Максим Шевченко: Вся страна как «дело Ивана Голунова»

В то время, как на высших этажах власти разгорается борьба честолюбий и амбиций, далеко внизу, в городах и сёлах нашей необъятной Родины продолжается и укрепляется власть произвола и беззакония.

Летом прошедшего года вся страна была потрясена делом Ивана Голунова, когда против честного журналиста откровенно начали фальсифицироваться доказательства с целью уничтожить его, бросить в тюрьму.

С трудом, с помощью массовых законных протестов, Ивана удалось отстоять.

Но по всей стране таких дел «Иванов Голуновых» - огромное множество.

И, в силу того, что люди, против которых фабрикующая заказные дела, ломающие их жизни, не являются журналистами прогрессивных СМИ, их никто не видит и за них мало кто заступается.

С очередным проявлением преступного отношения следствия, прокуратуры и судебной системы как к нормам УПК, так и просто к нормам закона и справедливости, мне пришлось столкнуться в Железноводске.

Там судят группу местных жителей по обвинению в вымогательстве и меня попросили быть общественным защитником на этом процессе.

Казалось бы, рядовое дело для нашей страны и общества - бывшие спортсмены, используя своё физическое превосходство и уличный опыт психологического давления, «прессуют» бизнесменов с целью наживы.

Таких судебных процессов по стране прохожий немало.

Но, ознакомившись с материалами дела, я понял, что в данном случае мы столкнулись с образцовым, почти эталонным случаем произвола и вымогательства именно со стороны тех, кто использует государство как инструмент расправы в личных и политических целях.

Главным обвиняемым, которого следствие и обвинение пытаются представить чуть ли не «криминальным авторитетом», проходит уроженец Дагестана Магомед Рашидов - руководитель Региональной общественной организации «Культурный центр народов Дагестана в Ставропольском крае им М. Гусаева», член Совета при губернаторе Ставропольского края по вопросам межэтнических отношений.

Так получилось, что я познакомился с Магомедом в те годы, когда на Северном Кавказе свирепствовала террористическая война и господствовало беззаконие.

И именно Магомед Рашидов с его спокойным характером и авторитетом, основанном на рассудительности и здравомыслии, играл в регионе КМВ важную роль в противодействии распространения экстремистской и террористической идеологии среди дагестанской молодёжи, спасая ребят от непоправимых поступков, а общество - от угрозы терроризма.

Десятки ребят, сегодня уже живущих нормальной и спокойной взрослой жизнью, обязаны ему тем, что он вовремя остановил их от увлечения радикальным исламизмом и охладил их горячие головы до совершения ими преступлений.

И, когда я узнал, что Магомед Рашидов сам арестован и сидит в СИЗО, я сразу же согласился прилететь и разобраться с тем, что с ним случилось.

Уже после первого знакомства с материалами дела и первые заседания суда под руководством судьи Гараничевой и при участии помощника прокурора г. Железноводска Крыжановского, мне стало очевидно, что дело не просто сфабриковано и имеет признаки политического заказа, но сфабриковано небрежно, грубо, с явным расчетом на то, что суд будет со следствием и обвинением заодно.

Я видел во время допроса потерпевшего, как государственный обвинитель подсказывает, буквально диктует ему, что надо говорить, а о чем о вешать «не знаю», «не помню».

Наблюдал, как другой потерпевший откровенно заявил на суде, что никогда не видел обвиняемого, не разговаривал с ним ни по телефону, ни лично.

Когда я спросил его, почему он называет обвиняемого в показаниях «криминальным авторитетом» и что значит определение «криминальный авторитет», потерпевший сказал, что это следователь сказал ему, что обвиняемый - «криминальный авторитет».

И потом так и записал в протокол, который потерпевший засвидетельствовал.

Причём, в отличие от обвиняемого Рашидова, никогда не привлекавшегося ни по каким статьям, этот «потерпевший» сам в прошлом судим.

Вообще, из 24 -х свидетелей обвинения, допрошенных в судебном заседании, 22 заявили, что их показания, данные на предварительном следствии, фактически были сфальсифицированы частично или в полном объеме, вплоть до того, что ими подписывались пустые страницы бланков и передавались оперуполномоченному Заикину.

Часть свидетелей показали: оперуполномоченный Заикин угрожал им лично, что под каким-нибудь предлогом возбудит уголовные дела в отношении них, если те не подпишут ложные показания в отношении Рашидова и проходящего с ним по делу о «преступной группе» Берсанова.

Интересно, что стенограмма именно этого заседания суда оказалась изменена секретарем суда.

Когда защита заявила протест, потребовала сличить аудиозаписи заседания (защитники все записывают) с протоколом и дать отвод секретарю, которая возможно изменила в стенограмме показания, свидетельствующие о фабрикации обвинительного заключения, судья Гараничева отказалась это сделать.

