Рассказы пойманных на митинге Навального: «Сотрудники были культурными, догола раздели, всё проверили»
К чему надо быть готовым, оказавшись «в ненужном месте в ненужное время»
«Условия в камере ужасные: совок такой, зэковские условия, дышать нечем. А отношение полицейских — нормальное, лояльное. Говорят: «Нам это не надо, это сверху решается», — сходятся во мнении попавшие под раздачу в минувшие выходные — задержанные на митинге в поддержку Навального. Кто-то действительно пришел поддержать оппозицию, кто-то шел по своим делам, а кто-то вступился за задержанную девушку. О том, как прошли часы и дни ожидания в камере и суды «под копирку», — в материале «БИЗНЕС Online».
«давали сухари и паек с сосиской и гречкой»
Михаил, 36 лет, строитель (имя изменено):
— На митинг пошел, потому что хотел поддержать оппозицию. Если у тебя нет никакой конкуренции, ты начнешь делать меньше, и наоборот. Это как в спорте — если есть соперники, ты станешь гораздо активнее, гораздо лучше. Навального поддерживаю за его смелость — он не остается в стороне, мне это нравится. Вижу в нем будущего президента.
На митинг пришел один. Я ни с кем не контактировал, без понятия, кто где собирался. В интернете услышал: «приходите на центральные улицы города», пришел к Кремлю, отправился в сторону Баумана. Всю улицу прошел и уже в ее конце увидел митингующих. Народу было очень много. Полицейские сказали: «По возможности уходите, обходите, здесь все закрыто». Я стал обходить. В принципе, я уже собирался уходить, но тут увидел своего знакомого. Его и еще нескольких человек схватили и вели к автозаку. Поднял руку помахать ему, он мне что-то крикнул. Я в ответ: «Ну ладно, все будет хорошо!» И меня сразу приняли.
Дубинками не били, применили силовой захват. Провели в микроавтобус — достаточно комфортный, современный. Я читал про это — там огромную партию закупили таких автомобилей, специально для этого. На выходе сидел один полицейский.
В автобусе мы сидели где-то минут 20. Потом нас привезли в опорный пункт полиции «Гвардейский». Туда отправили человек 16 и всех сначала посадили в одну камеру 3 на 3 метра. Это оказался самый запоминающийся в хорошем смысле момент: все вместе сидят, разговаривают, нестрашно, комфортно. Люди жизнерадостные, начитанные. Было с кем поговорить. В такой камере мы просидели часов пять. А полиция в это время занималась оформлением. Причем сами сотрудники, судя по всему, оказались не готовы к такому потоку граждан. Один на компьютере печатал нервно, другие бегали туда-сюда с какими-то бумажками. Они как будто не понимали, что нужно делать, паниковали.
По отношению к нам полицейские вели себя хорошо, без мата. «Давайте», «пройдемте» — все на «Вы». Нас водили в туалет, там стояли умывальники и можно было попить.
Спрашивали все время, кто как себя чувствует, даже вызывали скорую помощь. Там у одного парня был вывих, ему вывихнули руку при задержании. А я попросил у врачей таблетку, но мне ее не дали — измерили температуру, сказали, что ее нет, и все на этом. На самом деле мне показалось, что медики гораздо более по-хамски себя вели, нежели полицейские.
А тому парню, которому при задержании вывихнули руку, потом впаяли еще одну статью. Пришел начальник, говорит: «Кто жалуется на руку? Добавьте ему еще одну статью». Молодого человека увезли в больницу, больше никто жаловаться ни на что не стал.
Потом еще привезли народ, человек 10. Начали распределять по камерам, по два человека на камеру. Полицейские поняли, что они не справляются, позвали еще каких-то оперов. Пришли сотрудники в штатском, стали помогать опрашивать. Все полицейские были младше 35, мне кажется, даже младше 30 лет.
