Реставраторы: как «лечат» иконы

Как спасают выцветшие, закопчённые и даже расстрелянные картечью иконы?

В реставрационной мастерской Гомельской епархии пахнет лаком и древесиной. Повсюду с икон глядят лики святых. В созданной стараниями архиепископа Гомельского и Жлобинского Стефана мастерской буквально спасают уникальные памятники культуры и искусства Белорусской земли. Как обновляют выцветшие, закопчённые и даже расстрелянные картечью иконы, рассказали древлехранители, они же художники-реставраторы, Елена Глушакова и Наталья Лазебникова.

 

От Ветки до Москвы

Редкая для Республики Беларусь профессия реставратора весьма уважаема среди музейных работников. Получить специальное образование можно пока только за пределами страны, например, в Москве. Круг мастеров узок, поэтому каждый – на вес золота. Несмотря на это, в Гомельской епархии в 2015 году сумели открыть реставрационный отдел и начать восстановление икон.

Необычное занятие требует целого комплекса знаний в разных сферах: от истории, искусствоведения, религии до химии и физики.

Елена Глушакова, художник по образованию, пришла к реставрации в 2000-м году.

– Реставраторы – не всегда художники, хоть занятия эти родственны, – поясняет она. – Художественное образование не помешает, но это далеко не всё. Я дополнительно изучала химию и физику в реставрации, физико-оптические исследования икон.

Приступая к работе над произведением, реставратор, словно доктор, выясняет полный анамнез: состояние живописи, грунта, основы, паволоки (ткани, наклеиваемой на иконную доску перед наложением грунта). Он должен ориентироваться в датировке и атрибуции произведения (то есть уметь определять характеристики иконы: правильное название, из каких материалов и в какой технике выполнена, особенности иконографии и стиля). Это нужно, чтобы восстановить утраченные фрагменты изображения, изучив состав грунта и авторских красок.

– Для хорошего реставратора важны комплекс знаний и опыт, – подчеркивает Елена. – По мере подготовки получаем допуски к видам работ: укреплению, расчистке основания, удалению записей с иконы и прочему.

Мы обе выпускницы Гомельского художественного училища (сейчас это Гомельский государственный художественный колледж): я – отделения живописи, Наталья – отделения дизайна. Дальше я планировала поступать в Белорусскую государственную академию искусств. Но вышло иначе: оказалась по распределению в Ветке, в музее старообрядчества. Там меня впервые спросили, не хочу ли стать реставратором. Но я уже поступила в Московский теологический институт на богословское отделение. И тут задумалась… Мы нашли контакт с Центральным музеем древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва в Москве, заведующий реставрационными мастерскими взял меня на стажировку, – поделилась Елена. – В течение пяти лет дважды год ездила туда набираться опыта – выполняла задания, сдавала экзамены, а параллельно работала в Ветке. Так началась моя реставрационная практика.

В музее начала знакомиться с народной, старообрядческой белорусской культурой, историей иконописи. В Москве была возможность познакомиться с ведущими реставраторами, например, Виктором Филатовым, автором базовых учебников по реставрации. А советская школа реставрации была одной из лучших в мире. Я искала старые книги, поглощала любую информацию, что попадалась по теме. В итоге оказалось, что это «моё», работа увлекла. После обучения предлагали остаться в Москве, но я вернулась в Ветку. А семь лет назад пришла в реставрационные мастерские Гомельской епархии.

Не «включать художника»

– Я работала художником, дизайнером до прихода в реставрационную мастерскую, – отметила Наталья. – Обучаться пришлось на практике, потребовалось получить много новых знаний. Учила всему коллега Елена. Около года я поэтапно постигала отдельные процессы реставрации, пока они не сложились в комплекс умений. Хотя нельзя сказать, что в какой-то момент реставратор всё изучил и этим ограничился, – в этой профессии совершенствоваться можно без конца. До сих пор осваиваю многие тонкости реставрации, хотя работаю уже шесть лет. Каждая икона запоминается, пока трудишься над ней, будто становится частью тебя. В нашей практике приходилось реставрировать иконы периода XVI – XX веков.

На вопрос о внутреннем состоянии во время работы Елена ответила так:

– Я, например, пришла к вере раньше, чем к реставрации. В итоге это сложилось в естественное моё состояние. Если говорить церковным языком, реставратор должен иметь определённое смирение, чтобы не «включить художника» и не начать исправлять иконописца. Есть научная и коммерческая реставрация. Я всегда работала в направлении первой. Главное в ней – не затрагивать, не вмешиваться в авторскую живопись.

Когда я пришла епархиальную мастерскую, это стало новым этапом жизни. Владыка Стефан много сил прилагает для восстановления икон, прекрасно разбирается в иконописи.

За эти годы работы можно говорить о третьем направлении реставрации, которое я активно озвучиваю в профессиональных кругах, – это церковная реставрация. Она отличается от коммерческой, когда стремятся приукрасить памятник искусства, выдать его красиво и дорого, или научной, где главная задача – сохранить его в первозданном виде.

В церковной реставрации не всегда достаточно методов научной, которые будут мешать верующим воспринимать икону как молитвенный образ. Поэтому допускаются элементы реконструкции. Мы стараемся реконструировать старые техники золочения по полименту, цвечения по серебру на утраченных участках, не затрагивая авторскую живопись. Наша задача – изучать стилевые особенности произведения, характерные для его эпохи, выполнять консервацию и реконструкцию утраченных фрагментов, восстанавливать целостность памятника, чтобы образ в храмовом пространстве смотрелся максимально органично.

Рентген и химия в искусстве

Каждая икона уникальна, говорят реставраторы. При этом, как у людей, у образов свои болезни. Они зависят от условий хранения.

– Какие использовать методы работы, материалы, решается после полного исследования памятника: состава деревянного основания, грунта, красочного слоя, лакового покрытия. Проводим исследования в ультрафиолетовых лучах, применяем химические реагенты, при необходимости делаем рентген-снимки, чтобы увидеть состояние авторской живописи, – объясняет Наталья. – Документально фиксируем все этапы и результаты реставрации. В работе приходится воссоздавать техники имитации холодных эмалей, резьбу или чеканку по левкасу с последующем золочением, которые были распространены на иконах XX века.

Сейчас в работе у реставраторов – белорусские народные иконы конца XIX века. После реставрации они возвращаются в храм – 29 августа 2020 года в здании Гомельской епархии был освящен храм в честь Всех Белорусских святых.

Одна из значимых икон домового храма – образ Божией Матери с Младенцем на руках (конец XVI – начало XVII века), выполненный в технике темперной живописи в стиле итальянского Ренессанса. На ней обнаружили три слоя записей и следы от картечи – икона была расстреляна. Отверстия закрыли воском, но повреждения на одеянии видны.

Главная задача реставратора – свести к минимуму все вмешательства. Процесс может длиться до шести месяцев, в итоге жизнь образа продлевается на долгие годы.

Елена ЖУКОВА

Фото Анны Пащенко

Материал «Гомельских ведомостей» цитируется по публикации
сайта Гомельской епархии