Что ждет нефть, рубль и бюджет?
Следующая бюджетная трехлетка, во всяком случае пока, складывается практически независимо от выборов в Государственную Думу и даже от предстоящих в 2018 г. выборов президента. И это и есть в значительной мере наше реальное будущее, во всяком случае неверно думать, что ситуация, складывающаяся в федеральном бюджете, определит положение только самих бюджетников. Она неминуемо скажется на кошельке каждого из нас.
Экономика и выборы
Нас зовут на выборы под лозунгом: мы выбираем свое будущее! В идеале, конечно, так. Только живем мы совсем не в идеале. Ни в коем случае не призываю не ходить на выборы. Я совсем о другом. О том, что ближайшее экономическое будущее становится все отчетливее, и оно очень вряд ли изменится в ночь с 18 на 19 сентября.
При этом экономика и политика бесспорно очень тесно переплетены. Настолько, что политике, как учит история, не идет на пользу, если она не будет оглядываться на экономику, а уж наша экономика давно и твердо знает, что плохи ее дела, если она не будет послушна есть глазами политику.
В бизнесе, однако, есть твердое, хотя и не всегда открыто артикулируемое мнение, что политика плохо слышит его боли, пожелания и оценки перспектив. При существовании лоббистских общественных организация бизнеса, таких как РСПП, «Деловая Россия», «Опора России», ТПП, АРБ и т. д. При регулярных встречах президента страны со всеми этими организациями. Почему?
Потому что организация постоянного диалога не настроена. Есть встречи, есть их повестка, есть решения, а постоянного диалога нет.
В свое время он был налажен в рамках Консультативного совета по иностранным инвестициям (КСИИ). И дело не только в его регулярных заседаниях под председательством премьер-министра при участии министров, отвечающих за экономику, а также глав федеральных служб, занимающихся сбором налогов, таможенных платежей или антимонопольным регулированием, с одной стороны, и первых лиц иностранных компаний, реализующих крупнейшие проекты в России, — с другой. Ключ заключался в организационном обеспечении того, чтобы нить диалога не терялась. Были своего рода шерпы, и это были не физические, а юридические лица. Минэкономразвития — с российской стороны и компания Ernst & Young — со стороны иностранных инвесторов. Задача шерп состояла в том, чтобы на основе опросов иностранных участников к каждой встрече готовить некий доклад, основное содержание которого — мнения иностранных инвесторов о том, что мешает развитию предпринимательского климата в России и как эти помехи могут быть устранены. Именно на основе этого доклада формировалась повестка дня встречи. Были успехи, были и пробуксовки, но была четкая организация диалога.
Понятно, что теперь КСИИ, если формально и существует, то находится в глубокой тени. Вероятно, это признак не только санкционных ограничений на иностранные инвестиции в России, но и некоего взросления наших рынков, которым вовсе не обязательно ориентироваться на пожелания иностранных инвесторов. Беда только в том, что системного диалога бизнеса и власти нет.
Характернейший пример: была создана очень потенциально важная для решения многих проблем бизнеса комиссия, которая должна заниматься взаимоотношениями бизнеса и правоохранительных структур, под председательством тогда главы президентской администрации Сергея Иванова. Если я ничего не путаю, Иванов остался на прежней позиции в этой комиссии и после того, как перестал руководить администрацией, а это, согласитесь, уже совсем другой разворот.
Отчасти именно необходимость организации постоянного и результативного диалога простимулировала создание политической партии предпринимателей под руководством Бориса Титова. И, заметьте, никто в Кремле не вспоминает, что не дело бизнесменов претендовать на какую-то политическую роль, как это было в памятную пору «равноудаления олигархов от власти». Времена меняются, предприниматели — тоже. Вот только в большое будущее партии предпринимателей я верю так же мало, как в будущее партии пенсионеров. В любом случае актуальность организации результативного диалога бизнеса и власти сохраняется.
А рубль в это время…
Политика — политикой, диалог власти и бизнеса — диалогом, а что ждет экономику? На этот раз предлагаю не нырять в новые прогнозы, пока ничего принципиально нового прогнозисты не предлагают, а сосредоточиться на достаточно осязаемом и без помощи прогнозистов будущем бюджета и рубля.
С бюджетом, как нетрудно предвидеть, трудности нарастают. Да, власти возвращаются к его трехлетнему формату, а это позитив с точки зрения видения перспектив, но проблема дефицита бюджета, а точнее, его покрытия сохраняется и только обостряется.