Так как не было места в «Гвардейском», меня и других задержанных отправили в опорный пункт полиции «Дербышки». Туда мы приехали уже около 10 часов вечера. Нас еще раз обыскали, провели в одиночные камеры и всем сказали: «Все, давайте, спите до утра. Завтра у вас будет суд». Сами полицейские, кстати, интересовались, спрашивали: как митинг, как все прошло? Вопросы задавали: а ты зачем пошел, а ты? Им самим будто любопытно было.
Камера такая: четыре стены, одно окно. Все как в советские времена. На полу непонятное какое-то покрытие — серая краска. Пол грязный, отколупывается, ржавеет. Стены тоже покрашены разными красками, оштукатурены. На потолке светильник непонятный, из каких-то металлических приспособлений. В стене встроенный самодельный фонарик, который бы сделал ученик пятого класса: оргстекло, какие-то провода, прутья металлические. В общем, несовременно, грязно, неухоженно. Вроде 2021 год у нас, XXI век. Очень много строительных материалов всяких разных — можно и плиточку положить, сделать и аккуратно, и чистенько.
Хочу отметить, что полицейские тоже люди. Есть хорошие, которым интересно все. Но существуют и другие. Там была одна смена, пришел дежурный полицейский, лейтенант. Он на всех орал, говорил: «Вы все скоты, на хер вы мне все нужны». Ходил по коридору, нервничал.
В камере не было туалета, воды. Чтобы пойти в туалет, приходилось постучаться, и чтобы он тебе дверь открыл. И получалось, что когда ты стучишься, то все время нарываешься на такой ор: «Че ты там стучишь?» И все время сопровождает матом: «Че ты стучишь, ***? Мне некогда!» Потом подходил: «Че?» — «Я в туалет». Он выпускал, но сначала говорил: «Жди».
Еще он нам приносил еду, такие бочонки. Но ему это было вообще чуждо. И вот он приносит, и вот так — не то что кидает, дает и говорит: «Ложек нет, ложку сам как-нибудь сделаешь». — «Ну а как без ложки-то?» А он отвечает: «Все, давай». Я спрашиваю: «А чай?» — «Чайник сломался». То есть в его смену чайник почему-то не работал. Там в камерах очень холодно. Люди были в одних штанах, куртке и футболке. Просили у него кипяток, а он в ответ — нет кипятка, чайник сломался. Кипяток никому не приносил и ложки никому не давал. Я не знаю, как другие ели — я от крышки оторвал, сделал типа лопатки такой…
В две другие смены были отличные полицейские — с ложками, чаем и широкой душой. Кроме чая, они нам давали сухари и паек с сосиской и гречкой. Кстати, первые сутки я вообще ничего не ел. Нас привезли в 10 часов вечера, мы спросили, что насчет еды. Нам сказали: позже. Потом уже случился отбой. На следующий день же покормили три раза. Съедобно.
Не предлагают матраса. Спишь на деревянном настиле. Ночью я пошел в туалет, смотрю, у ребят есть матрас. Я дежурному говорю: «Нельзя мне матрас придумать?» Он отвечает: «А че ты не взял? Пошли». Взял себе матрас и подушку, такие страшненькие, грязные, без наволочки, без простыни. На следующий день пришел начальник, увидел другого парня без матраса, спросил, почему тот спит на досках. Он тоже сказал, что не знал. Дежурный дал ему матрас, начальник сказал дать ему наволочку и простыню. В итоге начальник ушел, задержанному так их и не дали.
Нам ничего не давали — ни книг, ни газет, ни бумаги, ни ручки. Позвонить тоже больше не разрешали, говорили, уже был один телефонный звонок — я звонил своему адвокату. Я иногда приседал, иногда стоял, лежал. Время течет крайне медленно. Это очень страшно, непонятно.
