Вялая драка под ковром. Почему в Челябинске нет политической жизни

Чем Борис Дубровский был похож на Петра Сумина и чего ждать от выборов в ЗСО в 2020 году

В этом году Челябинскую область ждут выборы в областной парламент. Они назначены на 13 сентября. Региону давно пора сделать главный выбор – уйти от старых схем, стать по-настоящему развитым краем. Политолог Алексей Ширинкин уверен, что Южный Урал до сих пор застрял в XX веке, а без активной политической жизни мы не сможем привлечь инвестиции и совершить рывок в современную эпоху.

Что у нас, то и в Африке

Корреспондент «АиФ-Челябинск» Эльдар Гизатуллин: - Есть мнение, что политической жизни как таковой в Челябинской области нет – всё осталось в прошлом, когда Валерий Гартунг противостоял Петру Сумину, Михаил Юревич боролся со своими противниками. Вы согласны?

Алексей Ширинкин: - Если говорить о публичной политике, то, возможно, так и есть. Частично такая политика деградировала у нас, частично исчезла. Я говорю о борьбе политических институтов с выплесками в предвыборную активность, включая уличную – это митинги и так далее.

Исчезла системность. Живём от выборов до выборов со спячкой между ними – конечно, это разрушает политическую машину. В этом наше разительное отличие от Екатеринбурга и Свердловской области, где система осталась и привела к формированию политических институтов в виде постоянно действующих групп влияния, СМИ, включая политическую журналистику, партийных управленцев. Есть свердловская школа политтехнологии, и она известна, а челябинская отсутствует вовсе. Впрочем, мы в этом отношении такие же, как 80% российских регионов. В единицах существует какая своя, активная политическая эко-система.

- Если у нас нет публичной политики, то какая есть?

- Сказать, что политической борьбы нет, нельзя. Если политика – это борьба за власть, то она, конечно, идёт. Другое дело, что происходит она, как во времена СССР. Помните, что говорил Черчилль про советскую политику – под ковром дерутся бульдоги, слышатся какой-то визг-писк, а потом из-под ковра вылетает окровавленная тушка. Что там происходит, кто с кем дерётся – непонятно.

В этом проблема. Открытую политическую борьбу можно анализировать, оценивать партии, какой электорат за ними стоит, а у нас кланы. Это традиционная модель для постсоветского пространства, и не только – то же самое наблюдаем в странах Азии, Африки. Это так называемое неопатримониальное общество. Действуют бизнес-политические кланы, связанные с определённым человеком – Александром Аристовым, Михаилом Юревичем, Борисом Видгофом, кем-то ещё. Вокруг каждого возникает своя политическая инфраструктура.

Принцип «И так сойдет!» себя изжил

- В Свердловской области кипит политическая жизнь, потому что регион более развитый? Или он более развитый, потому что там есть публичная политика?

- А это вещи взаимосвязанные – синергия. Как только машина закрутилась, она потащила за собой чуть больше независимого суда, чуть больше конкуренции, чуть больше открытых СМИ. И в результате в такой регион охотнее идёт бизнес, там лучше инвестиционный климат. Для любого инвестора, в том числе и политического (например, олигарха, который решил поиграть в политику), Екатеринбург выглядит более выгодным в плане вложений, чем Челябинск.

- Получается, любой регион, где активнее политическая жизнь, развитый?

- Конечно. Если посмотрим на развитые регионы, то увидим, что политическая жизнь там есть и играет свою роль. Будь то Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Красноярск или Кубань, которая в последнее время быстро идёт вперёд.

Это не однозначная закономерность, но чаще всего бывает именно так.

- Как считаете, Алексей Текслер настроен привнести эту активную политическую жизнь?

- Сама по себе стилистика нового губернатора – это стилистика прогрессизма. Явно, что у главы региона есть ценностные запросы к региону, включая и эстетические. Он, конечно, технократ, который при имеющихся инструментах хочет решить довольно сложные проблемы. Перед ним, как и в целом перед страной, стоит задача быстрой модернизации. Дело в том, что наша страна до сих пор в ХХ веке, причём в глубоком – и ментально, и в плане политтехнологий.

Отсюда попытки сломать старые схемы, все эти замшелые междусобойчики, завести общественную жизнь, приспособить к современности – например, при помощи урбанистики, создать среду, которая в дальнейшем будет самовоспроизводиться. И такие попытки оживляют ситуацию.

