Вадим Глускер: «Вакцина для европейских властей — самоуспокоение»
Российский тележурналист, директор Европейского бюро НТВ Вадим Глускер рассказал изданию ГлагоL о том, как Европа справляется с коронавирусом и какие надежды на вакцину возлагают её власти.
Вадим, как сейчас складывается ситуация с COVID-19 в Бельгии и каковы ваши прогнозы по улучшению/ухудшению ситуации?
Скажу так — ситуация сейчас специфическая. Пик второй волны прошёл, количество заболевших, умерших и поступающих в больницы, значительно улучшилось, если сравнивать с показателями прошлого месяца. Но в Бельгии, как и во многих других странах Европы, вводился всё-таки очень жёсткий локдаун, сопоставимый с тем, что был в России в марте–апреле 2020 года. Здесь всё закрыто, кроме продовольственных магазинов и аптек. Никаких баров, ресторанов и кафе, и уж тем более никаких театров, музеев и выставок. Комендантский час с 10 вечера до 6 утра, обязательное ношение масок повсюду и для всех, а также бесконечные штрафы за нарушение тех или иных запретов. Минимальный штраф — 250 евро. Это если вы либо выходите без маски, либо нарушили режим комендантского часа. Поэтому, конечно, когда введены такие жёсткие меры, ситуация безусловно начинает исправляться.
фото: freepik.com
В связи с этим все ожидают каких-то послаблений уже в декабре. Но власти очень боятся. В первую очередь того, что в новогодние и рождественские праздники люди опять начнут свободно перемещаться, посещать мероприятия, и, таким образом, к 15 января мы можем иметь уже третью волну, которую страна просто не переживёт. В эти дни идёт большая дискуссия о том, открывать ли сейчас хотя бы промтоварные магазины, как это планируют сделать во Франции. Там с 28 ноября начинают работать все промтоварные магазины. Но власти Бельгии пока колеблются — они реально боятся. Хотя все понимают, что экономику надо спасать. И никто не отменял новогодних и рождественских подарков, а чтобы их купить, нужно, чтобы магазины, соответственно, были открыты. Но, повторюсь, пока руководство страны действует очень и очень осторожно. Потому что 16 тысяч умерших — это для крошечной Бельгии с населением 11 миллионов человек — огромное число.
На ваш взгляд, насколько велико место политики и медиа в теме коронавируса и насколько вообще ею манипулируют?
Я бы не сказал, что это является основополагающим. Все эти заявления президентов и премьер-министров стран, бесконечные брифинги и пресс-конференции, ставшие сейчас традиционными почти повсеместно обращения к нации — люди прислушиваются к каждому сказанному слову как никогда, потому что это, действительно, определяет весь характер и быта, и экономики людей. Нет никаких манипуляций. Главное о чём бы я хотел сказать и для меня это важно — все ждут этой вакцины, первые европейские образцы которой должны поступить на рынок практически в свободное, но ограниченное пользование, уже во второй половине декабря. Почему так ждут этой вакцины? Не потому что она всех нас спасёт, а потому что власти таким образом, особенно в Европе, не скрывают, что тут же снимут с себя ответственность. Ведь существует же вакцина против гриппа. И вы можете прививаться, а можете и не прививаться. Количество смертей от гриппа, может быть, не меньше, чем от COVID-19, но в разгар гриппа границы никто не закрывает и локдауны не объявляет. Здесь же мы пока живём в условиях тотального карантина. Поэтому вакцина — это для европейских властей, прежде всего, про самоуспокоение — мы вам предоставляем вакцину, а дальше ваше право пользоваться ей или нет. Накануне руководство Евросоюза снова отметило, что вакцина будет бесплатной, но никакого обязательства прививаться не будет. Отсюда следует, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Власти в данном случае снимают с себя всю ответственность. Поэтому с появлением вакцины, вероятно, будут отменяться все эти локдауны.