Потом, когда закончилось 48 часов с момента задержания, пришел полицейский, сказал: «48 часов истекло, я больше вас задерживать не имею права, ваши материалы находятся в суде, но суд еще не готов. Поэтому выходите на улицу, ждите возле подъезда». Мы спросили: «А можно домой?» Говорит: «Нет, домой нельзя, будьте в шаговой доступности. Напиши расписку, что после первого звонка ты сразу же явишься».
Я вышел из опорного пункта, собирался ждать, позвонил своему адвокату. Он дал понять, что мы имеем право уйти. Ну и я уже сам потом догадался, что, если ты вышел и снова зашел, это же уже другие 48 часов — то есть тебя, по сути, могут заново посадить. Ну и вот, мы вышли с другим парнем и пошли по таким сугробам без шнурков. А суда еще не было, он впереди.
«ОДНА ИЗ ДЕВУШЕК БЫЛА БЕРЕМЕННОЙ И ПРИЕХАЛА НА ЭКСКУРСИЮ»
Екатерина, 24 года, самозанятая:
— Я жительница Москвы, но с 11 декабря 2020 года проживаю в Казани — приехала работать в сфере строительства, с друзьями мы снимаем квартиру на улице Право-Булачной. 23 января я стояла на улице Чернышевского, рядом с домом №3, ждала друзей, чтобы пойти домой.
В это время на улице было очень много людей, кто-то что-то выкрикивал, кто-то пел песни. Люди двигались хаотично, плакатов в их руках я не видела. Силовики с разных сторон шли стеной, блокируя дорогу. Хватали всех подряд, стало жутко… В целом я поддерживала то, что происходило вокруг (имеется в виду акция протеста — прим. ред.), но никак в это не вмешивалась, у меня не было ни плаката, ничего такого. Разве что я снимала происходящее на телефон — на случай, если моя съемка могла кому-то помочь. Но на момент, когда меня схватили, я уже ничего не снимала, просто стояла. Почему не убежала? Наверное, впала в ступор от всего происходящего.
Кто меня поймал, я не знаю — сотрудники не представились, протокол не предъявили. Я сразу же завизжала, потому что очень испугалась. В какой-то момент я потеряла сознание. Как мне потом рассказали, в автобус меня заносили четверо мужчин (двое дэпээсников и двое росгвардейцев). Это произошло в 15:46, я выяснила абсолютно точно, потому что момент задержания снял мой знакомый на телефон. Одного парня, которого схватили вместе со мной, еще и придушили сначала, хотя он никак не сопротивлялся, не дрался.
Среди тех, кто сидел со мной в автобусе, кто-то за сигаретами вышел из дома, кто-то из машины сделал два шага, были две женщины 60 лет, но их отпустили на свободу почти сразу же. Далее нас повезли в отдел полиции на Вишневского. Там я написала пояснение, у меня пытались отобрать вещи, но я наотрез отказалась, так как мне не объяснили, на основании чего (и да, визжала я сильно).
Протокол составили только в 23:30 (то есть спустя почти 8 часов!), и там было написано, что я участвовала в митинге в 14:00 на улице Баумана, то есть все протоколы писались под копирку! В документе указано, что в моих действиях обнаружены признаки состава административного правонарушения по части 2 статьи 20 КоАП РФ. Меня, еще двух девушек и еще одного мальчика повезли со словами «в суд» в час ночи, что было довольно абсурдно. В итоге мы 12 часов провели в маршрутке в наручниках рядом в СИЗО (на улице Карла Маркса), так как мест не имелось и мы ждали своей очереди.
Кормили нас нормально, автобус обогревался, в плане удовлетворения человеческих потребностей (в туалет сходить) — с этим было все нормально, наручники сильно не затягивали, грубо себя не вели, физическую силу не применяли, к этому претензий нет. Далее нас поселили в СИЗО, вещи изъяли, так что вторую ночь мы провели в следственном изоляторе. Одна из девушек оказалась беременной (первый месяц), и у нее дома оставался трехлетний ребенок, но это проигнорировали, она все это время провела со мной. Хотя она вообще не знала про митинги — приехала на экскурсию.