Неважно, что Текслер думает о политике, но самим фактом своего существования (что именно он стал губернатором, а не кто-то другой) он взорвал местную политическую систему. Отсюда дрейфы депутатов из партии в партию, особенности прошлых муниципальных выборов в Челябинске, которые привели к изменениям – это касается и партийных конструкций, и человеческого капитала.

- Прежний губернатор Борис Дубровский – это тоже ХХ век?

- Безусловно. Это начальник цеха, человек суминского склада, который ничем не отличается от Петра Ивановича. У нас две такие пары – Сумин и Дубровский, Соловьёв и Юревич. Одни либералы, другие консерваторы, хотя назвать Юревича либералом – это, конечно, очень смело. Но его заслуга в том, что он был более амбициозен, чем его предшественники. Это человек, который хотел жить в XXI веке и старался регион за уши вытащить. Другое дело, что ему мешали свои же реликтовые сущности. Тем не менее, Юревич создал политическую машину, которая работает до сих пор.

- А у Натальи Котовой каковы шансы на перемены в Челябинске?

- Есть, конечно, проблема кадров. В России в принципе короткая кадровая скамейка, а в Челябинске она ещё короче. Мы должны признать, что Челябинск, мягко говоря, не центр мира с точки зрения качества кадров. Был большой приток людей во время Великой Отечественной войны, который повлиял на состав населения, особенно на интеллигенцию. Но эрозия ведь происходит.

Низкие амбиции – одна из главных проблем Челябинска. Это колхозный подход: «И так сойдёт!». Но такой подход способствует деградации. Почитайте «Записки молодого врача» Михаила Булгакова – там показывается, во что превращается маленькое общество без внешней подпитки.

Котова – хороший управленец, который очень далеко шагнул. И по моей оценке, и по оценке других экспертов она прыгнула выше головы. Окружила себе интересными людьми – Павел Крутолапов, Александр Егоров. Сейчас задача-минимум – сделать из города хотя бы Пермь. Марата Гельмана пинали, но эффект-то есть – Пермь попала в федеральный, а может и мировой культурный поток. А Челябинск пока в этом потоке вовсе отсутствует.

Но хорошо, что нам есть с чем работать. Есть активная челябинская диаспора, так что не всё так уныло и печально. Город можно подтянуть.

Дойдет и до сноса памятников?

- Могут ли предстоящие выборы в Законодательное Собрание принести какие-то сюрпризы?

- Думаю, да. Появляются новые интересные партии, проекты. Система из четырёх партий, которая у нас сложилась, не вечна, и большой вопрос, переживёт ли она потрясения. Ситуация меняется очень быстро. Кто мог ещё год назад предсказать пандемию коронавируса, под которую система абсолютно не была заточена?

Повторю, много новых интересных проектов – например, «Зелёная альтернатива, созданная новыми городскими либералами. Никто не знает, как они выстрелят. Тема экологии очень важна, и вполне возможно, что новая сила преодолеет все барьеры. Думаю, будущие выборы не в областной парламент, но в Госдуму могут отправить в утиль очень многие старые партии – я этому не удивлюсь.

- Некоторые территории постоянно сотрясают скандалы. Могу понять, почему это происходит в Миассе, учитывая события, начавшиеся ещё в 90-х годах, но почему, например, в Кунашакском районе?

- У скандалов есть свои причины и механика – почему они становятся известны. Влияют социальные сети, СМИ. Разве, например, в Верхнеуральске нет скандалов? Думаю, их там полно! Просто в том же Кунашаке, видимо, есть неравнодушные, активные люди. Мы живём в XXI веке, все хотят открытости. А политическая инфраструктура этого не умеет.

- Могут ли из инициативных групп в соцсетях вырасти политические силы?

- Это уже происходит. В Челябинске есть такие паблики, как «Парковый», «Чурилово», которые уже своих депутатов провели. В Центральном районе ушли те депутаты, которые пренебрегли онлайн-инструментами. Мы до сих пор думаем, что живём на острове, но нет, мы уже часть большого мира. И те события, которые сотрясают другие страны, будут и у нас – в том или ином виде.

- Неужели и памятники историческим деятелям будем сносить, как в США?

- А вы вспомните, какая дискуссия несколько лет назад разгорелась вокруг Тевкелева – герой он или автор геноцида? В нашей истории немало спорных фигур.