Эта судья вообще ведет себя странно - например, во время опознания с помощью видеосвязи одним из «потерпевших» (находившегося в другом городе), она представила ему обвиняемых по фамилиям, фактически указав, кого именно он должен опознать.

«Преступная группа» сколачивалась следователями грубо и топорно - у двоих ее членов (один из которых заявил, что увидел своего «главаря» первый раз только в СИЗО - и следствие не предоставило никаких доказательств, что это не так) «нашли» при задержании одинаковые гранаты и пакетики с наркотиками.

Одному из них сначала «откатали пальцы», потом после того, как он тщательно вымыл руки с мылом, все-таки умудрились обнаружить на его руках следы наркотика(вспоминаем «дело Голунова»)!

Такие «доказательства» опровергают само понятие закон!

Но они норма для России и особенно ее кавказских регионов, где люди практически беспомощны против произвола Системы.

Уголовное преследование Магомеда Рашидова является заказным по следующим признакам:

В материалах уголовного дела отсутствуют доказательства, подтверждающие криминальный характер личности Магомеда Рашидова, в связи с чем, ссылка следственного органа на якобы его принадлежность к криминальному сообществу – голословна, не доказана и противоречит показаниям многочисленных свидетелей защиты, допрошенных на стадии судебного следствия.

В томе 4 имеются поручения следователя Карсаева Д.С. и рапорта оперуполномоченных сотрудников 1 отдела 1 ОРЧ полиции ГУ МВД России по СКФО, в соответствии с которыми становится очевидным, что расследование и другие оперативно-розыскные мероприятия проводились исключительно сидя в кабинетах за компьютерами.

Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Как следует из материалов уголовного дела, Магомед Рашидов не был хорошо знаком с якобы своим «сообщником» Нуниевым, не вступал в преступный сговор с «сообщником» Берсановым, знакомство между ними было поверхностным, не предполагавшим систематическое общение.

А с «сообщником» Исакиди Магомед Рашидов вообще не был знаком, при этом, доказательств, опровергающих данное утверждение, органом предварительного следствия не представлено.

Организованная преступная группа характеризуется устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.

Если следовать сути предъявленного Магомеду Рашидову обвинения, то становится очевидным, что оно не подтверждено достоверными доказательствами и является не чем иным, как плодом больной фантазии следователя Карсаева, заручившегося только сфабрикованными показаниями по сути мошенников - Злобина К.В., Коваленко В.О., Ротенко Д.Г. (судим), Бетко Д.А. (судим) и Оленева Е.Н., о чем они, собственно, в судебном заседании заявили сами.

Кроме того, в обвинительном заключении указывается, что Магомед Рашидов созванивался с потерпевшими, при этом, в судебном заседании

стороной обвинения и стороной защиты повторно были исследованы имеющиеся в деле детализации соединений по номерам телефонов, которые использовались подсудимыми и потерпевшими.

Данные доказательства подтверждают, что с номера сотового телефона, принадлежащего Магомеду Рашидову не было осуществлено ни одного

звонка, ни одной попытки связаться с потерпевшими, кроме потерпевшего Коваленко В.О., при этом, связь была обусловлена исключительно деловым

характером отношений между ними, что и подтвердил в судебном заседании сам Коваленко и свидетели защиты.

Что к этому добавить?

Разве только то, что потерпевшие и свидетели в зале судебного заседания указывали на то обстоятельство, что оперативный сотрудник Заикин продолжает их контролировать, т.е. звонит, извещает о необходимости явиться в суд, после судебного заседания вновь звонит и выясняет

существо данных ими показаний.

Кроме того, подсудимыми Исакиди, Берсановым и Нуниевым в судебном заседании было сделано заявление, что оперуполномоченный Заикин неоднократно приходил к ним в СИЗО и предлагал оговорить, дав ложные показания в отношении Магомеда Рашидова, обещая поспособствовать получение ими условных сроков наказания.

Все это заслушивается и проходит по торжествующие улыбки гособвинителя и откровенно скучающие взгляды судьи.

А ведь обвиняемым людям «светят» дикие тюремные сроки - до 16 лет!

И за что? Я думаю, что заказчиками дела против Магомеда Рашидова является местные феэсбешники, которым Магомед где-то не поклонился и не стал плясать под их дудку.

Понятно, что дагестанцы и кавказские греки - не элитные московские журналисты, которые «я-мы».

Но за Ивана Голунова, ставшего символом сопротивления беспощадному людоедству криминально-силовой Системы, мы стояли «всем миром».

Уверен, что и сам Иван готов помогать тем, кто также как и он попал в эти «силовые жернова», но у кого нет надежды на то, что за них будут заступаться прогрессивные москвичи.

Но именно царящий в провинции, далеко от московских глаз, произвол и показывает, как ничто другое, ту пропасть, в которую безнадёжно падает наша страна.

Оригинал