Алена Солнцева о "Психе", девиантном поведении и смысле просмотра сериалов
Сериал "Псих", показанный в ноябре-декабре на стриминговой платформе, не только возбудил интерес, но и вызвал споры – причем как среди профессиональных критиков, так и среди обычных зрителей. Многие сочли его очень удачным и совершенно необычным, другие – неправдоподобным и раздражающим.
Мне же кажется, что этот сериал, снятый знаменитым мейнстримным режиссером Федором Бондарчуком со скандально известным театральным экспериментатором Константином Богомоловым в главной роли, привлек к себе внимание как тех, кто мало интересуется отечественными сериальными успехами, предпочитая авторское кино, так и тех, кто любит традиционные телевизионные истории, снятые в формате телеканалов. И тех и других отпугнула "новая сериальность", так я для простоты назову это качество.
Что я имею в виду? Дело в том, что сериалы по определению – это форма массового искусства, их снимают для развлечения публики, их главная и, в общем, единственная задача – заполнить досуг людей по возможности увлекательным и расслабляющим зрелищем, не создающим трудностей для просмотра.
Разница между интертейментом и искусством примерно такая же, как между Мариинским и Художественным театром в начале ХХ века. В Мариинском все было сделано для удовольствия публики – нарядный зал, удобные кресла, приятный репертуар, красивые декорации. В Художественном же публику держали в черном теле: кресла – обычные деревянные, не расслабишься; никаких украшений, все в строгих сукнах; сидеть надо тихо, чувств во время действия не выражать, думать над проклятыми вопросами.
С появлением новой формы показа – не по телевизору, где сериал стоит в сетке между новостями и спортивными матчами, а по свободному выбору и хоть все серии подряд, – сериалы стали себе позволять удаляться от жесткого телевизионного формата и прикидываться "настоящим кино".
У сериалов выросли бюджеты, их стали снимать дольше, тщательнее, лучше продумывать диалоги, и поднимать темы, скажем так, менее банальные. Потому что аудитория платного просмотра более образована и более придирчива. Ее нужно развлекать более хитро. Но все же развлекать, поэтому сильно перегружаться тоже нельзя. Как нельзя снимать узнаваемо реальный быт, реальные чувства, житейские истории – это удручающе не "сериально", скучно, не создает приключения. Нужны стереотипы, но такие, чтобы при всей очевидности казались нестандартными. Это задача сложная, но решаемая. И "Псих" с ней, на мой взгляд, отлично справился.
Итак, главный герой – модный психолог Олег с хорошей практикой, ему сорок лет, у него есть мама, отличная дизайнерская квартира, хорошая машина, гироскутер, секретарша – казалось бы, жизнь удалось. Но жена Олега пропала год назад, и ее родители почему-то винят его в ее исчезновении. Вот такая завязка. Впрочем, нет – наше знакомство с героем начинается с совсем уже невероятного для сериала события: неудачной попытки зачать ребенка по договоренности, с выбранной для суррогатного материнства девушкой. Собственно, уже тут становится понятно, что Олег, несмотря на свое подчеркнутое спокойствие, и есть заглавный псих. Так что перед авторами стоит нетривиальная задача – увлечь зрителей историей человека с девиантным поведением, убедить их следить за его погружением в безумие.
Нелепая фигура в красных очках и красном шлеме катит по улицам Москвы на самокате с моторчиком. Константин Богомолов, оказавшийся актером со склонностью к невозмутимому гротеску, не боится самых невыгодных ракурсов: камера приближается к нему вплотную, деформируя лицо и фигуру, расплющивая и удлиняя, превращая в карикатурный силуэт.
Столь же смело авторы (к которым, помимо Паулины Андреевой, написавшей сценарий, и режиссера Федора Бондарчука, можно отнести и самого Богомолова) обходятся и с окружающим героя миром. Тут все карикатурно утрированы: экстравагантный сексолог в исполнении Розы Хайруллиной и ее незадачливый кавалер Коля (Владимир Симонов); наивная манипуляторша Вера (Елена Лядова) – подруга исчезнувшей жены; сиделка Наденька (Юлия Ауг), пытающаяся втереться в московскую жизнь; и конечно, демонический "член этической комиссии" в бенефисном исполнении Олега Меньшикова, этакий демон, изнанка героя, его второе "я". Этот мир и не притворяется реальным, он слишком для этого выразителен.
