«Наша цель — чемпионство». Он спас «Локомотив» в Казани

Самый надежный защитник чемпионата России в интервью корреспонденту «Матч ТВ» Александру Муйжнеку – о том, за что уважает Курбана Бердыева, как не поладил с Хавьером Грасией и как мотивирует Юрий Семин.

– В 13 лет вас не взяли в футбольную школу в Грузии. Как на это отреагировал отец?

– Так мы с ним и поехали. На просмотре мне сказали искать другой вид спорта: «Может, баскетбол, у тебя рост есть». Но у меня в голове был только футбол.

– Вашу фамилию до сих пор некоторые пишут через «и». Ее правда перепутали в паспортном столе?

– Не знаю, как это вышло, у отца надо спросить. Вот приедет в Москву – зададите.

– Отец мечтал, чтобы вы стали футболистом. До сих пор достается от него?

– Он большой фанат: все матчи чемпионата России знает, всех футболистов. Кто играет, кто не играет… У нас дома все каналы есть, где премьер-лигу показывают. Когда отец смотрит – невозможно, чтобы ему кто-то что-то сказал. Ни о чем другом он не думает.

Как матч у «Локомотива», папа всегда звонит. Мама говорит только: «Сын, дай бог без травм, главное». Она мои матчи почти не смотрит, не может. Все после какого-то матча в сборной, когда я упал и сильно голову разбил.

– Отец был строг к вам, как это бывает в Грузии?

– Почему? 21-й век уже. Отец – мой друг. Есть у меня пять-шесть очень близких друзей, вот отец – такой. Это не значит, что я его не уважаю, дистанция всегда должна быть. Но на любую тему с папой говорю, любую проблему он поможет решить.

– Когда последний раз видели жену и дочку?

– После ЦСКА дали три выходных, полетел домой. Быть с дочкой для меня – самое святое. Она все игры, конечно, смотрит. Всегда говорит: «Папа, папа, мяч!»



Жена сейчас беременна, на третьем месяце. Сейчас в сборную прилечу, а в Москву вернемся уже вместе. Где живу я, там и семья.

– Часто удается бывать дома?

– Вот сейчас ездил, после сезона. Отпуска было четыре дня, потом две игры за сборную — отдыха, считай, вообще не бывает. Когда у всех выходные — я еду в сборную.

– Капелло действительно мог позвать вас в сборную России?

– Да, но сделать российское гражданство мне было тяжело. Да и я всегда мечтал играть за сборную Грузии. Так что выбирал недолго. Когда разговоры пошли, я поехал в Грузию, собрались с родителями и сестрами. Поговорили и решили. Надо играть там, где родился.



– Хоть когда-то вам в России как к грузину относились плохо?

– Ни разу. С удовольствием здесь живу, Россия для меня второй дом. А в Грузию каждый год прилетает минимум миллион туристов из России. 70 процентов людей там спокойно говорит по-русски. Особенно старое поколение.

***

– Ваш самый известный земляк – Каха Каладзе. Он был вашим кумиром в детстве?

– Конечно, как и у всех игроков в Грузии и в бывшем Советском Союзе. Благодаря Кахе все грузины уверены: добиться такого результата возможно. Я смотрел на него в «Милане», в сборной, и тоже захотел стать футболистом. Министр из него тоже получился хороший (сейчас Каладзе – кандидат в мэры Тбилиси – «Матч ТВ»).

– Вы часто говорите о своем агенте Ревазе Челабадзе. Что он для вас значит?

– Это первый человек, который меня заметил и просто вытащил из Грузии. У нас была игра U-19, какая-то отборочная, может, в Швеции. Мы играли в одной команде с Гиорги Челабадзе, и Реваз приехал посмотреть на сына. За неделю сыграли три матча, Реваз все посмотрел, подходит: «Саба, у тебя будет хороший потенциал. Хочу с тобой работать, сделать тебе хорошую команду». Как я мог отказать? Ко мне никто не шел в агенты, а Реваза все в Грузии знают.

