Хуже, чем коррупция: с кем и с чем столкнулась в лице Овсянникова команда Чалого
История с Матросским бульваром похоронила в Севастополе «стратегию малых дел». Стало ясно: если ты не присягнул городничему, тебе не позволят здесь даже заниматься благотворительностью. Город ждет либо полное безвременье, либо политическое пробуждение с еще не понятным для всех нас концом, пишет на FоrPost Борис Межуев.
Примерно год или полгода назад мне довелось беседовать с Алексеем Михайловичем Чалым о ситуации в городе: отношения с исполнительной властью в городе и новым губернатором у депутатов Законодательного собрания, некогда составлявших «чаловское» большинство, к тому времени уже ухудшались день ото дня, и становилось ясно, что полноценного сотрудничества ветвей власти в городе ожидать не приходится. Причем в случае с новым губернатором не возникало никакого сомнения, что войну с депутатами начал лично он, причем самым вероломным образом, заручившись поддержкой Чалого и всех его сторонников на выборах и немедленно нарушив все договоренности с ними сразу после успешного их прохождения.
Алексей Михайлович мне говорил тогда, что поскольку политически ситуация находится в тупике и, по всей видимости, этот тупик уже надолго, всю свою энергию он собирается вложить в серию городских проектов, помешать исполнению которых губернаторская власть, как бы она ни злобствовала, вряд ли решится.
Идея проекта состояла в том, чтобы вернуть бульвару первоначальный облик, сохранив по возможности все исторически и экологически ценное, что на нем находится, в частности, памятник лейтенанту Александру Казарскому и бригу «Меркурий» еще дореволюционного времени, памятник изобретению радио А.С. Поповым, старые деревья, засаженные еще в 1950-е годы. Среди других памятных мест Матросского бульвара был и построенный после войны летний кинотеатр, с острыми резными башенками, которые венчали собой его белые стены.
К нынешнему времени кинотеатр этот пришел в полное запустение и представлял собой просто небезопасное для пребывания там сооружение, поскольку он стоял как раз над самым обрывом. Исполнители проекта пообещали, ликвидировав старое здание кинотеатра, восстановить его в изначальном облике, полностью воспроизведя все особенности его архитектурного декора. Тем не менее по прогубернаторскому каналу прошел сюжет о «варварском» отношении к кинотеатру, после чего правительство Севастополя расторгло контракт с благотворительным фондом «З5-я береговая батарея».
Всем, однако, было очевидно, что речь идет о продолжении той же самой войны губернатора с депутатами и Алексеем Чалым, которая теперь консулась и ранее выданных заказов на реконструкцию городских объектов.
В политике, если речь идет уже об открытой войне, а не просто о вялотекущем конфликте, на самом деле нейтральных полей не бывает, и городское пространство, увы, таковым не является. Пока Овсянников находится у власти, никто, не присягнувший ему на верность в войне против его многочисленных врагов, никакой контракт уже не получит.
И боюсь, в том, чтобы дожать «чаловцев» к 2019 году и избавить город от неудобного для исполнительной власти Заксобрания, и состоит миссия нынешнего градоначальника.
Некоторые телеграм-каналы пишут нам о том, что после известной встречи Президента России с мэром Москвы, губернатора рано или поздно сменит кто-то из собянинской команды. Возможно, такие планы у федеральной власти имеются, но боюсь, что избирательную кампанию «Единой России» в 2019 году проводить придется именно действующему руководителю: новый кандидат придет на расчищенное предшественником место, как примиритель и успокоитель страстей.
Так что будущий год обещает быть для севастопольцев крайне тяжелым.
Не думаю, что, свернув несколько проектов по реконструкции города, губернатор немедленно сотворит что-то яркое и неординарное.
Судя по всему, Генеральный план в ближайшее время также не будет принят, на месте недостроенных Парка Победы и Матросского бульвара останутся лежать кучи мусора и брошенных стройматериалов,
что едва ли положительно скажется на настроениях жителей. А побеждать на выборах губернатору и его партийным союзникам все-таки придется, и трудно себе представить, какие аргументы найдут политтехнологи для того, чтобы убедить севастопольцев отдать голос за составленный сторонниками губернатора список «Единой России».
Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что противниками Чалого будет включена на полную мощность антиолигархическая риторика, в духе той, что привела в 2003 году в Госдуму партию «Родина». А это означает, что польются тонны грязи и компромата на всех, кто поддерживает Алексея Михайловича или входит в его команду.
Принесет ли антиолигархическая риторика свои плоды? Пока это невозможно себе представить, хорошо известный горожанам Чалый намного популярнее здесь, чем пришлый Овсянников. Но, с другой стороны, если конфликт будет представлен обществу как столкновение бюрократии и крупного регионального бизнеса, я бы не исключал той опасности, что мутные декларации в духе авторитарного популизма смогут найти отклик в среде беднеющей части электората.
Что можно было бы этому противопоставить? Конечно, мы уже много раз говорили о значении представительных органов власти и том важном обстоятельстве, что в Севастополе сумели слиться в одно целое патриотизм, общественная активность и законодательная власть. Однако, наверное, это требует еще какого-то психологического углубления.
С кем и с чем конкретно ведут войну депутаты, с каким психологическим умонастроением в лице Дмитрия Овсянникова столкнулся город?