В наручниках я провела в общей сложности более 48 часов, что точно незаконно. У меня нет юридического образования, но от кого-то я слышала, что по данной статье и больше трех часов не имели права держать. В суде я подала ходатайство о присутствии адвоката (тот сидел внизу), но судья его отклонила, сославшись на то, что у меня не имелось письменного соглашения. Не уверена, что это было законно. Тот факт, что место и время задержания в протоколе указаны не те, что в реальности (я показала суду видео), судья проигнорировала и выписала мне штраф в 10 тысяч рублей, после чего меня отпустили.
Орала я там много, но большого шока не испытала — в Москве мы наблюдали все это с 2012 года. Скорее я оказалась удивлена — такое количество нарушений за двое суток по всем пунктам! Пойду ли я на подобный митинг в будущем? Не знаю. Я не хочу, чтобы в стране случилась революция, и чем такие демонстрации могут закончиться, тоже не знаю. Для меня это пока вопрос открытый.
«условия ужасные, а отношение сотрудников нормальное»
Николай, 43 года, строитель:
— Я не могу себя назвать сторонником действующей власти, но и Навального, в общем-то, не поддерживаю. Я не вижу его дальнейшего [политического будущего]. Но расследования Навального и его команды мне нравятся. А что касается ситуации в стране, раздражает многое. Даже последние повышения цен на тепло. За декабрь [расчетка] пришла: тепло подорожало в два раза. Конечно, это раздражает. Просто все молчат.
В митинге я участвовать не планировал: просто хотел посмотреть со стороны, как это происходит. О самом митинге узнал из ютуба. В итоге меня забрали около Чернышевского. Точный адрес — Кремлевская, 2а — там магазин продуктовый есть, около него.
На митинге как таковом я не был, я не стоял в толпе. Все происходило на Кремлевской, оттуда уже разогнали всех. Мы с девушкой стояли-наблюдали, потом собирались на Черное озеро, покататься на коньках.
Что самое интересное, сейчас говорят: «Всех подряд не задерживают». Я своими ушами слышал, как полковник, когда уже всех погнали от Кремля в сторону университета, отдал приказ. «Всех подряд, — говорит, — хватайте».
Перекресток был уже фактически очищен, там стояли омоновцы, митингующих погнали дальше. А мы стояли в сторонке, не на улице, около дома. Ну и обычные полицейские начали [хватать] всех, кто стоял, проходил мимо. Кто побежал — за ним побежали. Девушка моя успела убежать. Потом уже, когда меня отпустили, рассказывала. «Я, — говорит, — бегу за девушкой, девушка падает, ее хватают». Сама она успела в кафе забежать — спрятаться. А я стою без маски, думаю — «угрозы-то никакой не будет». Не бегу, просто стою, лицо не прячу.
У меня, кстати, есть фотография, ее в суде даже не хотели рассматривать. Я с девушкой сделал селфи на фоне пустых улиц — пустых, не считая полицейских, ОМОНа. Митингующих не было, их уже дальше погнали. А через 2 минуты после этого меня задержали.
Ко мне подошла девочка молоденькая, говорит «пройдемте». Я говорю — куда, на каком основании? Она говорит — вам там все объяснят. Не представляясь, ничего, без видеофиксации. Я говорю: «давайте я всё — ухожу, я всё понял». — «Нет, нет, я сейчас буду неповиновение тогда [вменять]». Соответственно, она крикнула бы, и меня бы точно скрутили, потому что обычных полицейских было очень много.
Я прошел в пазик, всего нас там набралось около 30 человек. Задерживали практически всех мимо проходящих: и взрослых, и молодежь. Хотя были, конечно, и те, кто участвовал. 2,5 часа нас там держали, потом по 10 человек развозили в разные отделения.