В отличие от искусства кино, в котором экран предлагает магнетический захват сознания зрителя, на полтора-два часа погружая его в иной мир, сериалы обычно выстраивают узнаваемую копию неких общих представлений о том или ином пространстве.
"Псих" следует новейшим штампам, которые еще и штампами-то не считаются: создано холодноватое пространство в синих тонах, будто увиденное через камеру Кричмана, оператора Звягинцева. И персонажи частично из его же фильмов – вот отряд спасателей, как будто появившийся из "Нелюбви", а вот и семейство Наденьки, утрированная копия отпрысков героини "Елены". Но есть отсылки и к Линчу, и к Альмодовару, словом, многие чужие – обязательно узнаваемые – приемы и темы здесь умело использованы. Мир сериала "Псих" не намекает на реальную Москву, в нем почти нет типично знакомого городского пространства, это мир представлений из глянцевых журналов и светских хроник, но доведенный до остроты карикатуры.
Просмотр сериала – всегда погружение в условность, игра, правила которой принимаешь или нет. В "Психе" правила не так просты, как обычно. Поэтому так называемые "простые зрители" к сериалу отнеслись с опаской: "Я уверен, что данная картина найдет своего зрителя. Но это точно не я". "Придется подумать над смыслом жизни и бытия. А мне не хочется этого сейчас". "Кино психологически сложное и тяжелое. Нужно смотреть внимательно". "Много сильных эмоций во время просмотра возникает – даже отвращение не раз посещало". Все это они пишут в "отзовике".
Ощущение, что в этом сериале есть сложный и глубокий смысл, – на самом деле всего лишь уловка формы, но она работает. Как в конструкторе Lego, кирпичики каждого поступка могут сцепиться в любой комбинации и произвести любой смысл: от простой истории нелюбимого сына и властной матери до сложных проблем современного мира, погрязшего в отчужденном от природы и социума нарциссическом эгоизме. Власть самых свежих стереотипов столь велика, что в ловушку формата попадают и самые изощренные зрители: если им становится интересно разгадать столь ловко составленную историю. Пазл из восьми эпизодов: Апатия, Зависимость, Эмпатия, Стыд, Ревность, Опустошение, Осознание, Возрождение – это же готовый набор клишированных понятий из современных текстов, набор ходовой и узнаваемый, как та секс-кукла, в которой герой постоянно видит то, что хочет, – свою живую жену, но податливую и управляемую.
"Псих" сделан специально, чтобы мы подставляли в этот удобный конструктор собственные интерпретации, угадывая за остротой формы обычные наши желания – увидеть детективную историю, или мелодраму, или любовный треугольник, роман воспитания, демоническую мистику, кино морального беспокойства, психологический триллер. И сделано это очень хорошо.
Отдельно надо отметить уровень актерской игры: буквально каждый актер сумел в этом сериале пойти по тонкой грани между обобщенным собственным стереотипом и достоверностью исполнения. Например, Веру Елены Лядовой невозможно представить в реальности: рисунок поведения героини слишком одномерен, но при этом невозможно не восхититься степенью натуральности ее реакций. Все персонажи выразительны и в то же время неуловимо неотчетливы. Там, где требуется определенность, – в комедиях и мелодрамах – актеру нужно сыграть типаж, но в этом мерцающем поле игры смыслами можно быть свободным: слишком большая "жизненность" повредит принципу неопределенности.
Сегодня сериалы стали интереснее, чем кино, скорее всего, потому, что новых смыслов в нашей жизни стало гораздо меньше, а перебирать оттенки уже известного лучше в игровой форме. Садясь смотреть сериал, мы должны отдавать себе отчет, что нам предоставляют тренажер, а не настоящую дорожку, но нагрузку зато мы можем выбирать себе по вкусу.