КАК ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ КОЛЛЕКТИВ БАКИНСКОГО АЭРОПОРТА ОТМЕНИЛ РАСПРАВУ НАД АРМЯНАМИ

Виталий Агеев - после окончания работы в Азербайджанском управлении гражданской авиации (1991 год)

История о том, как авиаторы отменили расправу над экипажем и авиапассажирами гражданского самолёта Ту-154, осуществившего вынужденную посадку в аэропорту города Баку

После начала январских событий 1990-го года в городе Баку руководство Министерства гражданской авиации СССР (МГА СССР), из-за угрозы коллапса в работе авиапредприятий республики, предприняло ряд кадровых решений.

В этих целях МГА СССР срочно отозвало представителя «Аэрофлота» Марка Ефимовича Заику и поручило ему направиться в Баку, где ему надлежало возглавить Производственную диспетчерскую службу (ПДСУ) Азербайджанского управления гражданской авиации.

До своего назначения представителем «Аэрофлота» на Кубе Марк Ефимович Заика длительное время возглавлял бакинское авиапредприятие, которым он руководил в должности командира Бакинского объединённого авиаотряда, где он заслужил среди бакинских авиаторов авторитет и уважение, а государство отметило его заслуги званием заслуженного пилота СССР.

Сама служба ПДСУ тогда же была переведена из центра города Баку в аэропорт «Бина», для того чтобы оперативно регулировать работу не только региональных аэропортов Азербайджана, но и главного международного аэропорта республики.

Одновременно в подразделения Азербайджанского управления гражданской авиации руководством МГА СССР были переводом направлены молодые специалисты из авиапредприятий Союза ССР. В числе таких специалистов оказался и я. 

В силу моего юного возраста, с подачи одного из моих коллег, меня в аэропорту «за глаза» стали называть Юнгой. Однако, при личном общении, меня все уважительно звали по имени.

Я уже и не помню точный день и месяц того дня, поэтому расскажу вам лишь то, что осталось в моей памяти. Думаю, что живые участники тех событий из числа экипажа самолёта и авиапассажиров дополнят мой рассказ лучше, чем я сам.

Весной далёкого 1990 года в аэропорту «Бина» я прибыл на командную вышку аэропорта «Бина», где должен был заступить на смену. 

Во время приёма смены по радиосвязи руководитель полётов (РП) сообщил примерно следующее – «…на связь вышел армянский борт Ту-154, следовавший из Москвы в Ереван. Командир самолёта доложил, что у него критический остаток топлива и просит разрешение на вынужденную посадку в аэропорту «Бина для дозаправки».

В это время сменным начальником аэропорта ещё оставался Дапкевич Сан Саныч, у которого я принимал смену. После получения сообщения от РП Сан Саныч незамедлительно, по телефону, дал распоряжение о том, чтобы в «стакан» направили топливозаправщик (ТЗ). 

Не сговариваясь, понимая всю сложность возникшей ситуации, мы вместе с Дапкевичем стали давать указания службам аэропорта, с целью недопущения на перрон посторонних лиц, и приостановили график обслуживания воздушных судов, для того, чтобы обеспечить минимально количество нахождения лиц внутри периметра аэропорта. Переговоры велись только по телефонам, с целью недопущения распространения информации в чужие уши. Мы понимали, что борт нужно по-тихому быстро принять, заправить у торца полосы без высадки пассажиров и выпустить его после дозаправки.

Надо было делать всё тихо и быстро. Тут к нам заходит РП и мы в его глазах прочитали страх и ужас, поэтому сразу же его успокоили. 

«Не суетись, мы всё сделать должны профессионально быстро и без оповещения служб, иначе нам не справиться с толпой, которая может прорвать периметр», - сказал Дапкевич.

Втроём спускаемся с вышки, садимся в машину РП и едим к пожарникам, поскольку для дозаправки самолёта с пассажирами на борту их участие считается обязательным.

Коротко распределяем роли – пожарники выставляют две машины рядом с «карманом» около торца взлётно-посадочной полосы, после чего даём отмашку ТЗ на подъезд и заправку. Пожарников просим заранее прихватить с собой стремянку, для того, чтобы можно было подняться на борт. 

Дальше всё было как в боевике – стремительно и быстро. 

РП руководил посадкой армянского Ту-154 из своей машины, поскольку в машине имелась УКВ радиостанция, поддерживающая связь с самолётами. После посадки самолёта РП лично, взяв на себя роль сигнальщика, запарковал борт в кармане.

Мы с Сан Санычем обеспечили подгон техники для заправки, противопожарной безопасности и для запуска двигателей, поскольку в кармане не было стационарных средств аэродромного питания.

Когда уже работа практически была завершена, мы увидели, как в нашу сторону приближаются несколько кучек людей, на которых не было форменной одежды, и тогда мы поняли, что кто-то из посторонних всё-таки сумел распознать, что в аэропорту приземлился «армянский борт». В это время заправка уже была завершена, и оставался лишь запуск двигателей. 

Подбежавшие попытались схватить стремянки, с целью препятствования запуску и дальнейшего насильственного открытия дверей самолёта.

Мы втроём встали на их пути и стали мешать устанавливать стремянку к самолёту. В это же самое время к самолёту прибежала компания грузчиков нашего аэропорта, у которых с головами было всё нормально, и увидев нас троих, вставших на пути озлобленных чужаков, прорвавшихся на территорию аэропорта, они растерялись. 

Оценив ситуация я крикнул всем «путь к этому самолёту вы можете проложить только по нашим трупам – по трупам русского, белорусса и татарина».

Мой юношеский крик привёл грузчиков в сознание, а Сан Саныч и руководитель полётов, имя которого я сейчас не могу вспомнить (татарин по национальности), попросили грузчиков обеспечить выпуск уже заправленного самолёта.

Поскольку суровые грузчики аэропорта «Бина» питали ко мне личное уважение и уважение к Сан Санычу, они развернули смутьянов от самолётов.

Последнее, что я помню – дым от запустившихся двигателей и взгляд молодой женщины из иллюминатора самолёта, наполненный страхом, отчаяньем и залитые слезами глаза.

Виталий АГЕЕВ