Перспективы же таковы: доля доходов федерального бюджета в ВВП постоянно снижается с нынешних 20% до 13,7%. «Виновны» балансирование экономики на грани между стагнацией и рецессией и, конечно, цены на нефть. Расходы соответственно сокращаются. Сокращение начнется уже в этом году, а дальше — заморозка на уровне в 15,78 трлн руб. в год на все три года — с 2017 г. по 2019 г. Во всяком случае, так предлагает Минфин. Секвестром расходов в реальном выражении займутся не чиновники, они, как уже писала «Финансовая газета», предпочитают умыть руки, а безответная инфляция.
Но и в этом случае дефицит бюджета надо финансировать. А он без дополнительного сокращения расходов в 2016 г. может составить 4% ВВП, а в ближайшие три года хотя и сократится, но незначительно.
За счет чего финансировать дефицит? Есть Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Минфин отчитался, что только за август резервы поредели на рекордные 593 млрд руб. Рекорд в том, что за восемь месяцев потрачено на покрытие дефицита бюджета «всего» 1,7 трлн руб. Это значит, что резервы расходуются с ускорением. Всего в резервах уцелело 6,81 трлн руб. Это значит, что еще на год, если тратить августовскими темпами, уже не хватит.
Правда, есть и оптимистичные оценки. Завкафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС при президенте, бывший зампред Банка России Константин Корищенко поделился с Лентой. Ru своим мнением, которое состоит в том, что, во-первых, размер резервов в обоих суверенных фондах сейчас тот же, что и был до кризиса. Во-вторых, то, что тратится из резервов, — это «рублевая премия, которую получили в результате девальвации». Полное истощение резервам практически не грозит: «Это возможно, если доходы бюджета от экспортных предприятий будут долго снижаться. Но почему они должны снижаться, мне непонятно, ведь сейчас динамика нефтяных цен, скорее, положительная, чем отрицательная».
И все-таки тревога налицо. Хотя бы потому, что положительное сальдо внешней торговли РФ в январе—июле 2016 г. составило $57,8 млрд по сравнению со $106,6 млрд год назад, следует из сообщения Федеральной таможенной службы (ФТС). Таким образом, этот показатель упал на 45,8% к тому же периоду прошлого года. Внешнеторговый оборот РФ составил $249,0 млрд, снизившись по сравнению с январем—июлем 2015 г. на 20,8%.
Зато оптимизм Корищенко поддерживает Управление по энергетической информации Минэнерго США (EIA). 7 сентября оно опубликовало обнадеживающий прогноз: средняя стоимость барреля североморской нефти марки Brent в 2016 г. составит $42,54, а в 2017 г. вырастет до $51,58.
Но прогнозы цены нефти, кто бы их не производил, сходятся в одном — в ненадежности. Полагаться на них рискованно, во всяком случае, российский Минфин настаивает на базовой цене барреля в $40 на всю предстоящую трехлетку.
Что есть для покрытия дефицита, кроме резервных фондов? Обращение прежде всего к внешним заимствованиям. Они, правда, стоят денег. Еще есть, по выражению советника по макроэкономике, гендиректора «Открытие Брокер» Сергея Хестанова, такое «горькое, но бесплатное лекарство», как девальвация рубля. О нем никто из официальных лиц российской власти, конечно, публично распространяться не станет. Наоборот, Минфин рассчитывает, что если доллар в 2016 г. в среднем будет стоить 67 руб., то к 2019 г. подешевеет до 64,1 руб.
Но «Финансовая газета» не меняет своей рекомендации: доллары самое время прикупить. Нашу рекомендацию разделяет, например, Василий Олейник, эксперт ИК «Ай Ти Инвест». 8 сентября на ленте агентства «Прайм» он написал: «Рубль искусственно держат до выборов. В конце августа ЦБ предложил всем банкам депозит под 10,5%, чтобы убрать с рынка ликвидность. Потом на аукционе ЦБ вместо 500 млрд предложил всего 20 или 10 млрд. Все действия направлены на искусственный дефицит рублей и укрепление национальной валюты». Олейник видит шанс покупки доллара около отметки 64 руб. с целью продать до конца года за 71 руб.
Будущее каждого из нас зависит от нас самих.
Николай Вардуль