарате ЦК, до 1929-го занимал должность секретаря Сибирского крайкома ВКП(б). Пик его политической карьеры пришелся на «год великого перелома», когда он стал кандидатом в члены Политбюро ЦК и председателем Совнаркома РСФСР. Однако уже в 1930-м за критику сталинской политики Сырцов лишился своих высоких постов: в начале декабря этого года газеты опубликовали совместное постановление ЦК и ЦКК ВКП(б) «О фракционной работе Сырцова, Ломинадзе и других». В 1937-м его арестовали. Выдвинутых против него обвинений он не признал. Расстрелян 10 сентября 1937 года. Источник * Чтобы понять причины такого ожесточения, будет не лишним знать следующее: Историк А. Козлов приводит такие сведения: «Врываясь в пределы соседних губерний, белоказачьи части вешали, расстреливали, рубили, насиловали, грабили и пороли. Эти зверства записывались тогда саратовскими и воронежскими крестьянами и рабочими на счёт всех казаков, порождали страх и ненависть. Ответная стихийная реакция выливалась в месть тоже всем казакам, без разбора. В первую очередь страдали безвинные и беззащитные» Козлов А.И. Расказачивание: Дон, 1919// Судьбы российского крестьянства. - М.: Российск. гос. гуманит. ун-т. 1995. - С. 162-192, взято отсюда. ** Интересно свидетельство казака - участника Белого движения Ивана Веневцева, приведённое им в автобиографическом романе "Урал - быстра река": "Настроение у Веренцовых приподнятое, урожай на всех их загонах хороший. Жена задаёт нескончаемые вопросы о жнитве, о сенокосе, на котором осталось много не заскирдованного сена, и о хозяйстве вообще. Степан Андреевич не успевает отвечать, иногда просто ленится и отмалчивается. – А сколько у нас нынче всего посеяно, отец? А? – Да я тебе уже тыщу раз говорил: кубанки русской и безостки восемнадцать десятин, да шесть овса, да три проса, да там картошки, да бахчишки… Ах, да смотри, мать, нас Гнедой не по той дороге повёз. Нам ведь надо на бахчи заехать, дынёшек нарвать, а он нас домой потащил, – Степан Андреевич потянул за одну вожжу, чтобы свернуть с дороги." Итого, по самым скромным подсчётам, казачья семья (в данном случае состоявшая из четырёх "мужских душ"), имела земельный надел не менее двадцати четырёх десятин, в то время как средняя крестьянская семья схожего состава могла похвалиться в самом хорошем случае семью-девятью... И тем не менее, "Ни вольная земля, ни привилегии не давали богатства казакам. Уходя на службу в мирное или военное время, казак обязан был приобрести коня с седлом, шашку, пику и всё обмундирование. Это стоило более двухсот рублей, как четыре крестьянских коня или шесть коров. Если казак собирал в полк двух-трёх сыновей, он разорялся. Сбор в армию и отбывание воинской повинности до сорокапятилетнего возраста: караул у денежного ящика, у арестной камеры, конвоирование арестованных – через четыре недели в пятую – отменила только революция…" Источник Роман интересен и другими свидетельствами очевидца тех событий, стоит только читать его достаточно внимательно. И он не единственный в этом плане. Наиболее яркой художественной иллюстрацией к теме статьи может послужить "Железный поток" А. Серафимовича, кратко и ёмко описывающий, в числе прочего, и причины казачьего восстания на Кубани: "А теперь все зарятся на этот край, как чаша, переполненный невиданными богатствами. Потянулись гонимые нуждой из Харьковской губернии, из Полтавской, из Екатеринославской, с Киевщины, потянулись голь и беднота со скарбом, с детьми, расселились по станицам и щелкают, как голодные волки, зубами на чудесную землю. – На-кось! съешь фигу, – землю захотели! И стали батраками переселенцы у казаков, дали им имя «иногородние». Всячески теснили их казаки, не пускали их детей в казацкие народные школы, драли с них по две шкуры за каждую пядь земли