Юлия Латынина // «YouTube. Эхо Москвы», 12 июня 2021 года
Юлия Латынина в программе «Код доступа»
// «YouTube. Эхо Москвы», 12 июня 2021 года
<...> А сегодня я постараюсь поговорить о других вещах. Потому что… слушайте, у нас тут, оказывается, литературная премия имени Владимира Владимировича выдается в «новичках». Конечно, много на этой неделе было событий. И объявление всех, кто при Навальном, экстремистами, арест Хованского за то, за что можно максимум cказать — какая гадость! Но, конечно, все затмила история с Быковым. И это совершенно сизая жуть.
Помните, я говорила, что расследование Bellingcat будет иметь много сезонов — про отравление. И это еще не последний сезон. Этот сериал мы будем смотреть долго.
И страшно подумать, если литературная премия выдается в «новичках», что получат Акунин или Улицкая.
Вообще много было в России, чтобы: чтобы в солдаты поэтов сдавали, чтобы в поэта стреляли, но чтобы травили — мы точно не знаем, «Новичком» или не «Новичком» — но травили… Честно скажу, что это не являлось новостью среди друзей Быкова. Это, наверное, был секрет, который был известен очень хорошо узкому кругу. Потому что Bellingcat достаточно давно обещал это расследование.
Ито, конечно, полный вынос мозга, потому что представьте себе эту картину. Мы многое видели. Мы знаем, как на Сочинской Олимпиаде чекисты бутылочки с мочой передавали через дырку в стене. Как трусы Навального натирали, благодаря Христо Грозеву и самому Навальному. Но вот эта картина: Быков читает Тотальный диктант — а они там в номере то ли трусы, то ли рубашечку натирают. И они летали за ним эти «новички» в течении года. И, судя по всему, что они летали за Быковым на такие страшные подрывные мероприятия, как лекция о Гарри Поттере, посылал их Волдеморт.
И вот когда я понимаю, что Тотальный диктант наказывается «Новичком», тогда что можно? И обратите внимание, нельзя сказать, что нет, эти люди за Быковым просто следили как за нежелательным элементом. Уж не говорим о самой абсурдности, что Быков — это нежелательный элемент и политический деятель. Но, обращаю внимание, что они не летали теми же самолетами, что и Быков за исключением первого раза, б) таскали за собой химиков.
А я напоминаю, что согласно расследованию, сделав свое дело в Новосибирске, они взяли билеты в Москву в то время, как Быков полетел в Екатеринбург, далее в Уфу. То есть когда эта бригада в Новосибирске навестила этот отель, их миссия была закончена. Нельзя сказать, что они за Быковым следили, потому что они за ним не следили.
И я могу честно сказать, что когда Быкова отравили, я и, наверное, многие другие, включая Дмитрия Муратова, который спас ему жизнь, не верили, конечно, что это отравление. А теперь-то мы понимаем задним числом, что Муратов тем, что он прилетел за Быковым в Уфу на этом санитарном самолете, который пытались развернуть в воздухе точно так же, как это происходило с самолетом Навального, который тоже не хотели отпускать из того провинциального города, в котором он приземлился. Так вот Муратов тогда прилетел, мы все время висели на телефоне, и с таким облегчением прозвучал этот диагноз первый: диабет. И я звоню Быкову поле этого отравления, и он говорит, что никакого диабета у него нет, этого не может быть, что диабет тут ни при чем. А перед этим еще Дима говорил, что он во время этой комы увидел бога. И я после этого разговора: «Ну, вот, бог есть, а диабета нет».
И вот я не знаю, как насчет бога, но диабета, действительно, не было. А были эти Паняев, Сухарев и компания. Вот каюсь в том, что я совершенно не понимала ситуации. И, конечно это надо понимать, что рассчитать такие маленькие дозы яда нельзя. И я не думаю, что хотели сделать что-нибудь другое как и в случае с Навальным, кроме как убить. Такого не делает никто ради попугать.
И, понимаете, как началось расследование по Быкову — просто после отравления Навального поменялся пейзаж, что можно и что нельзя. И после этого Христо Грозев и Bellingcat стали проверять: а давайте проверим, может быть, и Быков. Выяснилось, что есть.
Теперь это, что выяснилось, что есть, тоже меняет пейзаж. Теперь уже начинают лезть в голову вопросы, которые совсем, может быть, нерелевантны, совсем из области заговора. Их раньше не было, теперь они есть. А Бадри Патаркацишвили, а Антон Носик?
