Нефилологическое время
Национальные литературы выживают, как могут
Писатель и автор учебных пособий Вера Пантелеева размышляет о ключевых проблемах в удмуртской литературе.
– Вера Григорьевна, вы автор учебников и хрестоматий по удмуртской литературе для школьников и студентов-филологов. Какие имена удмуртских классиков они должны знать? И кто рекомендован для прочтения из современных авторов?
– Прежде всего надо сказать, что «Удмуртская литература», как школьный предмет, изучается в республике с 1-го по 11-й класс, но с учётом отведённых часов и возрастных особенностей детей методические цели и задачи её освоения разные. В начальных классах курс называется «Литературное чтение», и, как видно из названия, предмет главным образом нацелен на пробуждение в детях интереса, мотивации к чтению на родном языке, формированию у них читательского вкуса.
Я – автор и соавтор учебников и хрестоматий для 8-го и 10–11-го классов. Классическое наследие представлено в них, с одной стороны, именами просветителей, основоположников удмуртской литературы: это, например, Григорий Верещагин (1851–1930), Иван Михеев (1876–1937), Иван Яковлев (1881–1931), Михаил Можгин (1890–1929), с другой стороны, это писатели, ярко и дерзко заявившие о себе в революционно-переломные 1920–1930-е годы: Кедра Митрей (1892–1949), Кузебай Герд (1898–1937), Ашальчи Оки (1898–1973), Григорий Медведев (1904–1938), Михаил Коновалов (1905–1938), Михаил Петров (1905–1955) и другие. Все они были личностями универсального типа, проявившими себя одновременно в разных творческих профессиях: педагог–фольклорист–этнограф–писатель–поэт–переводчик–журналист–редактор. Первопроходцы в создании разных жанровых форм литературы. Но, как известно из истории, судьба первопроходцев, увы, часто складывается трагически: многие из перечисленных удмуртских литераторов были репрессированы, некоторые рано ушли из жизни из-за бедствий и болезней. Их судьба, как бы пафосно это ни звучало, – пример беззаветной преданности своему народу, родному языку и литературе, поэтому невозможно об этом умалчивать в рамках литературного образования.
Современный литературный процесс объёмно представлен в 11-м классе и, конечно, в вузовском образовании, хотя отдельные талантливые произведения современных авторов изучаются в разных классах. Так, например, рассказы Вячеслава Ар-Серги включены в учебники для 5-го, 7-го, 9-го и 11-го классов – всего около десяти произведений, тогда как студенты факультета удмуртской филологии УдГУ знакомятся уже не только с его новеллистикой, но и романами, поэзией, переводами. В школьном курсе удмуртской литературы представлено также творчество Михаила Федотова (1958–1995), Лидии Нянькиной (1965), Эрика Батуева (1969–2002), Людмилы Кутяновой (1953–2008), Татьяны Черновой (1953), Петра Захарова (1960), Сергея Матвеева (1964) и других современных авторов. О каждом из них можно написать полноценную статью, но здесь отмечу лишь, что творчество трёх последних поэтов достойно отражено в антологии «Поэзия народов России», изданной в 2017 году в Москве.
– Насколько удачно сегодня осуществляются переводы с удмуртского языка на русский и наоборот? И вообще, в каком состоянии переводческая школа в республике?
– Осмелюсь сказать, что сегодня переводческой школы в республике практически нет. Собственно, её не было и в советское время, но её функции в какой-то мере восполняла живая организационно-творческая деятельность местного Союза писателей, направленная на популяризацию удмуртской литературы в контексте культурной политики «расцвета и сближения» литератур народов СССР. И в принципе в количественном плане было сделано немало взаимопереводов в паре «удмуртская – русская» литература. Один лишь пример: в 1970-е годы поэт Флор Васильев, в то время председатель Союза писателей Удмуртии, благодаря переводам стал весьма известным русскоязычной публике. Из его 13 прижизненных сборников 7 – переводных. Но качество переводов всегда уступало количеству – и раньше, и теперь.
Мировая практика показывает, что исторически всегда доминируют переводы с языков больших, развитых литератур на языки малых народов. Это аксиома, поскольку переводы являются основой обогащения оригинальных литератур. Наш случай – тоже подтверждение данного тезиса. Начиная с конца XIX века и на всём протяжении ХХ века с русского языка на удмуртский переводилось гораздо больше произведений, чем наоборот. Современные удмуртские авторы варятся в собственном соку, их произведения, к сожалению, недоступны массовому русскому читателю.
– Вы сами пишете и поэзию, и прозу. Какой, на ваш взгляд, жанр развивается сегодня в Удмуртии наиболее активно? Назовите имена крупных современных поэтов и прозаиков.
