"Финики от колдовства". Зачем на Северном Кавказе ходят к гадалкам

На Северном Кавказе, как и по всей России, сохраняется спрос на оккультные услуги. Немало людей обращаются за помощью не к врачам, а к гадалкам и ворожеям. О том, что же заставляет людей даже в традиционно мусульманских регионах идти к мистикам, мы поговорили с психологами.

Заниматься оккультными услугами и покупать их в России не запрещено, однако, например, в Чечне за это можно угодить в эфир местного госканала и даже в полицию. В декабре на ЧГТРК "Грозный" раскритиковали двух молодых людей: утверждалось, что они прибегли к услугам колдуньи из Дагестана с целью вернуть жену одного из них.

"С собой у них был железный замок, заговоренная вода и много других подозрительных предметов", – говорилось в репортаже, в котором были показаны их извинения.

Сегодня на российских сайтах объявлений и в соцсетях десятки авторов предлагают приворожить любимого человека, сотни – снять сглаз, погадать и даже научить предсказывать судьбу. Для наведения всякого рода проклятий и сглазов используют завуалированный термин: "деструктивные практики".

В инстаграме большинство авторов не связывают себя с каким-то регионом страны, обещая помочь даже людям из-за границы. Для этого не обязательно приезжать: сеансы проводят и на расстоянии. Немало ведуний бесплатно делятся "заклинаниями" и обрядами, например, по защите дома от злых духов. Интересно, что некоторые из них связывают свою деятельность с исламом: можно встретить сотни публикаций с тегами "мусульманскийприворот", "мусульманскаямагия" и "мусульманскоегадание".

За конкретным регионом закрепляют себя пользователи на "Авито". По числу тематических объявлений на этом ресурсе о приворотах, предсказаниях, экстрасенсах и потомственных магах кавказские республики значительно отстают от остальной России. Например, о "гадании" на 5 января сайт выдает следующее:

Краснодарский край – 61 объявление.

Ставропольский край – 10 объявлений.

Дагестан – 4 объявления.

Кабардино-Балкария – 2 объявления, оба связаны с картами таро.

Чечня – 1 объявление. "Сильнейший маг России" Нина Васильевна грозится "изменить судьбу".

Ингушетия – 1 объявление.

Северная Осетия – 1 объявление. Таролог Илья из Алагира обещает "помочь войти в новый год счастливым".

Карачаево-Черкесия – 0 объявлений.

Адыгея – 0 объявлений.

То ли из-за отсутствия конкуренции, то ли ввиду особой заинтересованности колдовской темой на Северном Кавказе, но среди объявлений вышеупомянутой Нины Васильевны наибольшее количество просмотров набирают те, что ориентированы на жителей Чечни и Дагестана (также с ее аккаунта размещены публикации-близнецы для Красноярска, Москвы, Санкт-Петербурга. По тексту они идентичны, а вот что касается цены за услуги, то для Грозного они дороже всего: 917 рублей против 900 в других городах).

Зато в Чечне и Дагестане продают множество предметов для защиты от колдовства. Если, скажем, на Кубани и на Ставрополье "от сглаза" рекламируют различного рода брелки и булавки, то здесь товары с такой функцией по большей части связаны с исламской медициной. Это смеси от колдовства с арабскими названиями вроде "Азабу джинн" ("Мучения джиннов"); вода для опрыскивания помещений, над которой, как утверждает производитель, был прочитан полный Коран; капсулы для выведения колдовства из желудка; "женские бусинки" с шафраном; финики против колдовства.

Рекламировать собственные услуги в оккультной сфере местные жители не рискуют из-за особенностей борьбы с магами, которая активизировалась в Чечне в 2019 году. Их задерживали, подвергали публичной критике, а также принуждали к извинениям (по официальной формулировке их наказывают "за мошенничество"). Поэтому найти практикующих колдуний/колдунов можно только через знакомых.

"Люди ходят к колдунам для обретения надежды, цели или смысла в жизни, которые на самом деле они не могут им дать. Колдуны, маги и так называемые ясновидящие вводят людей в заблуждение. И человек, который ходит к колдуну, на самом деле не обрел еще Бога, он в поиске себя", – поясняет Кавказ.Реалии психолог из Чечни Арби Лабазанов.

По словам эксперта, колдуны в большинстве случаев говорят то, что хочет услышать этот человек, и этот человек потом ждет, пока все сбудется. "А психолог всегда скажет объективно и порекомендует, как сделать лучше. И поможет найти в себе потенциал для достижения какой-либо цели или выход из сложившейся ситуации и проблемы", – добавляет он.

Те, кто верит в чудеса колдунов, будут всегда, считает Лабазанов: "Единственное, чем можно повлиять на эти убеждения в обществе, – это говорить и рассказывать, насколько это запретно с религиозной стороны, так как многие не знают, какой это грех".

В целом россияне обращаются к гадалкам и колдунам чаще, чем к специалистам, резюмирует в разговоре с Кавказ.Реалии психолог в области интегрального нейропрограммирования (ИНП) Саргис Бараказян. Среди причин этого он указывает особенность постсоветского менталитета, а также иллюзию решения, которую дает визит к тем, кто называет себя экстрасенсами.

"В России и странах СНГ поход к психологу для многих означает, что человек психически больной, что нормальный (здоровый) человек не пойдёт к психологу", – отмечает Бараказян. Однако такой подход может измениться лет через десять, полагает он.

Как подчеркивает наш собеседник, психологические методы эффективнее оккультных практик тем, что в этом случае люди имеют дело с настоящими специалистами. На сеансах составляется список критериев, по которым человек понимает, что решил проблему, достиг цели. Результат может быть оценен и по шкале от 1 до 10 баллов.

"Люди не знают, что помимо клинической психологии и психиатрии, есть личностно ориентированная психотерапия, – рассказывает психолог. – В ней можно решить проблему без таблеток, к тому же не нужно ходить месяцами и годами к специалисту. В ИНП используется системный подход к решению проблемы, например, по модели "Мерседес" Сергея Ковалёва: человек отвечает на такие вопросы, как "кто он в проблеме", "как себя ведёт, что он чувствует" и т. д. Собирая эти данные, мы расписываем проблему от и до и начинаем "чинить".

***

Люди, занимающиеся гаданием, неохотно общаются с прессой. Узнав, что на проводе журналист, они зачастую бросают трубку – или ограничиваются парой фраз, прося не публиковать ничего о себе.