И вот в новом фильме Марии Певчих и в новом расследовании Bellingcat был назван новый участник всей этой операции — Сухарев. И там, если вы заметили, была сказана очень важная ведь, что во время последней операции окончательной он как раз был в Сочи. И вообще он часто бывал в Сочи. Что-то у них были какие-то важные истории. Христо Грозев говорит, что иногда они прилетали туда буквально на пару часов взять какую-то вещь или повидаться с кем-то.
И я вот что подумала, что если взять вообще все отравления, о которых мы знаем, вот вообще все — отравление Цепова, отравление Щекочихина, плюс, конечно, напомним, что началось всё с отравления Хаттаба. Потому что в 2002 году Хаттаба говорят, что его отравил Ибрагим Магомедов — это брат известного человека. Оба брата из села Гимры были очень известными дагестанскими ваххабитами. Вот этот Ибрагим отравил — его убили. Был он при этом агентом эфэсбэшников или сам он был жертвой непонятно. Потом, в 2009 году было первое отравление Доку Умарова. «Росбалт» об этом сообщал, что он выжил, а потом в сентябре 2012 его снова отравили до конца, судя по всему, вместе с 4 соратниками (не жалели).
И вот если прибавить к этому июль 14-го года, когда в Нальчике отравили Тимура Куашева, и март 2015, когда в Каспийские отравили активиста общественного дагестанского движения «Садвал» Руслана Магомедрагимова. И вот тогда эта бригада быковско-навальновская тоже летала и была там в те дни, когда были отравлены Куашев и Магомедрагимова, и сопоставить это с тем, что они часто летали на Кавказ и вот это важное место какое-то Сочи, то можно предположить — это только мое предположение, — что сначала все эти истории способом справиться с исламистами на Кавказе.
Понятно, что мы еще много точек на этой кривой не знаем. Вот Грозев говорит, что он еще будет публиковать другие истории. Он говорит, что было много командировок на Кавказ. Но даже по этой короткой серии мы видим, что сначала это были вполне легитимные цели. Под легитимными целями я имею цель, которую убил бы и Моссад и ЦРУ. Потому что и Хаттаб и Умаров — это, конечно, легитимные цели. А потом это стало выходить из-под контроля. И вот, например, тот же Куашев, которого, судя по всему, отравили, с моей точки зрения, это был не очень хороший человек, потому что это тот человек, который формально являлся журналистом и правозащитником, а на самом деле был легальным фронтом исламистов. Вот все, что он писал, это ровно то, что пишут люди, которые составляют легальный фронт исламистов.
Но, извините, он писал и писал. Слово не наказуемо. Даже если он говорил заведомо передернутые вещи. Потому что как только вы начинаете наказывать за слово, даже если начинаете наказывать за заведомое вранье или заведомую пропаганду, то возникает вопрос: а кто определяет, что это вранье и пропаганда. И каждый раз если хоть что-то вы делаете за слово, даже если вы сажаете просто за слово — это мы уже к Хованскому переведем, — не говоря уже о том, что если вы травите за слово… то есть все опции наказания за слово гораздо хуже, чем опции безнаказанности вранья, любого вранья.
Кроме того Куашев — это был человек, которого, мягко говоря, никто не знал. Не пользовался это человек в Кабардино-Балкарии хоть сколько-нибудь заметным влиянием. И, видимо, доложили начальству, чтобы обеспечить себе работу, что это такой крутой человек. Вот Магомедрагимова, лезгин, которого, судя по всему, тоже траванули, это был вообще никто и звать никак. В политическом пейзаже Дагестана такой человек отсутствовал. Это значит, что там ходили какие-то бумажки, как вот сейчас у нас Владимир Владимирович сказал публично про закон украинский принятый о коренных меньшинствах, что почему среди этих коренных меньшинств нету русских. И, видимо, просто не знал, о чем закон. Потому что закон касается только крымских татар, караимов и, по-моему, кипчаков. То есть кому-то принесли бумажку, которая имела мало отношения к реальности. И из-за этого убили человека.
И, тем более, фантастическая история с Никитой Исаевым, который в 19-м году 16 ноября в поезде Тамбов — Москва умер. Но это же был просто тролль. Простите, о покойниках либо хорошо, либо ничего, но это был просто человек, которые работал с Якеменко, с Василием Якеменко. Как можно было этого человека зачислять в политические противники, если только эта машина не стала работать абсолютно на себя.
