Вторжение России было ненужным — Украина рухнет сама
Владимир Путин, должно быть, бьет сам себя. Четыре года назад он мог вторгнуться и захватить большую часть Украины за несколько недель. Думая, что украинцы были «искусственной» нацией во главе с «фашистами», он, однако, полагал, что вторжение было ненужным, и государство рухнет само по себе.
Теперь украинцы ежедневно демонстрируют желание навсегда покинуть российскую сферу влияния. Вторжение может оказаться единственным вариантом, который способен отложить неизбежное. Однако это чрезвычайно рискованное предприятие, которое может привести к краху России.
Итак, что же делать Путину? Он застрял между молотом и наковальней. Хотя война — большая или малая — не будет служить российским интересам, Путин тем более ухватится за соломинку, чтобы сохранить свою снижающуюся легитимность. Как и остальные слабеющие и непопулярные диктаторы, Путин, вероятно, чувствует, что война с Украиной может просто-напросто отвлечь русских и спасти его режим.
Увы, война с Украиной станет делом непростым. Хотя численность вооруженных сил России и размеры арсеналов ее оружия значительно превышают украинские, армия Украины уже не тот слабый противник, как в 2014 году, когда она состояла примерно из шести тысяч солдат, находившихся в боевой готовности. Крупномасштабное наступление 80-тысячной российской группировки и 500 танков, собранных вдоль границ Украины, приведет к сухопутным сражениям, в которых погибнут десятки тысяч этнически украинских и русских гражданских лиц и столько же российских и украинских солдат. Запад ответит усиленными поставками оружия на Украину, введет жесткие санкции, такие как отключение России от банковской системы СВИФТ, и остановка строительства трубопровода «Северный поток — 2».
Хуже того, шок для российской экономики и общества от отнюдь не победоносной, быстрой и легкой войны, по всей вероятности, побудит элиты мобилизоваться против Путина, а население — для участия в протестах. Путинская Россия далеко не стабильна. Его власть опирается на шаткую коалицию ситуативно союзнических интересов — его внутренний круг советников, силовиков, олигархов и организованной преступности. Ни одна из этих группировок не заинтересована ни в самом Путине, ни в России. Они в игре лишь ради собственного блага, и если когда-либо вся система покажется им шаткой, они, как мафиози во всем остальном мире, начнут прыгать с корабля и оборачивать свои ножи против бывшего хозяина. Не менее непостоянными в России являются настроения народа, как показали недавние протесты по поводу решения Кремля повысить пенсионный возраст. Люди, возможно, хотят сохранить Крым, но они знают, что поддержание его на плаву — это долгосрочные расходы, которые российская экономика едва ли сможет выдержать. Первоначальный энтузиазм россиян по поводу оккупации восточного Донбасса также ослабел, поскольку они поняли, что регион — это бесполезная адская дыра, которая только истощает кошелек.
Никто в России не собирается кричать, что король голый, но число серьезных российских аналитиков, считающих, что Путин загнал Россию в тупик, растет. Усугубляет проблему тот факт, что Путин по глупости распространил российскую жесткую силу на Сирию и Африку, тем самым поставив Россию в затруднительное положение, аналогичное брежневскому Советскому Союзу. Стагнирующая и неспособная к инновациям экономика, размер которой составляет лишь крупицу в сравнении с американской, не может поддерживать активную и интервенционистскую внешнюю политику. Таким образом Россия, как и СССР, является хрупким, слабым и перенапряженным государством, которому, чтобы развалиться, достаточно испытать какое-нибудь потрясение. Большая война с Украиной может стать именно таким потрясением.
Путин уверен, что Россия сильна и стабильна. Он также, несомненно, считает, что любые неудачи, с которыми он сталкивался за последнее десятилетие, должны были быть вызваны невезением или какого-либо рода подлым вмешательством Запада в естественный порядок вещей. Перспектива хорошей войны, которая превратится в плохую, почти наверняка находится за пределами его понимания. Напротив, глас судьбы может с легкостью убедить его в том, что зло накапливает силы, и что быстрый удар крайне необходим. Мы не знаем, как будет действовать стареющий диктатор России. Мы можем указать на длинный список ошибок, которые он совершил, пытаясь сохранить Украину в сфере влияния России. Имела место ошибочная — и, честно говоря, откровенно глупая — политика Путина, которая привела к революции на Майдане, расширила возможности украинцев и усилила их чувство идентичности, вынудила их начать впечатляющие реформы и стремиться к интеграции с Западом. Современная Украина в значительной степени является непреднамеренным продуктом путинской глупости.
В результате мы не можем сбрасывать со счетов возможность массированного российского вторжения на Украину — как из-за тревожно большого количества российских войск и танков, выстроившихся вдоль границы с Украиной, так и из-за непредсказуемости Путина и его склонности к ошибкам. Для России вторжение не имеет смысла — и поэтому является вполне возможным для Путина.
Не менее вероятны и не столь масштабные вторжения, такие как попытки захвата Херсонского канала, обеспечивающего водой Крым, или, что более амбициозно, создание сухопутного коридора вдоль Азовского моря из России в Крым. Также нельзя исключать возможности вторжения в контролируемые Украиной части Донецкой и Луганской областей.
Проблемы с такими сценариями очевидны. С одной стороны, ограниченные нападения мало что сделают для повышения легитимности или популярности Путина. Они едва ли могут быть квалифицированы как маленькие победоносные войны, которые приносят вечную славу матушке-России. Действительно ли россияне сплотятся в патриотическом порыве из-за взятия под контроль Херсонского канала или портового города Мариуполя? С другой стороны, даже такие маломасштабные нападения станут рискованными. Украина будет воевать, а Запад будет жестко реагировать. В случае оттеснения украинские силы будут продолжать обстреливать оккупированную Россией территорию. В результате ограниченное вторжение может легко и быстро превратиться в крупную сухопутную войну — со всеми вытекающими последствиями, о которых говорилось выше.
Однако в очередной раз такие рациональные соображения не обязательно убедят Путина. Он нападет на Украину или не нападет на Украину не потому, что любой из этих вариантов будет хорош для России, а потому, что он увидит, что они хороши для него самого.
Сравнение с покойным Гитлером неизбежно. Даже когда сама Германия уже была в огне, он — иррационально — верил в окончательную победу. Единственное, что его остановило, — это сила.
Мораль политики в отношении путинской России ясна. Украина должна оставаться вооруженной и настороженной, никогда не доверяя Путину или его дружкам, хотя всегда должна быть готова заключить сделку, которая окажется способной к выполнению. Она также должна делать то, что ей удавалось делать последние четыре года, — продолжать реформы, расти экономически и оставаться демократическим государством. Западные демократии, в свою очередь, должны неуклонно поддерживать Украину как единственное, что находится между ними и иррациональностью Путина, а также крахом России.
Александр Мотыль — профессор политологии Университета Ратгерса в Ньюарке, специализируется на Украине, России и бывшем СССР