День коротким бывает

Илья Полников

Родился в 1954 году в Северо-Казахстанской области. Окончил Омский поли­­­тех­ни­ческий институт в 1976 году и по настоящее время работает на полиграфическом предприятии. Писал и публиковался со студенческих лет. Готовит к печати сборник стихов. Живёт в Ижевске.

Засевшая занозою любовь

О минувшем и грядущем
Обиды нет – есть только пустота
в душе наполовину с болью.
С моей наивной детскою любовью
смириться сложно: ведь она не та,
о чём слагают пламенные оды,
снимают эпохальное кино;
которой в жертву города и годы
приносят; и о чём давным-давно
гремели менестрели, трубадуры.
И на привычный красочный турнир
сопернику, как на кровавый пир,
слал вызов рыцарь ради стройной дуры,
с таким обворожительным лицом
и взглядом жгучим из-под вуалетки.
Сомнения и страхи были редки
пред неизбежной славой иль концом.
Те времена уже ушли; другие
теперь у нас обычаи в цене –
и вы не обнаружите на мне,
усопшем, ладанки ли, панагии.

  В Лету

Каждый день – это новый сосуд:
бочка, кружка, ведро либо ваза.
Чем наполнится он, проявив свою суть,
не представит пронырливый разум.
Словно клумба цветов поместилась в вазон –
впечатлений и встреч многоцветие 
только за день. Другому столетья
мало будет – и есть ли резон?
В дне другом только грязь и старьё –
мусор, что накопился для свалки.
Он гниёт, да расстаться с ним жалко –
пусть г..., но оно ведь своё.
Как мензурка в палате больничной,
день коротким бывает, когда
наполняется только личным, –
будь то радость или беда.
И совсем бесцветные дни,
друг на друга похожие, точно
наполняешь бездонную бочку.
Но – случаются и они.
Каждый вечер всяк свой сосуд
(безразлично, со тьмой или светом)
люди к берегу дня несут,
чтоб свалить содержимое в Лету.

  Жемчуг  

Чтоб жемчуг получить, в живое тело надо
песчинку с острым краем поместить.
И в темноте, вдали от слов и взглядов,
плоть, чтоб ослабить боль, начнёт расти.
И слой за слоем, сглаживая грани,
покроет чудом то, что так саднит и ранит.
Когда в живое сердце острым краем
войдут тоска иль ревности шипы,
и чувствует себя душа живая
нагой среди хохочущей толпы,
из недр её бинтами, слой за слоем,
ложатся рифмы и слова на боль.
Засевшая занозою любовь
саднит всё меньше. Но легко ль обоим?!