Второе: не забудьте истории с Российским допинговым агентством. Когда ВАДА утверждает, что в России существовала государственная поддержка допинга — вот те самые бутылочки с мочой, который через стенку передавали, по словам Родченкова передавали фэфсбэшники. После этого экс-председатель исполнительного комитета РУСАДА Вячеслав Синев умирает 3 февраля 2016 год. 14 февраля умирает другой человек, исполнительный директор бывший Никита Камаев. После чего Родченков бежит в полной уверенности, что его сейчас хлопнут.
И у меня такой циничный вопрос. Ну, во-первых, как мы можем предполагать, это было не только против чужих, и даже и против своих. А, во-вторых, зачем? А что, они когда-нибудь заговорили? Неужели тот же самый Родченков когда-нибудь заговорил, если бы у него это был не единственный способ спасти свою жизнь?
Потом не забудем еще про смерть Щекочихина и Цепова. Юрия Щекочихина июль 2003 года отравление. Он расследовал дело «Трех китов». И в сентябре 2004 года очень странная смерть Романа Цепова. Это очень близкий к Путину человек, охранник бывший Путина, который пытался вмешаться в процесс дележки ЮКОСа. И вдруг он внезапно с очень странными симптомами умирает. И понятно, что и Щекочихин и Цепов, если это были отравления, то это какая-то частная инициатива и частные разборки.
Но ведь мы должны помнить, что когда речь идет о частных разборках с участием эксклюзивных ядов, то где-то должен существовать поставщик этого эксклюзивного яда. Вот, например, в 95-м году отравили банкира Ивана Кивелиди. Его отравил его партнер, которого звали Хуцешвили, которому просто не хотелось деньги отдавать, которые ему Кивелиди дал. Но этот партнер, хотя он отравил Кивелиди «Новичком», он ведь не мог новичок сделать сам. Он купил его у человека. Имя этого человека известно, потому что он показания об этом давал. Был суд. Этого человека звали Леонид Линк, он был один из ученых, которые создавали «Новичок». Сейчас у нас господин Линк большой человек по отравлению Навального. Он везде говорит, что это происки западных спецслужб и никто Навального не травил.
И, соответственно, я просто обращаю ваше внимание, что эти два странных отравления, две странных смерти — Щекочихина и Цепова, — если это были отравления, то возникает вопрос: а где эти частные люди взяли яд? Потому что это не то же самое, что «Глок» пойти и купить на рынке.
Еще раз: мы начинаем задумываться о вещах, о которых раньше никогда не задумывались. Вот, например, смерть Бадри Патаркацишвили в 2008 году, партнера Березовского, когда внезапно в полном расцвете сил человек умер от сердечного приступа, что бывает с мужчинаи в этом возрасте. И когда это произошло, мне это близко не казалось подозрительным. Потому что Бадри перед этим потерпел несколько тяжелых ударов. Он пытался помириться в это время с Путиным, он поссорился с грузинскими властями, с Саакашвили. Решил совместить обе эти процедуры. И он решил избраться президентом Грузии. Поскольку было понятно, что Бадри не изберется президентом Грузии, то он задумал государственный переворот в буквальном смысле слова.
Он позвал к себе замминистра МВД, который, как ему казалось, был недоволен существующими властями, и стал с ним обсуждать, как будет происходить этот переворот, как после голосования этот замминистра соберет пресс-конференцию, скажет, что ему приказали подбросить бюллетени в пользу Саакашвили, скажет, что он честный человек и не может это сделать, вытащит пачку этих бюллетеней. Потом Бадри обсуждал типа, кого после этого надо будет валить. Он не обсуждал это прямо в таких выражениях, что сейчас после этого убьем Мерабишвили, после этого убьем Саакашвили. Но близко к тексту это было понятно.
И еще Бадри всячески хорохорился, распускал хвост, рассказывал, какой он великий. Я думаю, что это, конечно, была очень сильная история, когда он сказал, распуская хвост, что «я еще помню времена, когда Путин ко мне ходил в одном потертом зеленом пиджачке».
И оказалось, что этот замминистра никакой не недовольный, что это часть спецоперации. Это часть спецоперации Грузинского МВД. Он все это записал на пленку. Эту пленку выложили публично. Барди страшно опозорился. Проиграл выборы с каким-то неимоверным треском. Соответственно, это было чудовищное унижение для человека, который уже считал себя хозяином Грузии, к которого состояние было больше, чем ВВП всей грузи. И у меня не было в тот момент никаких вопросов, что от этого унижения, от этого нестерпимого проигрыша, причем проигрыша по всем фронтам, абсолютного провала, у Бадри не выдержало сердце.