– Куда он возил вас на просмотр?

– Только в «Шахтер». Поехали к ним в Турцию, но в итоге не взяли. Тяжело там было: я же никогда не тренировался профессионально. Только в академии Тенгиза Сулаквелидзе, а это даже не дубль российской премьер-лиги. Это в «Динамо», а кроме них в Грузии только три-четыре команды топовые. Что такое тренажер, я раньше вообще не знал, только в последние лет пять узнал. В первой или высшей лиги Грузии я даже не играл, только в детской. Спасибо Ревазу, что забрал меня оттуда.



– Первый клуб в вашей карьере – «Зенит». Переезд в Россию дался тяжело?

– Там тренером был Давыдов. Я ни слова не знал по-русски, а он взял меня в дубль, помогал. Объяснял мне все от души, так, будто разговаривал со мной по-грузински. Через четыре-пять месяцев всему, что по футбольной части, научился. Я и с репетитором занимался, но там такой разговор был: «право-лево», «выходим, вышли», «задний»… Элементарные футбольные слова. Через пару месяцев я уже говорил сам. Через день собирались, в ресторане или еще где-то, все по-русски разговаривают – хочешь не хочешь, а научишься. Переводчика предлагали, но я не хотел: с ним научиться сложно.

– Главные сложности, кроме языка, с которыми вы столкнулись в России?

– Никаких. Ничего не боюсь в жизни. Я взял на себя ответственность за то, чтобы моя семья жила хорошо, чтобы у нее все было. И я все делаю для этого.

– Не было шансов пробиться в основу «Зенита»?

– Там такие звезды играли! А мне всего 18 лет. Я за полгода во всех матчах сыграл. Мог спокойно и остаться в дубле, но зачем им легионер? Ладно если бы я был русским.

Как-то играли против дубля «Рубина», и там кто-то захотел, чтобы я к ним перешел. Там тоже полгода за молодежку отыграл. Там, знаете, в чем отличие – дубль и основа на одной базе. Помню, на сборах в одной гостинице жили. Например, в основе Лаша Салуквадзе, очень близко его знаю. Со всеми меня познакомил.

Вот в «Зените» база у основы и молодежи была отдельная, как здесь, в «Локомотиве». Сейчас и в «Рубине» разные здания, а раньше и кушали вместе, и на основу смотрели постоянно, а тренерский штаб регулярно смотрел на дубль. А потом Навас травму получил, Боккетти — и в центре защиты остался только Шаронов. У нас игра на Кубок с «Уралом», поставили меня, выиграли, потом обыграли «Крылья». Вот так повезло.



– Через год вы потеряли место в основе?

– Вы видели, какие там защитники были? Потом еще и Маркано купили. Я сам попросился в «Нефтехимик», это вторая команда «Рубина». Я, Портной (Игорь Портнягин – «Матч ТВ»), Галиулин, Джалилов – человек десять нас туда отправилось. Хорошо, что я уехал: вернулся в «Рубин» – и сразу заиграл. Один круг мы сыграли, Портной лучшим бомбардиром стал – 15 голов! На третьем месте мы были. В последнее время у Игоря травм много, но он очень сильный нападающий.

– В «Рубине» осталось много ваших знакомых?

– Рыжиков, Кузя (Олег Кузьмин), Гек (Гекдениз Карадениз) – легенда «Рубина». Камболов, Канунников Макс… Мамука Кобахидзе еще был, он крестный моей дочки (сейчас Кобахидзе играет за «Нефтехимик» – «Матч ТВ»).

***

– Вот-вот вы сыграете против «Рубина», куда снова пришел Курбан Бердыев.

– Курбана я очень уважаю, только хорошее о нем могу сказать. Он очень хорошо объясняет тактику. Каждый день, каждую игру. Курбан многому меня научил. У него и самого хорошая правая нога. Но когда в штрафной правую ногу ему закроют, он и с левой пробьет или отдаст пас. Особенно Курбан с обороной много работает. Еще классно разбирает соперника.



– Как переживали уход Бердыева из «Рубина»?