В автобусе я позвонил друзья, говорю — «задержали». Мне скинули телефон ФБК (организация признана в России иностранным агентом — ред), я позвонил, мне объяснили, как действовать. Многие решили придерживаться 51-й статьи, не свидетельствовать против себя, ничего не говорить. Около 18 часов нас привезли в ОП «Гагарина». Сказали — напишете, что и как было, и до 22 часов будет онлайн-суд, а потом вас отпустят. Люди на это повелись, но никакого суда по итогу в тот день не было, часов 11 в камере продержали нас.
В 23.30 нас повезли в СИЗО — где-то в районе Карла Маркса. Но пускали туда не сразу, там же на каждого новоприбывшего нужно где-то по 20 минут. Всё опять по новой переписывают, раздевают тебя, фотографируют — такие унизительные в общем-то меры. Остальные в это время ждут в автобусе. Я в камеру попал последним, в 4 часа утра: то есть, четыре часа пробыл в холодном автобусе. После этого простыл — кашель. Вместе с нами туда приехали еще 5-6 газелек, микроавтобусов.
В камере мы сидели вшестером. Условия в камере ужасные: совок такой, зэковские условия, дышать нечем. Хотя там можно посидеть-полежать: нам выдали матрасы, постельное белье. То есть условия ужасные, а отношение сотрудников — нормальное, лояльное. Относились с сочувствием, с пониманием, по возможности выводили покурить.
В камере нас кормили: трехразовое питание. С утра покормили, в обед. Не сказать, что плохая еда — нормальная, чуть хуже, чем в «Доброй Столовой». Учитывая, что мы до этого не пили 12 часов, пить и есть очень хотелось. На завтрак давали пшенную кашу, в обед — гречневый суп, вечером перловку с килькой. На следующий день с утра, по-моему, рисовую кашу. В понедельник в обед в 12 часов нас собрали. Двое у нас согласились на онлайн-суд, а пятерых повели вживую.
В понедельник в 12 нас забрали и повезли в суд. Кто с правозащитниками заходил, кто без, кто с юристами грамотными. Я был предпоследний, из суда отпустили вечером, в районе 18 часов. Всем, кого я знаю, назначили штраф в 10 тысяч. Конечно, это несправедливо. Сами штрафы нам не выдали — сказали ждать по почте постановления суда. Они, мне кажется, даже хуже делают этим — настраивают против себя. Хотя могла бы быть и более суровая мера — адвокаты к некоторым приходили, говорили: «Очень резонансное дело, поэтому готовьтесь сидеть дальше».
И полицейские сами говорят: «Мы ничего не решаем». Им-то, понятно, не очень хочется из-за нас там сидеть. Выходные пролетают, все на работе, в общем составе. Они говорят: «Нам это не надо, это сверху, решается там». Также и по суду — сказали задержать столько-то, задержали. Но зачем забирать людей, которые просто стоят, мимо проходят по улице? Ладно бы мне это рассказали — я слышал до этого раньше — в соцсетях тех же самых, на ютубе, что такое происходит. А сейчас своими глазами убедился.
«ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ОНИ РАБОТАЮТ ГДЕ-ТО В СТАЛИНГРАДЕ В ПОДВАЛЕ — ТАКИЕ УСЛОВИЯ»
Василий, 32 года, казанец:
— На митинге я оказался случайно, просто со всей толпой. Я должен был встретить человека, чтобы у него забрать телефон. Меня задержали где-то в полчетвертого, потом мы в «пазике» где-то с час сидели, затем перевели с одного «пазика» в другой и отправили в отдел полиции.
Мне ничего не объяснили, просто задержали. Там полковник хотел девушку задержать, я ему сказал: «Зачем её задерживаете, она просто стоит!». И он, грубо говоря, её отпустил, и вместо неё забрал меня, вот и всё. Во время задержания мне отбили ноги, но мне было привычно, я даже не почувствовал этого, так как раньше в хоккей играл. Это было где Черное озеро. В «пазике» было всё нормально, было где-то человек 25, все были веселые.