Ну, а сейчас начинаешь думать: Да, может быть, это так, а, может быть, все-таки надо также принять во внимание, что смерть Бадри абсолютно подкосила Березовского, стала началом его конца. Потому что Березовский никогда не записывал на себя. Он записывал то на одного, то на другого, то на третьего. У него все активы, которые оставались, были записаны на Бадри, и, соответственно, оказалось, что Березовский гол как сокол после смерти Бадри.
Тем более, что в 12-м году был Перепеличный, который внезапно умер на пробежке от того же сердца. Все это могут быть абсолютно ложноположительные срабатывания. Но, что раньше казалось абсолютно немыслимым, сейчас, особенно после истории с Быковым начинает являться темой: а вдруг это могло быть и так?
И вот я думаю, то, что мы уже знаем… потому что про Барди мы, скорей всего, никогда не узнаем, потому что это Лондон, это очень давно, там не летали за ним никто. Потому что мы знаем только про те операции, с большей или меньшей уверенностью можем сказать, когда мы знаем модус операнди, когда вот люди летали в командировки за Кара-Мурзой, за Быковым, за Навальным. И вот тогда это можно отследить, тогда у Bellingcat есть инструменты это отследить.
И вот я задумываюсь о том, как это происходило. Ведь это не могло происходить без одобрения Путина. Ведь это очень тяжелая, очень редкая, очень необычная операция. Вот есть известная история, как израильтяне в 97-м году они в Иордании пытались отравить Халеда Машаля, если я не ошибаюсь, фентанилом, то есть не таким уж эксклюзивным ядом. И когда я полезла тут сравнивать, готовилась к передаче, я была уверена, что там будет очень много других операций, когда в Израиле кого-то отравили. И, насколько я понимаю, они после этой истории больше не пытались это делать. Я смотрела количество тех людей, которых они ликвидировали, тех террористов, и везде это было: убит снайпером… убит снайпером, убит ракетой, убит дроном. Потому что вот та операция в Иордании, она закончилась диким провалом. Потому что они прыснули Халеду Машалю — агенты израильские — из флакончика в лицо. Он почувствовал себя плохо. Агентов успели арестовать. 4 агента попали в тюрьму. И в итоге Нетаньяху был вынужден лететь к иорданскому королю и говорить: «Что мы тут сделали такое дело, извините, пожалуйста, мы дадим ему противоядие, отдайте наших людей».
И я подумала, почему израильтяне больше этого не делали, насколько я понимаю — ну, может быть, они это делали, но никто не знает, — потому что, во-первых, это непредсказуемо, во-вторых, слишком большие минусы.
И у меня же опять вопрос. Докладывали же наверх о каждой операции. Наверное, да, о Хаттабе и Умарове докладывали. А вот о Быкове, об этом Никите Исаеве, о Магомедрагимове? Ведь кто-то приносил наверх этого Куашева, этог о Никиту Исаева. Потому что если это не приносили Путину, то это такое злоупотребление доверием, что, это, получается, нарушение монополии на насилие, получается, что уже эти люди правят в государстве, а не Путин.
А если ему приносили, и он давал добро, то вот неужели Владимир Владимирович не сказал: «Давайте я проверю по своим каналам. Вот этот Магомедрагимов действительно такая страшная фигура, вот чтобы она заслуживала такой ликвидации». Там же ведь по Быкову, скорей всего, в чём дело. Там бы Конституционный совет… Координационный совет оппозиции — абсолютно бесполезный орган, который был создан в [20]12-м году, в 13-м году его распустили. Ничего этот Координационный совет не делал. И Навальный в нём был первым — больше всего количество голосов получил, Быков получил количество голосов номер два. И вот если вы помните, один человек, который утверждал, что он работал на Пригожина, в интервью «Новой газете» рассказывал, что «у нас был Быков фигурой номер два». Так, слушайте, вот ощущение этой машины, которая начинает работать полностью на себя… Вот с тем же Скрипалем. Ну, кто такой Сергей Скрипаль? Да, это бывший шпион, который продал своих коллег. Но этот человек, как мы потом знаем, сидел в Лондоне, смотрел ОРТ, был типичным ватником. И периодически это промелькнуло. Он звонил своим коллегам, и, видимо, ему хотелось еще денег как-то заработать, и пытался чего-то у них спросить. И, скорей всего, из этого сделали, что вот там Скрипаль продолжает бурную разведывательную деятельность… Но стоило ли это такой реакции? <...>
Помните, я говорила, что расследование Bellingcat будет иметь много сезонов — про отравление. И это еще не последний сезон. Этот сериал мы будем смотреть долго.
