Рашкин дрожащий или право имеет
Лишение депутатской неприкосновенности коммуниста Валерия Рашкина стало политической темой ноября. Многие уже задались вопросом, а почему, собственно, народные избранники находятся над законом? Даже некоторые парламентарии удивлены тем, что это право у депутатов есть, а, например, у журналистов нет.
По закону парламентская неприкосновенность распространяется также на жилье народного избранника, на служебные помещения, на автомобили, включая личные. Досмотру нельзя подвергнуть ни его багаж, ни документы, ни телефон. Словом, привилегия весомая. Есть мнение, что ради этого многие и идут на выборы.
Понятно, для чего это право вводилось: защитить законодателей от необоснованных нападок «силовиков», надуманных обвинений, если депутат в борьбе за интересы избирателей попытается перейти дорогу сильным мира сего. Но вы помните хоть один такой случай? Увы, история потери неприкосновенности, скорее, говорит, что депутаты зарвались.
Впервые в новейшей истории Дума покусилась на иммунитет одного из своих заседателей в 1995 году. Тогда генпрокурор предложил лишить неприкосновенности независимого депутата, создателя пирамиды «МММ» Сергея Мавроди, обвиняемого в мошенничестве. Но не хватило всего 17 голосов до необходимых трехсот. Правда, уже через полгода парламентарии одумались и все же отобрали мандат у «великого махинатора».
В последующие годы исключительное право депутата потеряли еще 11 человек. В 1998 году такое наказание настигло независимого парламентария Надиршаха Хачилаева. В 2001 году в число «лишенцев» попал сопредседатель «Либеральной России» Владимир Головлев, которого обвинили в хищении акций металлургического комбината в Магнитогорске.
В 2010 году член фракции ЛДПР Ашот Егиазарян тоже потерял мандат, его обвинили в крупномасштабных махинациях на 7 млрд рублей. Однако экс-депутат сумел выехать из страны и скрыться на территории США. При этом Штаты отказались выдавать обвиняемого. В 2014 году иммунитета лишили справедливоросса Алексея Митрофанова, и вновь из-за обвинения в крупном мошенничестве в составе организованной группы.
Не стоит думать, что неприкосновенности лишались только «независимые» депутаты или оппозиционеры. Так, в 2019 году такая участь постигла единоросса Николая Герасименко. Он стал участником ДТП в центре российской столицы, когда его автомобиль наехал на мотоциклиста. Дума транслирует: перед законом равны все.
Известный политолог Константин Калачев в разговоре с «Политикой Сегодня» напомнил, что депутатская неприкосновенность считается одним из важных достижений демократии и по идее должна снижать вероятность давления на члена парламента с целью изменить его голосование из страха преследования со стороны власти или влиятельных лиц.
Но в то же время эту привилегию критикуют за то, что она способствует коррупции и злоупотреблениям со стороны депутатов.
«Лично я полагаю, что парламентариев нельзя разыскивать, преследовать, судить или заключать в тюрьму за действия, которые они совершили в рамках своих парламентских обязанностей. В остальном их надо уравнять с обычными гражданами», – предложил Константин Калачев.
Профессор Финансового университета при Правительстве России, депутат Думы VIII созыва Олег Матвейчев напомнил, что парламентская неприкосновенность была придумана не в России, а во Франции еще в XVIII веке. И с тех пор существует почти во всех странах мира.
«Является ли неприкосновенность способом быть над законом? Ну, конечно, да. Люди, которые совершали преступления, относятся к этому праву именно так, – сказал профессор. – Они или сразу идут в Госдуму, чтобы скрыть следы прежних или совершаемых преступлений, либо с прицелом на будущее – рассчитывают уйти от ответственности, находясь "над народом". Раньше это было сплошь и рядом».
По мнению Матвейчева, нынешние парламентарии особо и не пекутся о своей неприкосновенности в отличии от первых созывов Думы, где было огромное количество бизнесменов. Но с тех пор ввели ограничения на заграничную собственность, запретили избираться судимым, получать финансирование из-за рубежа и т.д.
«В результате бизнесменам политика стала неинтересна. И сейчас бизнесменов в Думе почти нет, а вместе с ними нет и особого желания иметь неприкосновенность, особенно связанную с экономическими преступлениями», – утверждает профессор.
Правда, Валерий Рашкин занимался не бизнесом, а браконьерством. Как считает Матвейчев, человек с 20-летним стажем охотника прекрасно знал, как оформляются документы на охоту. И понимал, что совершает противозаконное действие.
«И совершал его в тот момент, когда должен был находиться в Госдуме и рассматривать бюджет в первом чтении. Но бюджет ему не интересен, вместо этого он поехал на незаконную охоту. Считал, что он выше закона. Ну, вот закон его и покарал».
В то же время профессор отметил, что ситуация не носит массовый характер и все-таки важно, чтобы у депутатов сохранялась неприкосновенность.
«Да, некоторые депутаты готовы отказаться от этого права в принципе. Но и им не стоит забывать, что они могут оказаться под прицелом недоброжелателей: липовое уголовное дело, шантаж, давление».
А вот инициативу коллег от фракции «Новые люди» о предоставлении журналистам схожего с депутатским иммунитета новоиспеченный парламентарий раскритиковал. Матвейчев подсчитал, что в России 450 депутатов федерального уровня, тогда как работников СМИ — десятки тысяч. И если парламентариев избирали, то журналист сам пришел в профессию и должен понимать все ее риски.