под их хатами, садами, за аренду земли, взваливали на них все станичные расходы и с глубоким презрением называли их: «бисовы души», «чига гостропуза», «хамсел» (то есть хамом сел на казацкую землю). А иногородние, упорные, как железо, без своей земли поневоле бросающиеся на всякие ремесла, на промышленную деятельность, изворотливые, тянущиеся к знанию, к культуре, к школе, – платят казакам тою же монетой: «куркуль» (кулак), «каклук», «пугач»… Так горит взаимная ненависть и презрение, а царское правительство, генералы, офицеры, помещики радостно раздувают эту звериную вражду. Прекрасный край, дымящийся, как горькой желчью, едкой злобой, ненавистью и презрением." "В феврале согнали царя, в октябре что-то произошло в далекой России; никто толком не знал, что произошло, одно только врезалось в сердце: Долой войну!.. Врезалось и было безумно понятно. И повалили полки за полками с турецкого фронта. Повалила казацкая конница, шли плотно батальоны пластунов-кубанцев, шли иногородние пехотные полки, погромыхивала конная артиллерия, – и все это непрерывающимся потоком к себе на Кубань, в родные станицы, со всем оружием, с припасами, с военным снаряжением, с обозами. А по дороге разбивали водочные заводы, склады, опивались, тонули, горели живьем в выпущенном море спирта, уцелевшие валили к себе в станицы и хутора. А на Кубани уже Советская власть. А на Кубань уж налетели рабочие из городов, матросы с потопленных кораблей, и от них все вдруг стало ясно, отчетливо: помещики, буржуи, атаманы, царское разжигание ненависти между казаками и иногородними, между всеми народами Кавказа. И пошли лететь головы с офицеров, и полезли они в мешки и в воду. А пахать надо, а сеять надо, а солнце, чудесное южное солнце, разгоралось на урожай все больше и больше. – Ну, як же ж нам пахаты? Треба землю делить, а то время упустишь, – сказали иногородние казакам. – Землю вам?! – сказали казаки и потемнели. Стала меркнуть радость революции. – Землю вам, злыдни?! И перестали бить своих офицеров, генералов, и поползли они изо всех щелей, и на тайных казацких сборищах стучали себе в грудь и говорили зажигательно: – У большевиков постановлено: отобрать у козаков всю землю и отдать иногородним, а козаков повернуть в батраки. Несогласных – высылать в Сибирь, а все имущество отбирать и передавать иногородним. Потемнела Кубань, тайно низом пополз загорающийся пожар по степям, по оврагам, по камышам, по задворкам станиц и хуторов. – Та нэма найкращего края, як наш край! И опять стали казаки – «куркули», «каклуки», «пугачи». – Та нэма ж найкращего края, як цей край! И опять стали иногородние – «бисовы души», «хамселы», «чига гостропуза»..." И как итог - "– Славянская станица пиднялась и Полтавская, и Петровская, и Стиблиевская. И зараз по перед церкви на площади в кажной станице виселицу громадят, всих вишают подряд, тилько б до рук попался. В Стиблиевскую пришли кадеты, шашками рубают, вишают, стреляют, конями в Кубань загоняют. До иногородних нэма жалости, – стариков, старух – всих под одно. Воны кажуть: вси болшевики. Старик Опанас, бахчевник, хата его противу Явдохи Переперечицы… – Знаемо! – загудело коротким гулом. – …просил, в ногах валялся, – повисили. Оружия у них тьма. Бабы, ребятишки день и ночь копают на огородах, в садах из земли винтовки, пулеметы, тягают из скирдов цилии ящики со снарядами, с патронами, – всего наволокли с турецкого фронту, нэма ни коньца, ни краю. Орудия мают. Чисто сказылись. Як пожар. Вся Кубань пылае. Нашего брата в армии дуже мучуть, так и висять по деревьях. Которые отряды отдельно в разных мистах пробиваются, хто на Екатеринодар, хто до моря, хто на Ростов, да вси ложатся пид шашками. Опять постоял над мертвецом, сронив голову. И в недвижимой тишине все глаза глядели на него."