И страшно подумать, если литературная премия выдается в «новичках», что получат Акунин или Улицкая.
Вообще много было в России, чтобы: чтобы в солдаты поэтов сдавали, чтобы в поэта стреляли, но чтобы травили — мы точно не знаем, «Новичком» или не «Новичком» — но травили… Честно скажу, что это не являлось новостью среди друзей Быкова. Это, наверное, был секрет, который был известен очень хорошо узкому кругу. Потому что Bellingcat достаточно давно обещал это расследование.
Ито, конечно, полный вынос мозга, потому что представьте себе эту картину. Мы многое видели. Мы знаем, как на Сочинской Олимпиаде чекисты бутылочки с мочой передавали через дырку в стене. Как трусы Навального натирали, благодаря Христо Грозеву и самому Навальному. Но вот эта картина: Быков читает Тотальный диктант — а они там в номере то ли трусы, то ли рубашечку натирают. И они летали за ним эти «новички» в течении года. И, судя по всему, что они летали за Быковым на такие страшные подрывные мероприятия, как лекция о Гарри Поттере, посылал их Волдеморт.
И вот когда я понимаю, что Тотальный диктант наказывается «Новичком», тогда что можно? И обратите внимание, нельзя сказать, что нет, эти люди за Быковым просто следили как за нежелательным элементом. Уж не говорим о самой абсурдности, что Быков — это нежелательный элемент и политический деятель. Но, обращаю внимание, что они не летали теми же самолетами, что и Быков за исключением первого раза, б) таскали за собой химиков.
А я напоминаю, что согласно расследованию, сделав свое дело в Новосибирске, они взяли билеты в Москву в то время, как Быков полетел в Екатеринбург, далее в Уфу. То есть когда эта бригада в Новосибирске навестила этот отель, их миссия была закончена. Нельзя сказать, что они за Быковым следили, потому что они за ним не следили.
И я могу честно сказать, что когда Быкова отравили, я и, наверное, многие другие, включая Дмитрия Муратова, который спас ему жизнь, не верили, конечно, что это отравление. А теперь-то мы понимаем задним числом, что Муратов тем, что он прилетел за Быковым в Уфу на этом санитарном самолете, который пытались развернуть в воздухе точно так же, как это происходило с самолетом Навального, который тоже не хотели отпускать из того провинциального города, в котором он приземлился. Так вот Муратов тогда прилетел, мы все время висели на телефоне, и с таким облегчением прозвучал этот диагноз первый: диабет. И я звоню Быкову поле этого отравления, и он говорит, что никакого диабета у него нет, этого не может быть, что диабет тут ни при чем. А перед этим еще Дима говорил, что он во время этой комы увидел бога. И я после этого разговора: «Ну, вот, бог есть, а диабета нет».
И вот я не знаю, как насчет бога, но диабета, действительно, не было. А были эти Паняев, Сухарев и компания. Вот каюсь в том, что я совершенно не понимала ситуации. И, конечно это надо понимать, что рассчитать такие маленькие дозы яда нельзя. И я не думаю, что хотели сделать что-нибудь другое как и в случае с Навальным, кроме как убить. Такого не делает никто ради попугать.
И, понимаете, как началось расследование по Быкову — просто после отравления Навального поменялся пейзаж, что можно и что нельзя. И после этого Христо Грозев и Bellingcat стали проверять: а давайте проверим, может быть, и Быков. Выяснилось, что есть.
Теперь это, что выяснилось, что есть, тоже меняет пейзаж. Теперь уже начинают лезть в голову вопросы, которые совсем, может быть, нерелевантны, совсем из области заговора. Их раньше не было, теперь они есть. А Бадри Патаркацишвили, а Антон Носик?
И вот в новом фильме Марии Певчих и в новом расследовании Bellingcat был назван новый участник всей этой операции — Сухарев. И там, если вы заметили, была сказана очень важная ведь, что во время последней операции окончательной он как раз был в Сочи. И вообще он часто бывал в Сочи. Что-то у них были какие-то важные истории. Христо Грозев говорит, что иногда они прилетали туда буквально на пару часов взять какую-то вещь или повидаться с кем-то.