– Плакал просто. В отпуске был, когда везде об этом написали. Тяжело это, когда уходит человек, который столько для тебя сделал. Очень большой человек и тренер, много хорошего о нем помню и буду помнить. Если бы не Курбан, я бы в России вообще сейчас не играл. Это человек, который взял меня в команду, доверял, в 19 лет позволил дебютировать в Лиге чемпионов. Да я чуть не зарыдал, когда гимн услышал!

– Как это было?

– Ночь вообще не спал. Знал, что завтра буду играть против Шевченко, против «Динамо» Киев, великого клуба. Что буду слушать гимн Лиги чемпионов, который сам лет пять назад только по телевизору слушать мог! У моего отца была мечта, чтобы я играл в грузинской премьер-лиге. А лучше всего – в «Динамо» Тбилиси, за который он болел. Отец не знал, что я дорасту до «Рубина» или «Локомотива».

– Перед игрой эмоции захлестнули?

– Когда гимн отыграл, я сказал сам себе: «Это мой последний шанс. Больше таких не будет. Сыграю сегодня хорошо – буду жить хорошо, моей семье будет радость, моей жене – безопасность».

Судья дал свисток, и я про маму, папу, про всех забыл. Не смотрел ни на что, кроме как на мяч. Будто я на тренировке. А когда на последние 15-20 минут вышел Шевченко, не хотел ему в глаза смотреть! Дал бог, выиграли 2:0, Касаев и Дядюн забили. Шева уже в возрасте, вскоре он закончил.



– Кроме дебюта в Лиге чемпионов что запомнилось?

– «Энфилд». Как они начали петь… Просто от души. Еще до игры они обыгрывают соперника 2:0. Я в шоке был. Но мы 1:0 повели, потом судья, по-моему, нечестно удалил Кузю. Мог спокойно не давать вторую желтую. Во втором тайме тяжело было играть вдесятером против «Ливерпуля», но выдержали, нормально, 1:1.

– Это случилось уже при Билялетдинове. Что он за тренер?

– Саярыч мне доверял, очень много матчей я при нем сыграл. С Саярычем можно на любую тему разговаривать. И все в лицо скажет, когда что-то не нравится. И мне тоже: критиковал, иногда и хорошее говорил. Бердыев другой, это все видят. Но у Саярыча в команде много молодежи было, хорошие результаты показали в Лиге Европы. И с Динияром Билялетдиновым мы до конца жизни будем дружить, это топ-человек. Еще будет играть, скоро все узнаете.

– Билялетдинов-старший рассказывал, что Вакасо не раз наносил травмы одноклубникам, а вас «чуть не отправил на больничную койку». У вас правда остались дырки в голени от его ударов?

– Вот, два белых следа осталось. Тот момент – чисто футбольный, хотя жестко получилось, да. Но раз Саярыч так говорит про Вакасо – значит, так и было.

***

– Помните первый разговор с Семиным?

– Палыч сам сказал: «Хочу, чтобы ты играл в «Локо» в аренде». Мой ответ был: «Я тоже хочу». Любой бы команде я тогда так ответил, но «Локомотив» стал большим шагом вперед. Очень рад, что я здесь. Просто неописуемо, что для меня «Локо» сделал, спасибо им. Клуб рисковал, когда брал человека, который полгода не играл. И даже в заявку не попадал. Да я чуть было карьеру не закончил. Другие бы на месте «Локомотива» подумали: «Если его нет среди 24 заявленных, может, с ним что-то случилось? Может, он не развивается?» Я же единственный человек в «Рубине», который из дома смотрел 17 игр.

– Почему Грасия так с вами поступал?

– Он результата хотел.

– Вы не давали результата?

– Видимо, нет.

– Читал, что вы якобы допускали грубые ошибки в контрольных матчах на сборах «Рубина».

– Да это смешно вообще. В «Рубине» хотели, чтобы я психологически сломался, и все для этого делали. Что я сделал плохого для «Рубина», не понимаю. Три года подряд играл в основе, а тут приходит человек и поступает так.