фото: freepik.com
Вы бы хотели сейчас быть в России?
Может быть и хотел бы. Несмотря на то, что ситуация и в России не слишком оптимистичная. И статистика по заболеваемости в России абсолютно сопоставима с европейской. Только с разницей в две-три недели. Хотя у вас глобального локдауна нет, и вы можете днём зайти в кафе, выпить кофе, или даже сходить в театр. То есть, какая-то жизнь в России всё равно происходит, несмотря на существующие ограничения. Здесь этой нормальной, привычной нам жизни уже полтора последних месяца нет.
А как только откроют границы, куда вы поедете в первую очередь?
Конечно, в первую очередь я поеду в Россию. Все-таки я очень давно не был в Москве. Теоретически я могу туда поехать, потому что у меня паспорт гражданина Российской Федерации. И вернуться могу обратно, потому что у меня вид на жительство в Европе. Но перспектива всех этих бесконечных карантинов по приезду туда и по возвращению обратно меня угнетает. Поэтому подожду пока.
Как вы глобально оцениваете ситуацию — как возможность или как испытание?
Я однозначно говорю, что это испытание. Люди должны привыкать жить в новых условиях. В принципе мы уже так живём. И даже когда будут вакцины и все, кто хочет, будут привиты, а границы, я надеюсь, снова откроются и экономика заработает в полную мощность, всё равно это будет уже абсолютно другая реальность. И мы в этой реальности будем жить всю нашу оставшуюся жизнь. Мы видим, что происходит с бизнесом, видим что произошло здесь в Бельгии, когда два бизнесмена покончили жизнь самоубийством, потому что они не смогли справиться психологически с последствиями влияния пандемии. Мы видим сумасшедшего безумца в Германии, который направил свою машину в ворота резиденции Меркель опять же протестуя против запретительных мер немецких властей. Вот это психическое состояние, вот эта пост-ковидная депрессия — реальный фактор нашего сегодня. И очень много людей могут быть ему подвержены и не меньшая забота властей — нивелировать психологические последствия для людей. Об этом говорил и Макрон в обращении к нации 24 ноября. Он создаёт специальную правительственную комиссию по решению именно психологических задач и проблем населения, связанных с пандемией.
фото: freepik.com
Насколько эффективны, на ваш взгляд, власти Бельгии (или Европы в целом) в борьбе с распространением коронавируса?
Конечно, в начале было потеряно время. Вторая волна похлеще первой. Но в этот раз европейская система здравоохранения сработала значительно лучше, чем в первую волну. Врачи и власти готовы и к новым пациентам, они уже умеют отличать клинические разных пациентов с коронавирусом. Другое дело — это то, что болезнь носит какой-то безумно массовый характер. Все-таки во время первой волны в Бельгии фиксировали по пять-шесть тысяч заболевших ежедневно. А когда началась вторая волна — по двадцать тысяч в день. Сейчас мы, благо, опустились до цифры полторы тысячи заболевших в день. Власти готовы к борьбе с распространением заболевания, но мы всё равно не ожидали, что вторая волна будет такой жёсткой. Это как в России каждый раз приходит зима и мы к ней не готовы. Мы все знали, что будет вторая волна, потому что нас об этом предупреждали со всех радиоприёмников. Но почему-то всем казалось, что она будет значительно мягче и проще, чем первая. А оказалось, что вторая значительно агрессивней, чем первая. Поэтому сейчас, власти, наученные горьким опытом делают всё, чтобы не допустить третьей волны после новогодних праздников. А потом ведь последуют и пасхальные каникулы, и летние. И главное, чтобы мы не стали снова с вами жить в таком режиме — локдаун-антилокдаун, локдаун-антилокдаун. Но, как я уже говорил, вакцина, наверное, сделает своё дело. Пускай она не будет панацеей, но психологического спокойствия и некоего успокоения властям безусловно добавит.
фото на обложке: facebook.com/vadim.glusker