Сейчас городские оппозиционеры с большой охотой говорят о коррупции и личных финансовых интересах губернатора, но у меня есть такое опасение, что это уже мало кого волнует и пугает. «Кормление» чиновника – дело уже настолько естественное, что удивление вызывало бы полное личное бескорыстие должностного лица – дело в нашем мире (и не только в России) почти невозможное.
Проблема уже не наличии личных мотивов при выборе, скажем, того или иного застройщика или городского проекта, проблема в отсутствии каких-либо иных мотивов, помимо личных, в деятельности подавляющего большинства должностных лиц.
Если бы речь шла только о воровстве! В конце концов, ни Потемкин, ни Панин, ни канцлер Безбородко, никто другой из екатерининских орлов не были бессребрениками, а Россия тем не менее тогда не погибла, а даже усиливалась. Однако у этих людей, как и у всех государственных мужей, кто чего-нибудь добился для своей страны, было то, что я называю «чувством вечности», - надежда на то, что земными благами жизнь не исчерпывается, и нужно оставить о себе какую-то добрую память для потомков.
Но для сегодняшних бюрократов единственной мыслью является только выполнение воли начальства - даже ни секунду нельзя задуматься о том, что будет значить ваше имя в соотнесении с великими предшественниками. И это не злая воля, это - специфическая техника безопасности,
если отвлечешься хотя немного на темы вечности, придется рано или поздно делать что-то, на что начальство может посмотреть с некоторым неодобрением. Придется юлить, изворачиваться, чтобы совместить лояльность с качеством работы. Можно провалиться как профессионал и менеджер, но ни в коем случае как назначенец.
И подобных людей сегодня изготовляют сотнями, тысячами, боюсь, что уже даже сотнями тысяч. А если ты хочешь остаться кем-то заметным в истории, единственный вариант – это путь в прозападно ориентированный креативный класс, где хотя бы умеют ценить какие-то профессиональные качества, а не только послушность и исполнительность.
Стремление хоть как-то сохраниться в «большой истории», увы, рано или поздно потребует отречения от России.
Ну вот приезжает такой нормальный «молодой технократ», один из многих, в Севастополь, чтобы стать первым избранным его главой за всю его историю. О чем он думает? О том, что будет написано о нем в пособии по «Севастополеведению» XXII века? Нет, он думает только о том, как привести город к общероссийскому знаменателю, как вписать его «вертикаль». Как унизить Заксобрание, сократив его бюджет, как приструнить экозащитников, сократив число предполагаемых ООПТ, как досадить соратникам Чалого, отняв у них право на реконструкцию парка.
Конечно, стремление вписать свое имя в историю города не всегда приводит к правильным поступкам – тут надо знать чувство меры, которого, увы, не хватило прежнему московскому градоначальнику, да и у нынешнего с этим имеются свои проблемы. Но когда такого стремления нет вообще, тогда действительно в конце концов побеждает только личный интерес. Как он постепенно начинает побеждать по всей России, несмотря на все красивые слова и все самые правильные идеологии.
Что из этого следует конкретно для севастопольцев?
Один из очевидных минусов всей стратегии депутатов Заксобрания состоит в том, что у них нет ни партии, ни объединения, ни кружка, ничего, к чему можно было бы открыто присоединиться.
Понятно, что эти люди уже не «Единая Россия» вне зависимости от того, войдут ли они в избирательный список данного движения или не войдут. Но кто они тогда? Просто «хорошие люди», или все же клиентела богатого и уважаемого в городе человека? Первое звучит немного наивно, второе – это как раз тот негативный образ, который – пока безуспешно – пытаются формировать губернатор и его СМИ.
Если «чаловцы» хотят сохранить свое представительство в ЗС, они должны сперва начать существовать.
Пусть не как партия, но как идейное течение, движение, клуб. Не помешало бы какое-то внятно сформулированное идейное кредо – пускай с самыми простыми словами – законность, патриотизм, гражданское самосознание. Если для «чаловцев» земля завершается Севастополем, пусть и этот, странный с моей точки зрения пункт их воззрений, будет ясно и четко обозначен.
«Хорошие люди» - не политический бренд, не идейное кредо и не программа для избирательной кампании.
На вопрос «Русская весна! Что дальше?», теперь вошедший в заставку популярного в Севастополе видеоблога, конечно, следует молчаливо предполагаемый ответ «из Цоя»: «Дальше действовать будем мы!» Но весь вопрос – кто такие «мы»? И какие в нашем распоряжении имеются доказательства того, что «мы» действительно
А «они» тем не менее существуют, занимают все возможные места и не собираются их покидать. Они не ставят для себя вопроса «Что дальше?». И, увы, уже не приходится надеяться на то, что «они» позволят «нам» тихо работать над своими «малыми делами» – заниматься наукой, вести бизнес, развивать городские проекты.
То есть все это делать можно, но только при условии стопроцентной лояльности. И не России и Президенту, а конкретному «городничему» в конкретном уездном или областном центре.
И по-хорошему, понимая все это прекрасно, вся Россия с великим интересом и вниманием должна была бы следить именно за избирательной кампанией в Севастополе. Но, признаемся, что пока этот субъект Федерации вызывает среди московской политизированной тусовки едва ли больший интерес, чем Хакасия и особенно Приморье.
Так что историей с Матросским бульваром, кажется, пришла к логическому концу стратегия «малых дел» и началось либо полное безвременье, либо политическое пробуждение с еще не понятным для всех нас концом.