И я вот что подумала, что если взять вообще все отравления, о которых мы знаем, вот вообще все — отравление Цепова, отравление Щекочихина, плюс, конечно, напомним, что началось всё с отравления Хаттаба. Потому что в 2002 году Хаттаба говорят, что его отравил Ибрагим Магомедов — это брат известного человека. Оба брата из села Гимры были очень известными дагестанскими ваххабитами. Вот этот Ибрагим отравил — его убили. Был он при этом агентом эфэсбэшников или сам он был жертвой непонятно. Потом, в 2009 году было первое отравление Доку Умарова. «Росбалт» об этом сообщал, что он выжил, а потом в сентябре 2012 его снова отравили до конца, судя по всему, вместе с 4 соратниками (не жалели).
И вот если прибавить к этому июль 14-го года, когда в Нальчике отравили Тимура Куашева, и март 2015, когда в Каспийские отравили активиста общественного дагестанского движения «Садвал» Руслана Магомедрагимова. И вот тогда эта бригада быковско-навальновская тоже летала и была там в те дни, когда были отравлены Куашев и Магомедрагимова, и сопоставить это с тем, что они часто летали на Кавказ и вот это важное место какое-то Сочи, то можно предположить — это только мое предположение, — что сначала все эти истории способом справиться с исламистами на Кавказе.
Понятно, что мы еще много точек на этой кривой не знаем. Вот Грозев говорит, что он еще будет публиковать другие истории. Он говорит, что было много командировок на Кавказ. Но даже по этой короткой серии мы видим, что сначала это были вполне легитимные цели. Под легитимными целями я имею цель, которую убил бы и Моссад и ЦРУ. Потому что и Хаттаб и Умаров — это, конечно, легитимные цели. А потом это стало выходить из-под контроля. И вот, например, тот же Куашев, которого, судя по всему, отравили, с моей точки зрения, это был не очень хороший человек, потому что это тот человек, который формально являлся журналистом и правозащитником, а на самом деле был легальным фронтом исламистов. Вот все, что он писал, это ровно то, что пишут люди, которые составляют легальный фронт исламистов.
Но, извините, он писал и писал. Слово не наказуемо. Даже если он говорил заведомо передернутые вещи. Потому что как только вы начинаете наказывать за слово, даже если начинаете наказывать за заведомое вранье или заведомую пропаганду, то возникает вопрос: а кто определяет, что это вранье и пропаганда. И каждый раз если хоть что-то вы делаете за слово, даже если вы сажаете просто за слово — это мы уже к Хованскому переведем, — не говоря уже о том, что если вы травите за слово… то есть все опции наказания за слово гораздо хуже, чем опции безнаказанности вранья, любого вранья.
Кроме того Куашев — это был человек, которого, мягко говоря, никто не знал. Не пользовался это человек в Кабардино-Балкарии хоть сколько-нибудь заметным влиянием. И, видимо, доложили начальству, чтобы обеспечить себе работу, что это такой крутой человек. Вот Магомедрагимова, лезгин, которого, судя по всему, тоже траванули, это был вообще никто и звать никак. В политическом пейзаже Дагестана такой человек отсутствовал. Это значит, что там ходили какие-то бумажки, как вот сейчас у нас Владимир Владимирович сказал публично про закон украинский принятый о коренных меньшинствах, что почему среди этих коренных меньшинств нету русских. И, видимо, просто не знал, о чем закон. Потому что закон касается только крымских татар, караимов и, по-моему, кипчаков. То есть кому-то принесли бумажку, которая имела мало отношения к реальности. И из-за этого убили человека.
И, тем более, фантастическая история с Никитой Исаевым, который в 19-м году 16 ноября в поезде Тамбов — Москва умер. Но это же был просто тролль. Простите, о покойниках либо хорошо, либо ничего, но это был просто человек, которые работал с Якеменко, с Василием Якеменко. Как можно было этого человека зачислять в политические противники, если только эта машина не стала работать абсолютно на себя.
Второе: не забудьте истории с Российским допинговым агентством. Когда ВАДА утверждает, что в России существовала государственная поддержка допинга — вот те самые бутылочки с мочой, который через стенку передавали, по словам Родченкова передавали фэфсбэшники. После этого экс-председатель исполнительного комитета РУСАДА Вячеслав Синев умирает 3 февраля 2016 год. 14 февраля умирает другой человек, исполнительный директор бывший Никита Камаев. После чего Родченков бежит в полной уверенности, что его сейчас хлопнут.
