Как русские турок побеждали
Калалахское сражение в поздней советской военной историографии было практически забыто, а в царской России оно было символом русской боевой отваги. Именно в этом сражении проявил себя доблестный Матвей Платов.
Весной 1774 года турецкий корпус, численностью 10 тысяч человек, под командованием калги (второго чина после крымского хана) Шабаз-Гирей-Солтана начал поход против союзной России Эдисанской ногайской орды, которой правил Джан Мамбет бей. Вскоре к калге присоединился отряд Девлет-Герия из Тамани. Это означало, что султанская Порта начала пересмотр условий договора о «вечном союзе» России и Крымского Ханства, заключенного в 1772 году. В рамках этого конфликта полтысячный отряд подполковника Я. Бухвостова, входящий в состав армии князя В.М. Долгорукова, был направлен на помощь ногайцам. Разбив турецкий авангард в низовьях Кубани, русские солдаты захватили город Копыл. Однако расстановка сил оказалась явно не в пользу Я. Бухвостова, и тот принял решение поспешно перевести все свои силы на реку Ея, поближе к театру возможных боевых действий. В результате этого крупный обоз, который сопровождали солдаты подполковника, остался практически без прикрытия. Его охрану поручили небольшому казачьему отряду Платова и Ларионова.
В этот день произошло сражение, которое в царской России заслужило особое внимание, как военных, так и представителей общественности. Писатель А. Петров, написавший подобный пятитомный труд, посвященный русско-турецкой войне 1768-1774 годов, посвятил этой баталии специальное исследование. Не остался в стороне знаменитый в то время военный историк генерал В.А. Потто, который опирался на рапорты подполковника Я. Бухвостова. Иными словами, событиям 3 апреля 1774 года было посвящено множество публикаций, как в серьезной исторической литературе, так и в газетах, в том числе в «Санкт-петербургских ведомостях» и «Кавказ». Изучив обстоятельства той битвы, получившей название «Калалахского (по имени ближайшей реки Калалы) сражения», авторы сходились в едином мнении, что это был самый блистательный русский бой.
По данным историков под началом объеденного командования Девлет-Гирея и Шабаз-Гирей-Солтана находилось порядка 25 тысяч бойцов. Кроме кадровых турецких военных на обоз Платова-Ларионова напали некрасовские казаки, черкесы и «арапы». Они молниеносно атаковали временное укрепление – ретраншемент, которое возводилось на местах стоянок обоза. Считается, что казачья охрана состояла из двух «слабых» (то есть неукомплектованных) полков численностью не более полторы тысячи человек. В ночь перед атакой к двадцатилетнему Матвею Платову подошел старый казак (его имя не сохранилось) и сообщил о том, «птицы кричат» по-особенному, что не должно быть. Он также сказал, что он уже однажды слышал нечто подобное пред внезапной атакой большого отряда. Об этой детали в 1910 году поведала в «Истории кубанского казачьего войска» публицист Ф. Щербина, опираясь на публикации Сенютина в газете «Кавказ» в номерах 12,13, 22, 23 за 1854 год. Позднее эта подробность была даже высмеяна, мол, «любят казаки приукрашивать свои подвиги», однако факт остается фактом. Матвей Платов все-таки направил двух смельчаков в штаб подполковника Я. Бухвостова за помощью. Судя по всему, это произошло ночью перед битвой, так с раннего утра турки окружили обоз.
Пред рассветом Платов собрал казаков и обратился к ним с речью о «русской неустрашимости» и ответственности перед предками. Атаманом было сделано предположение, что турки нанесут удар по боковым фасам укрепления, и произойдет это ранним утром, когда, по мнению нападающих, обоз будет спать. Всё произошло именно так, как предположил Платов. Внезапный удар огромного числа всадников был встречен таким же внезапным и ошеломляющим огнем обороняющих. С каждым новым штурмом из-за нарастающего количества убитых турков нападающим все труднее и труднее было пробиваться к казакам. Всего было отбито семь атак, и готовилась восьмая, которая должна стать решающей. Старый опытный атаман Ларионов предложил начать торг с турками, но Платов отверг предложение. И в этот момент неожиданно в тыл корпусов Девлет-Гирея и Шабаз-Гирей-Солтана силами нескольких сотен ударили донцы молодого подполковника Уварова, которых отправил на помощь Я. Бухвостов.
По словам историка В.А. Потто, «Десятки тысяч людей, несомненно, храбрых, вдруг дрогнули и, смешавших, как робкое стадо, обратилось в неудержимое бегство». И тут они попадают под встречную картечь четырех полевых орудий подходящей русской пехоты.
Основные силы турков, развернувшиеся в другую сторону, все-таки вырвались из огненной ловушки. Подсчеты убитых на поле боя были произведены по приказу Я. Бухвостова. Среди трупов были найдены два султана, один горский бей и 500 человек неприятеля. Общие потери российской стороны в тот день составили 8 погибших, 15 пропавших без вести и 54 раненных. Кроме того оружейным огнем турок было застрелено 600 обозных лошадей, что тоже получило отражение в рапорте. После этого поражения правители ханского Крыма приняли решение больше не «идти на Дон», так как турки и крымские татары отказывались воевать с донцами. О казаках заговорили, как о новых спартанцев. Особенно гнетущее впечатление на нападающих оказали боковые фасы укрепления, заваленные застреленными и зарубленными турками. Со стороны они казались настоящими горами из окровавленных тел. За это сражение императрица Екатерина II наградила Матвея Платова специальной золотой медалью «За ревностную службу», а подполковник Я. Бухвостов оказался первым, кто получил на Кавказе орден Св. Георгия 3-й степени.
Позднее Калалахское (Калаловское) сражение стало символом русского боевого сопротивления, поскольку в историю оно вошло не соотношением потерь, а стойкостью при отражении семи яростных атак значительно превосходящих сил противника. Денис Давыдов, герой Отечественной Войны 1812 года, однажды сказал: «Если кому-нибудь придется быть в таком положении, то пусть он приведет себе на память подвиг молодого Платова! И успех увенчает его оружие».