Жизнь француза в России: от «боже мой, куда я попал» к мечте создать здесь семью
Боже, куда я попал
«Когда я только приехал в Сибирь, я сказал себе: «Боже мой! Куда я попал?» — смеясь, вспоминает Жоффре.
Культурным шоком, от которого француз до сих пор не смог отойти, для него стали маршрутки. «У нас такого нет. Зимой, когда много людей, это ужасно. Тепло, конечно, но ничего не видно. Самое удивительное во всем этом — водитель маршрутки. Он курит, звонит, передает сдачу — и все это одновременно. Удивительно и очень смешно. Ведь при этом он хорошо знает, кто не оплатил проезд», — продолжает изумляться француз.
Другим ярким воспоминанием для теплолюбивого европейца стала сибирская зима. «Такой климат очень тяжелый для меня. Я отчетливо помню день, когда было минус 28. Я вышел на улицу с утра и понял, что мне тяжело дышать», — рассказывает он.
Зато когда Жоффре предложили окунуться в прорубь на Крещение при минус 30, он тут же согласился. «И теперь, если есть возможность искупаться в проруби, я всегда это делаю. Когда окружающие узнают, что я из Франции, очень удивляются. А знакомые прозвали меня «французский морж», — делится он.
Сейчас у француза много русских друзей, но, по его словам, появились они не сразу. «Люди в Сибири выглядят закрытыми, но со временем я понял, что они очень душевные. Там зима длится долго, и они часто приглашают друг друга в гости: попить чай, поболтать. Складываются добрые дружеские отношения. Но чтобы их наладить, нужно много времени», — считает Жоффре.
Восхищаясь душевностью русских, он вспоминает, как однажды отправился на Байкал: «Я взял плацкарт. И тут новый культурный шок: пассажиры там поют весь день и всю ночь. Зато очень душевно. Там я встретился с семьей из Владивостока, они кормили меня, мы играли в карты, это меня очень впечатлило», — вспоминает француз.
По признанию Жоффре, два года жизни в Сибири дали ему бесценный опыт — он научился «жить как русский». Бюджет его состоял только из небольшой зарплаты преподавателя французского, из-за чего приходилось постоянно экономить. А домом ему стала комната в общежитии для преподавателей Кемеровского госуниверситета, что позволило ближе познакомиться с русским менталитетом.
«Да, у меня были трудные времена. Я у всех спрашивал, где можно купить продукты подешевле, где недорого одеться, ходил на рынок. В Сибири, когда я хотел сходить в кино, мне приходилось специально копить. Но я никогда не брал в долг, даже если у меня не было ни единой копейки в кармане. Такое воспитание», — рассказывает Жоффре.
Русский сложно понимать
Жоффре вспоминает, что всегда хотел изучать сложный язык — арабский или китайский, но в итоге остановился на русском. С этой целью он и устроился в качестве преподавателя французского языка в университет Кемерово. Самостоятельное изучение русского, признается француз, давалась ему нелегко.
«Русская грамматика сложная для меня… Эти ваши падежи. А произношение… Например, буква «ы» — у нас такой нет. Еще мне сложно произнести букву «р» и «х». А между «ш» и «щ» я часто не вижу разницы. В начале своего обучения я смотрел мультики для детей. Это хороший способ учить язык. Там говорят очень медленно», — делится Жоффре.
Но куда более сложной задачей стало не непривычное произношение нехарактерных для французского языка звуков, а именно полное и точное понимание сказанного. По словам Жоффре, только через три месяца после переезда в Россию он начал говорить по-русски, и лишь через полгода — достаточно сносно понимать.
«У вас есть выражение «да нет, наверное», мне кажется оно очень забавным. Сегодня я понимаю смысл этой фразы. А раньше она меня вводила в ступор», — улыбается собеседник. И тут же восклицает: «А еще эти ударения! У нас они всегда на последний слог. Но у вас ударение меняется каждую секунду!»