В «пазике» мы были где-то час, там мы сами соблюдали все меры эпидбезопасности. Если маски не было, то их давали девчонки, которых задержали. Затем приехал второй «пазик», мы туда пересели, и уехали в полицию. В полицейском участке мы были очень долго, где-то с 5 вечера до 11 ночи, потом нас отвезли в место временного содержания, и сюда мы ждали въезд где-то до 3-х ночи. Это нас, 7 человек, из отдела полиции отвезли на микроавтобусе.
Полицейский участок был на улице Гагарина. Я, если честно, ожидал скотского отношения, но полицейские относились крайне хорошо. Они были культурные и вежливые, мата я не слышал никакого. В участке мы сидели в камере вчетвером, хотя она была рассчитана, наверное, на двоих человек. Вода была только из-под крана, но он был таким ужасным, что даже пить из него не хотелось. Я, честно, не знаю, как полицейские здесь работают, такое ощущение, что они работают где-то в Сталинграде в подвале, такие условия для работы. Словно попал в 90-е годы, и как будто с тех времен не было ремонта.
В участке нас допросили: как я здесь оказался, что делал и так далее. После отвели в камеру, где-то в полдевятого-девять вечера. Нам всем разрешали общаться, но, как я уже сказал, у меня с собой не было телефона, я как раз за ним и пошёл. Мне ничего не передавали, у меня родители старенькие, они не могли приехать.
В месте временного содержания на улице Милицейской условия были практически как в тюрьме — догола раздели, всё проверили. Сотрудники были культурные, но они думали, что мы за деньги на митинг пошли, и один из них ужасно матерился. В камере были двухъярусные кровати, нам с собой дали одеяла, матрас, чтобы не было жестко, подушку, короче говоря, всё что надо, чтобы спать.
В камере было шесть человек, все — задержанные на митинге. Места хватало. Я уснул, наверное, часа через два, после того как сюда привели. На следующий день мы проснулись, когда еду принесли. Нас утром кормили кашей, народу было очень много, и, как я понял, они не успевали людей принимать, и обед начался часа в 2, так как сотрудников не хватало. Был суп, кисель, на второе — перловка и капустный салат. Ужин я не брал, так как всё это едой можно назвать относительно. Кто голодный — это съест, а кто нет — может и перетерпеть.
Мы сидели и читали книги, я — «Собаку Баскервилей». Это книга была в местной библиотеке, и я попросил ее принести, хотел её ещё раз прочитать. В камере мы разговаривали друг с другом. Один из сокамерников сказал, что пошел с семьей кататься на Черное озеро, кто-то пошел в ресторан и, как и я, оказался в ненужном месте в ненужное время. Кого-то просто толкнули прямо в ОМОН, был какой-то подстрекатель в толпе, даже видео было.
У меня не отобрали никаких вещей, так как отбирать было нечего. Полицейские даже смеялись: у меня было 10 рублей и зажигалка. Банковская карта выпала во время задержания, и больше ничего не было. Здесь мы могли общаться с родственниками, сотрудник полиции даже дал мне свой телефон, но я не помнил ни одного номера.
Фонари в камере очень сильно мешали спать, они прямо на потолке были, я как раз наверху лежал. В камере сначала было холодно, потом либо мы надышали, либо отопление прибавили, и стало тепло. Но у всех сильно болела голова, все просили таблетки. Не знаю, почему, может, кислорода не хватало. Полицейские все были в масках, все соблюдали условия.
В понедельник я проснулся в 8 утра, после чего ждал суда. Нас отвезли часа в 2, но ждали мы долго, так как было много народу. Судей было 2-3 и они не успевали. Меня оштрафовали на 10 тысяч рублей, и то, что я оказался на митинге случайно, было для них, как я понимаю, маловолнующим фактом. Всего же с момента заключения протокола и моего освобождения прошло чуть меньше двух суток, и единственный дискомфорт, который я почувствовал за это время, — головная боль.