– Кажется, что время сейчас совсем не филологическое, между тем приятно отметить, что в современной удмуртской литературе немало достойных имён. В литературном климате республики однозначно доминирует поэзия. Видимо, это лишний раз является подтверждением концепции М. Гаспарова о «периферии жанра», согласно которой на стыке веков господствуют поэтические жанры, а в середине столетия – прозаические. Правда, его размышления касались истории русской литературы, но время и литературная практика раскрывают их универсализм.
В современной удмуртской поэзии, а речь идёт о последних трёх десятилетиях, ярко представлены имена женщин-поэтов. Самобытно творчество Аллы Кузнецовой, Людмилы Кутяновой, Татьяны Черновой, Лидии Нянькиной, Люзы Бадретдиновой, Зинаиды Рябининой, Анастасии Шумиловой. Мощными поэтами были безвременно ушедшие Михаил Федотов и Эрик Батуев. Крупные поэтические фигуры – Анатолий Перевозчиков, Сергей Матвеев и Вячеслав Ар-Серги. Хотя последний, признаюсь, ближе мне как прозаик. Атмосфера его прозаического творчества пропитана не только глубинными токами этнокультурной традиции, но и европейской художественной эстетикой самой высшей пробы. По остроте и глубине миропознания равных Вячеславу Ар-Серги прозаиков в удмуртской литературе сегодня нет. При этом нельзя умолчать ещё о двух талантливых писателях – это Олег Четкарёв и Ульфат Бадретдинов.
– Одна из ваших многочисленных литературоведческих статей называлась так: «Женская литература – миф или не миф?». Существует ли, по вашему мнению, разделение на женскую и мужскую литературу? Есть особенности женского и мужского стиля?
– Гендерный аспект исследований в европейском литературоведении существует давно, в отечественной филологии он прочно утвердился в конце ХХ века – имеются достаточно серьёзные авторы (И. Ильин, И. Жеребкина, И. Славкина) и научные работы. Я не принадлежу к этой когорте исследователей, хотя в общем и целом их концепции мне не чужды.
Наличие «женского/мужского» начала в литературе для меня столь же естественно, насколько это естественно в природно-биологическом и общественно-социальном контексте. Другой вопрос, какова специфика проявления, сегменты маркированности «женского/мужского» начала (стиля) на уровне конкретного литературного текста или творчества? Здесь не всё так однозначно, особенно в случаях, когда, например, в языке отсутствует грамматическая категория рода. Как в нашем удмуртском языке. Но всё-таки есть неоспоримые поведенческие или ситуативные стереотипы, как, например, проявление материнства и его отражение в произведении.
– В книжных магазинах Удмуртии, как и везде, засилье масскульта или всё же можно найти достойные книги, в частности, удмуртских, национальных авторов?
– Я вынуждена вас разочаровать: в крупных, солидных книжных магазинах Ижевска книги удмуртских авторов не продаются. Если они изданы в издательстве «Удмуртия», то продаются в маленькой комнате при этом же издательстве на ул. Пастухова, 13. Если авторы издают книги за свой счёт в частных издательствах, то чаще всего сами и занимаются их продажей. Такова суровая реальность, заключающаяся в том, что удмуртская литература сегодня в принципе мало кому нужна, поскольку для книжного бизнеса она неприбыльна, для массового читателя – непонятна по причине невладения языком, для чиновников от культуры, говоря их канцелярским языком, – неэффективна. Грустная история. И абсурдная, когда от литературы ждут дохода и сиюминутной выгоды – здесь и сейчас.
– Что, на ваш взгляд, нужно сделать сегодня, чтобы обеспечить расцвет национальных литератур?
– До расцвета точно далеко. В пору агрессивного наступления массовой культуры и коммерциализации жизни национальные литературы выживают, как могут, и борются за право существования. Роль писателя в обществе сведена на нет, коренным образом изменился читатель, практически исчезла профессиональная критика, нет переводческой школы. Как утверждает Н. Иванова, сегодня мы живём в пору тотальной культурной «симулятивности».
Есть ли выход? Я наблюдаю ростки удмуртской сетевой литературы, и это – объективная реальность. Молодая поросль создаёт «новую» литературу, конечно, в ней пока много «сора и воды», но попадаются весьма интересные вещи и имена. Так, среди поэтов выделила бы Ксению Евсееву, а среди прозаиков – Дарали Лели (Анастасия Петрова). Но молодёжи нужна взвешенная государственная, в том числе адресная, поддержка. Да и в целом любой национальной литературе. Может, что-то изменится в лучшую сторону в связи с принятием в Госдуме закона о творческих союзах и объединениях, о котором так много говорят в последнее время? Но вопрос, как видите, риторический.
Беседу вела Анастасия Ермакова