Грасию я никогда не уважал как тренера. Особенно после всего, что он со мной сделал. Такой я человек: когда вижу, что меня обманывают, не могу иначе. Грасия – вообще не футбольный тренер, а какой-то другой. У меня в «Рубине» при нем было все, кроме футбола. Почему так вышло – пусть Грасия сам ответит, я не буду.

– Вы пытались это узнать у тренера сами?

– Да я там был лишний человек. Сидел и просто ничего не делал. Выходил на тренировку без желания. Какой был смысл, если я все равно знал: играть не буду? Десять игр я не мог попасть в заявку, а мне говорили: «У тебя паспорт иностранца». Про других защитников и их уровень говорить не буду, проблема у меня была с тренером. Он просто клоун.

– Могли пожать Грасии руку?

– Когда уезжал в аренду в «Локо», он сказал: «До свидания, удачи». И еще, я помню, мы уже в полуфинале Кубка были, и Грасии я сказал: «Посмотри финал в Сочи, мы там будем и кубок возьмем». Конфликта-то у нас не было, все проще: я только тренировался, а на игры Грасия меня не ставил. Приходил на занятия, работал и ехал домой.

– В «Локомотиве» не так?

– Вечером лежу, собираюсь спать, знаю: завтра у меня тренировка, и я проснусь довольный. Пошутим, потренируемся, все легко. В «Рубине», если бы мне сказали не приезжать вообще – я бы с радостью не приезжал.

– Почему было не уйти из «Рубина» раньше?

– Три-четыре предложения от топовых клубов из России поступали. «Рубин» не отпускал и играть тоже не давал. Поэтому я такой злой и был. И про меня писали: Соломон плохо тренируется, то, это… А как иначе? Спасибо «Локо», что все так быстро зимой решили.

***



– Вас признали лучшим игроком «Локомотива» в июле. Без Ведрана Чорлуки все равно ведь тяжело в защите?

– Чарли – очень сильный игрок. Когда я еще играл в «Рубине», мне всегда нравился Чарли. Рядом с ним – только Гарай и Навас. Конечно, его не хватает, как и сейчас Ари, он один из лучших нападающих в премьер-лиге. Главное – чтобы было, кем их заменить.

– Не раз видел, как во время матчей вы жестко пихали Баринову.

– Да не пихал! Подсказывал, как и он мне подсказывает. Просто не слышно на поле. У Димы все получается. 16 очков за четыре матча!

– Роман Зобнин рассказывал, что Игорь Денисов в «Динамо» на молодых просто орал.

– У нас никто так не делает. Понимаете, 10-15 тысяч человек – спокойно не скажешь, когда все орут. А Гарик – обычный футболист и человек, как все. В «Локомотиве» все игроки высокого уровня. Никто нас уже на научит в футбол играть, как пас отдавать, обыгрывать. Тренировка, упражнения, тактика, атака – это да. Но Ману, Ари, Гарик Денисов – у них же и так есть мастерство.



– Слышал, Тарасов и Михалик недавно в шутку подарили Ротенбергу игрушечную корону. Борис не обиделся?

– Да мы вместе дарили! Ничего, бывает такое. Боря больше всех в команде шутит. Но по анекдотам я лучший здесь, конкурентов нет. Ребята подтвердят. Вам не расскажу: пол-Грузии интервью прочитает!

– Юрий Семин перед финалом Кубка России сказал Дмитрию Тарасову: ты играть не должен, но я даю шанс исправиться. Тарасов тогда очень на себя разозлился.

– И у меня перед финалом беседа с Палычем была. «Саба, Кубок надо выиграть. Чтобы в раздевалку занести его». Вот с Гилей и занесли. Мы Палыча очень уважаем.

– «Локомотив» выиграл четыре матча на старте из четырех. Какие у вас и команды цели на сезон?

– Чемпионство. Это не просто цель, а задача. В Лиге Европы – из группы выйти обязательно, а дальше – максимум.



Александр Муйжнек