Из–за неумения правильно расставлять ударения в русских словах француз даже как-то попал в курьезную ситуацию. «Было очень-очень жарко, я зашел в магазин и сказал: «Пожалуйста, я хочу вОдички». Продавщица очень удивилась: «Водочки хотите?» Когда я объяснил, она вздохнула: «А-а-а, водИчки!» — смеется над собой Жоффре.
Давай-давай, закусывай!
Непростым испытанием для француза в России стали местные гастрономические традиции. Жоффре вспоминает, как его впервые пригласили на празднование дня рождения. «Меня стали учить пить водку. Первый раз я просто выпил. А меня со всех сторон начали поторапливать: «Давай-давай, закусывай». А чем закусывать, если вокруг так много еды?! Я растерялся», — заново переживает неудачу Жоффре.
«У нас все совсем по-другому. Перед обедом мы неспешно пьем вино, либо розе (розовое вино. — Прим. ред.), общаемся, потом обед, мы медленно едим, и пьем тоже медленно. Это не так, как в России. Вы пьете — и сразу закусываете. У нас все спокойно», — как бы оправдываясь, объясняет француз.
Изумляет Жоффре и привычка русских в большом количестве употреблять в еду майонез, причем купленный в магазине, хотя рецепт этой салатной заправки не так сложен и «его легко сделать дома».
«Но в целом мне очень нравится ваша кухня. Я люблю «шубу», винегрет, оливье, а голубцы — мое любимое блюдо. Мясо по-французски тоже очень люблю. Кстати, не знаю, откуда взялось такое блюдо и почему «по-французски», у нас такого нет. И конечно, я люблю шашлык. Мне очень стыдно, что я так и не научился готовить ваши блюда», — расстраивается француз.
Непростой южный бизнес
После двух лет жизни в Кемерово Жоффре вернулся в Европу, где несколько лет проработал в Швейцарии, Франции и Испании. Но его тянуло в Россию. И в 2014 году Сарран устроился в компанию Geosys, руководство которой направило его в Краснодар.
Несмотря на знание русского, в Краснодаре Жоффре столкнулся с новыми трудностями. «У вас немного другая лексика. Я помню, как приехал в Краснодар, зашел в магазин, а там меня спрашивают: «Вам нужен кулек?» Я очень удивился. Кулек для меня — это только для семечек. Но мне пояснили, что подразумевался пакет. И еще до приезда на Кубань я никогда не слышал выражения «под расчет». А у вас постоянно просят эту ровную сумму. Ни в Москве, ни в Сибири я с этим не сталкивался», — рассказывает собеседник.
Что касается ведения бизнеса, предприниматели юга России «работают помедленнее, чем в Сибири». «Наверное, из-за жары», — полагает Жоффре.
Еще одной сложностью для него стало то, что центральные офисы большинства компаний находятся в Москве. По его словам, на Кубани представители организаций могут ознакомиться с продукцией его фирмы, но все решения принимаются только в столице. «Иногда это очень долгий процесс. Сначала нужно получить «зеленый свет», потом отправить контракт, получить подтверждение, все затягивается», — сетует Жоффре.
Второй дом
«Я хочу остаться в России, здесь большой экономический рынок для Европы, и у вас очень весело. Да, иногда здесь тяжело решать вопросы в бизнесе, но со временем все равно строятся хорошие отношения с клиентом. Считаю Россию своим вторым домом, я уже обрусел. Привык к местной жизни, узнал ваш менталитет… В вашем языке, конечно, я еще многого не знаю, но со временем изучу», — уверен француз.
Он признается, что в России хотел бы создать семью, хотел бы, чтобы его дети ходили в русские детсад и школу, а потом «обрусевший» француз отправил бы их учиться в университет своей родной страны. На вопрос, что Жоффре изменил бы в его русской жизни, он, смеясь, отвечает: «Нужно убрать маршрутки. Эти маленькие автобусы-такси. Вот это было бы здорово!»
Светлана Берило
Источник