Жужжат в горах. Брендом Ингушетии станет мёд
В скором времени в регионе планируют открыть Дом пчеловодов, разрабатывают программу производства мёда в промышленных масштабах и возможно примут новый закон о пчеловодстве.
Медовые реки
Идея сделать ставку на пчеловодство в Ингушетии не нова: горный мёд известен своими свойствами. Но проблем на этом пути немало.
«Сейчас наша главная задача – объединить пчеловодов, – рассказывает Валерий Кукса, зампред правительства республики. – У нас более 300 пасечников, у кого-то с десяток ульев, у других –
больше сотни. Весь наш мёд утекает из республики тоненькими ручейками. Мы же хотим превратить их в одну большую медовую реку, которая прославит регион. Надеемся, что это поможет наладить сбыт. Сейчас появилась возможность экспортировать мёд. Страны Европы раньше покупали его у украинцев, но пчёлы там заболели и качество продукта снизилось, и сейчас экспортёры Старого Света переключились на нас».
Развитие пчеловодства, по мнению специалистов, поднимет и урожайность сельхозкультур, так как пчёлы прекрасно опыляют растения, а также решит проблему занятости населения.
«У нас очень много молодёжи, которая хотела бы заниматься пчеловодством, – продолжает Валерий Кукса. – Это «аристократический» вид хозяйствования, всё чисто, аккуратно. Деньгами помогать республиканская казна не сможет. Но мы выделим землю и под посадку медоносов, и под строительство ульев. Причём медоносные растения – деревья, цветы, кустарники – можно высаживать в оползневых зонах, землях заброшенных, не пригодных для растениеводства или животноводства. Поможем и вспахать территорию под посадку. А в Доме пчеловодства можно будет получить любую профессиональную консультацию, правовую поддержку, помощь в сборе документов».
Вкус и польза
«По официальной статистике, у нас около 10 тысяч пчелосемей, но фактически их около 30 тысяч, – говорит Хаматхан Евлоев, председатель правления региональной общественной организации «Пчеловоды Республики Ингушетия». – Поэтому нам очень бы хотелось, чтобы в республике появилась своеобразная фабрика мёда, чтобы была лаборатория, которая будет подтверждать качество продукта. Но пока у нас с этим проблемы, да и пчеловоды не очень хотят официально регистрироваться в качестве индивидуальных предпринимателей и платить налоги, порой до 30 тысяч в год. У меня, к примеру, 100 ульев. Получаю около 3 тонн мёда в год. А есть пчеловоды, у которых до 10 ульев, для них такая сумма налогов будет непосильной. Поэтому мы и хотим, чтобы в республике создали законодательную базу, которая сделала бы выход из тени выгодным и для пчеловодов, и для бюджета республики».
А в перспективе – производство сопутствующих продуктов – патоки, маточного молочка, перги, воска, пчелиного яда.
«Мёд помогает от сотни бед, – уверен Евлоев. – Я – потомственный пчеловод, пасека мне досталась от отца, а ему от моего деда. И я точно знаю, что «сладкий янтарь» помогает при сердечно-сосудистых, желудочно-кишечных заболеваниях, при заживлении ран и простуде. Апитерапию используют при болезнях суставов. Только мёд должен быть настоящий».