И у меня такой циничный вопрос. Ну, во-первых, как мы можем предполагать, это было не только против чужих, и даже и против своих. А, во-вторых, зачем? А что, они когда-нибудь заговорили? Неужели тот же самый Родченков когда-нибудь заговорил, если бы у него это был не единственный способ спасти свою жизнь?
Потом не забудем еще про смерть Щекочихина и Цепова. Юрия Щекочихина июль 2003 года отравление. Он расследовал дело «Трех китов». И в сентябре 2004 года очень странная смерть Романа Цепова. Это очень близкий к Путину человек, охранник бывший Путина, который пытался вмешаться в процесс дележки ЮКОСа. И вдруг он внезапно с очень странными симптомами умирает. И понятно, что и Щекочихин и Цепов, если это были отравления, то это какая-то частная инициатива и частные разборки.
Но ведь мы должны помнить, что когда речь идет о частных разборках с участием эксклюзивных ядов, то где-то должен существовать поставщик этого эксклюзивного яда. Вот, например, в 95-м году отравили банкира Ивана Кивелиди. Его отравил его партнер, которого звали Хуцешвили, которому просто не хотелось деньги отдавать, которые ему Кивелиди дал. Но этот партнер, хотя он отравил Кивелиди «Новичком», он ведь не мог новичок сделать сам. Он купил его у человека. Имя этого человека известно, потому что он показания об этом давал. Был суд. Этого человека звали Леонид Линк, он был один из ученых, которые создавали «Новичок». Сейчас у нас господин Линк большой человек по отравлению Навального. Он везде говорит, что это происки западных спецслужб и никто Навального не травил.
И, соответственно, я просто обращаю ваше внимание, что эти два странных отравления, две странных смерти — Щекочихина и Цепова, — если это были отравления, то возникает вопрос: а где эти частные люди взяли яд? Потому что это не то же самое, что «Глок» пойти и купить на рынке.
Еще раз: мы начинаем задумываться о вещах, о которых раньше никогда не задумывались. Вот, например, смерть Бадри Патаркацишвили в 2008 году, партнера Березовского, когда внезапно в полном расцвете сил человек умер от сердечного приступа, что бывает с мужчинаи в этом возрасте. И когда это произошло, мне это близко не казалось подозрительным. Потому что Бадри перед этим потерпел несколько тяжелых ударов. Он пытался помириться в это время с Путиным, он поссорился с грузинскими властями, с Саакашвили. Решил совместить обе эти процедуры. И он решил избраться президентом Грузии. Поскольку было понятно, что Бадри не изберется президентом Грузии, то он задумал государственный переворот в буквальном смысле слова.
Он позвал к себе замминистра МВД, который, как ему казалось, был недоволен существующими властями, и стал с ним обсуждать, как будет происходить этот переворот, как после голосования этот замминистра соберет пресс-конференцию, скажет, что ему приказали подбросить бюллетени в пользу Саакашвили, скажет, что он честный человек и не может это сделать, вытащит пачку этих бюллетеней. Потом Бадри обсуждал типа, кого после этого надо будет валить. Он не обсуждал это прямо в таких выражениях, что сейчас после этого убьем Мерабишвили, после этого убьем Саакашвили. Но близко к тексту это было понятно.
И еще Бадри всячески хорохорился, распускал хвост, рассказывал, какой он великий. Я думаю, что это, конечно, была очень сильная история, когда он сказал, распуская хвост, что «я еще помню времена, когда Путин ко мне ходил в одном потертом зеленом пиджачке».
И оказалось, что этот замминистра никакой не недовольный, что это часть спецоперации. Это часть спецоперации Грузинского МВД. Он все это записал на пленку. Эту пленку выложили публично. Барди страшно опозорился. Проиграл выборы с каким-то неимоверным треском. Соответственно, это было чудовищное унижение для человека, который уже считал себя хозяином Грузии, к которого состояние было больше, чем ВВП всей грузи. И у меня не было в тот момент никаких вопросов, что от этого унижения, от этого нестерпимого проигрыша, причем проигрыша по всем фронтам, абсолютного провала, у Бадри не выдержало сердце.
