Слово о непогибели земли Русской
2017-й был тяжелый год. Тяжелый прежде всего тем, что в нем не разрешилось ни одно противоречие, заложенное в предыдущие времена.
Не завершилось еще строительство Крымского моста, хотя он уже вот-вот, уже рядом, на подходе. Не закончилась еще война в Сирии, и судьба ее не определена, несмотря на то, что победа уже вроде как одержана. С Донбассом много неясностей.
Многое было выдержано и пережито, но подержать приз в руках пока не удалось.
Это был год испытаний, разочарования и большого длинного терпения. Это был год боли и неприятных открытий.
И самым болезненным для меня открытием стало то, что наше кажущееся нерушимым после возвращения Крыма единство — утрачено. От того чувства сопричастности с каждым, которое переполняло нас в момент Крымской Весны, не осталось и следа.
Грех Майдана
То, что казалось в 2014 году единым народным монолитом, те самые 86%, разошлись в разные стороны. Красные разошлись с белыми, православные — с атеистами. И некоторые из них уже приступили к яростному перетягиванию страны из рук друг друга.
Одни начали ходить на Бессмертный Полк с иконами и вешать доски Маннергейму. Другие ощерились классовой борьбой. И каждый готов построить свой собственный мир за счет другого. Те же, кто не понял и не принял идей победителя, — будут терпеть. А кто не будет терпеть…
Да, это он — запах хорошо известной скверны. Это грех Майдана — тщательно выращенное в людях чванство, заявившее целью построение своего идеального будущего за счет подавления неправильных сограждан.
Все как у Гоголя: «Свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке».
Как же так вышло? Неужели народ у нас такой порочный? Кто это чванство вырастил?
Народ у нас не идеален. Как и любой другой, он имеет свои достоинства и свои слабости. Слабости — это почва, на которой можно посеять семена ненависти, нарциссизма, страха.
Однако дело тут не только и не столько в народе. Должен быть тот, кто все устроит, обставит, обеспечит. Кто наймет журналистов, политтехнологов, депутатов. Тот, кто осознает цель и имеет средства.
Полагаю, с «крымским консенсусом» случилась та же история, что и с СССР. Произошла приватизация. То есть кража.
Посудите сами — что такое 86% граждан? Что за единство такое? Что такое народ, осознавший свою субъектность и силу? Это политический ресурс, не так ли? И чей же? Кому он принадлежит?
Этот ресурс принадлежит себе и тому, кто смог его объединить. А объединил его тот, кто присоединил Крым.
Картина близка к идиллической, не правда ли? Ну, это смотря для кого.
Царь, бояре и загоны
Помните старую присказку про то, что «царь хороший, бояре плохие»? Над ней принято подхихикивать как в среде патриотов, так и у либералов.
На самом деле, в ней, как и во всем, над чем смеются эти люди, нет ничего смешного. История знает множество примеров того, как монарх был вынужден прибегать к прямой опоре на народ для укрощения или переформатирования элиты. Для нашей истории достаточно имен Ивана Грозного, Петра Великого и Иосифа Сталина.
Кстати, это как раз то, что отчасти требуется сейчас нашей богоспасаемой стране, — переформатирование элиты.
Для части политической элиты России «путинское большинство», эти самые 86%, — это не ресурс, которым было бы неплохо овладеть, и даже не тренд, который отлично было бы оседлать. Это угроза. Это инструмент для легитимации ее, элиты, переформатирования. Это база для опричнины.
Поэтому та часть элиты, которая почувствовала угрозу от консолидации вокруг «Крымнаша», явно бесполезная в новой модели государства, активно выстраиваемой Кремлем, немедленно начала активные действия по разрушению «крымского консенсуса» и разведению российского общества по выстроенным загонам. Уже сейчас эти загоны вполне точно обозначены.
Основная ставка сделана на «плазменных коммунистов», основными мишенями которых являются Церковь, нынешняя экономическая модель и современная система образования. Ставки поменьше — на «путинслильщиков», во враги которым назначено, например, ополчение Новороссии. И на адептов «Православного государства», которые готовы сжигать автомобили за «Матильду».
Остальному обществу отведена роль потерпевших от первых трех групп. Общество является для кукловодов объектом либо приватизации, либо подавления — в случае неуспеха в приватизации.
Что эти политические «бароны» намерены делать с присвоенным человеческим активом? Обеспечивать собственные интересы. Их объединяет одно — им нет места в российском будущем. Не по причине отсутствия необходимых активов. А из-за несовместимости целей.
Наш политический быт
Их цели — будь то «исконная Русь» с двенадцатислойными кулебяками и крестьянками на конюшнях или «СССР 2.0» с КПСС 2.0 и бесконечным XX съездом — не сочетаются с экономическим базисом нашего будущего.
Единственный способ для них сохраниться — устроить себе нечто вроде заповедников на территории и за счет будущего государства-корпорации. А для этого им нужны: а) живность; б) конфликт в обществе с участием живности, который дал бы им возможность говорить с Кремлем от имени живности.
Плюс можно по мелочи нажиться на сдаче живности в аренду различным политическим акторам — как внутренним (скоро же выборы), так и внешним (скоро же выборы). Выводить их на Болотную, на Сахарова, на Поклонную, за Путина, против Путина, за Новороссию, за мир с Украиной и так далее.
Может ли конструкция с подобным политическим бытом выдержать серьезный кризис?
Конечно же, нет. Подобная система не может бороться с внешними вызовами. Так погрязшим в усобицах древнерусским князьям было не под силу бороться с нашествием Батыя.
Такой политический блуд несовместим с государственной жизнью страны, которая борется за суверенитет в меняющемся мире. Политическая распущенность может привести только к политическому трипперу.
И это главное противоречие, которое будет неизбежно проявлять себя в течение всего 2018 года, то актуализируясь (к выборам — неизбежно), то затухая, но заново вспыхивая при каждом удобном случае.
Однако у нас есть надежда.
«Русь родилась на Куликовом поле», — писал Василий Ключевский. «На Куликово поле пришли москвичи, владимирцы и так далее, в том числе и литовцы, а вернулись с Куликова поля русские», — напомнил Лев Гумилев.
Впереди нам столько всего предстоит, что пережить это мы сможем, только став русскими.
Автор: Роман Носиков