Ну, а сейчас начинаешь думать: Да, может быть, это так, а, может быть, все-таки надо также принять во внимание, что смерть Бадри абсолютно подкосила Березовского, стала началом его конца. Потому что Березовский никогда не записывал на себя. Он записывал то на одного, то на другого, то на третьего. У него все активы, которые оставались, были записаны на Бадри, и, соответственно, оказалось, что Березовский гол как сокол после смерти Бадри.
Тем более, что в 12-м году был Перепеличный, который внезапно умер на пробежке от того же сердца. Все это могут быть абсолютно ложноположительные срабатывания. Но, что раньше казалось абсолютно немыслимым, сейчас, особенно после истории с Быковым начинает являться темой: а вдруг это могло быть и так?
И вот я думаю, то, что мы уже знаем… потому что про Барди мы, скорей всего, никогда не узнаем, потому что это Лондон, это очень давно, там не летали за ним никто. Потому что мы знаем только про те операции, с большей или меньшей уверенностью можем сказать, когда мы знаем модус операнди, когда вот люди летали в командировки за Кара-Мурзой, за Быковым, за Навальным. И вот тогда это можно отследить, тогда у Bellingcat есть инструменты это отследить.
И вот я задумываюсь о том, как это происходило. Ведь это не могло происходить без одобрения Путина. Ведь это очень тяжелая, очень редкая, очень необычная операция. Вот есть известная история, как израильтяне в 97-м году они в Иордании пытались отравить Халеда Машаля, если я не ошибаюсь, фентанилом, то есть не таким уж эксклюзивным ядом. И когда я полезла тут сравнивать, готовилась к передаче, я была уверена, что там будет очень много других операций, когда в Израиле кого-то отравили. И, насколько я понимаю, они после этой истории больше не пытались это делать. Я смотрела количество тех людей, которых они ликвидировали, тех террористов, и везде это было: убит снайпером… убит снайпером, убит ракетой, убит дроном. Потому что вот та операция в Иордании, она закончилась диким провалом. Потому что они прыснули Халеду Машалю — агенты израильские — из флакончика в лицо. Он почувствовал себя плохо. Агентов успели арестовать. 4 агента попали в тюрьму. И в итоге Нетаньяху был вынужден лететь к иорданскому королю и говорить: «Что мы тут сделали такое дело, извините, пожалуйста, мы дадим ему противоядие, отдайте наших людей».
И я подумала, почему израильтяне больше этого не делали, насколько я понимаю — ну, может быть, они это делали, но никто не знает, — потому что, во-первых, это непредсказуемо, во-вторых, слишком большие минусы.
И у меня же опять вопрос. Докладывали же наверх о каждой операции. Наверное, да, о Хаттабе и Умарове докладывали. А вот о Быкове, об этом Никите Исаеве, о Магомедрагимове? Ведь кто-то приносил наверх этого Куашева, этог о Никиту Исаева. Потому что если это не приносили Путину, то это такое злоупотребление доверием, что, это, получается, нарушение монополии на насилие, получается, что уже эти люди правят в государстве, а не Путин.
А если ему приносили, и он давал добро, то вот неужели Владимир Владимирович не сказал: «Давайте я проверю по своим каналам. Вот этот Магомедрагимов действительно такая страшная фигура, вот чтобы она заслуживала такой ликвидации». Там же ведь по Быкову, скорей всего, в чём дело. Там бы Конституционный совет… Координационный совет оппозиции — абсолютно бесполезный орган, который был создан в [20]12-м году, в 13-м году его распустили. Ничего этот Координационный совет не делал. И Навальный в нём был первым — больше всего количество голосов получил, Быков получил количество голосов номер два. И вот если вы помните, один человек, который утверждал, что он работал на Пригожина, в интервью «Новой газете» рассказывал, что «у нас был Быков фигурой номер два». Так, слушайте, вот ощущение этой машины, которая начинает работать полностью на себя… Вот с тем же Скрипалем. Ну, кто такой Сергей Скрипаль? Да, это бывший шпион, который продал своих коллег. Но этот человек, как мы потом знаем, сидел в Лондоне, смотрел ОРТ, был типичным ватником. И периодически это промелькнуло. Он звонил своим коллегам, и, видимо, ему хотелось еще денег как-то заработать, и пытался чего-то у них спросить. И, скорей всего, из этого сделали, что вот там Скрипаль продолжает бурную разведывательную деятельность… Но стоило ли это такой реакции? <...>