«Понял, что нужно как-то дальше развиваться, не сидеть на месте». Иван Скобрев — о контракте с «Барысом» и работе в хоккее

Беседует Сергей Лисин.

• 24 сентября стало известно, что двукратный призер Олимпийских игр по конькобежному спорту Иван Скобрев назначен тренером «Барыса» по физической подготовке. Последние четыре сезона он провел в тренерском штабе московского «Динамо», на аналогичной должности
• Иван попал с корабля на бал — уже на следующий день «Барыс» встречался с «Сибирью» и победил со счетом 2:1 — Кертис Волк забил решающий гол в овертайме
• На следующий день после игры мы связались с Иваном и поговорили о новой работе, его карьере хоккейного тренера и том, как складывается спортивная жизнь у двух его сыновей, Филипа и Даниила

https://www.instagram.com/p/CUKIXCVKMw7/

— С первой победой в новой команде. Что про матч с «Сибирью» скажете?

— Была неплохая игра, где ребята здорово себя проявили, хотя, конечно, должны были выиграть в основное время. Но два очка это два очка, поэтому результату мы рады и готовимся к следующему матчу с «Автомобилистом».

— Как вы в итоге оказались в «Барысе», что стало предпосылкой?

— В ХК «Динамо-Москва» сменилось руководство, пришел новый тренерский штаб. Алексей Кудашов привел тех людей, с которыми ему, наверное, комфортно работать, которых он знал ранее. Поэтому лето я полностью посвятил своей семье, детям. Съездил с ними на сбор в Казань, потренировались в Крыму. Но когда сыновья пошли в школу, понял, что не хватает движения, нужно как-то дальше развиваться, не сидеть на месте. Стал искать возможности для продолжения тренерской работы в хоккее, и благодаря рекомендации Владимира Крикунова мне поступило предложение от «Барыса». Недолго думая, уже через пару дней после звонка менеджера команды, нашел ближайший рейс до Нур-Султана и прилетел.

— Что успели сделать после приезда, учитывая близость игры с «Сибирью»?

— В первую очередь познакомился со всеми, кто находится возле команды, посмотрел, что ребята делали летом, изучил особенности каждого игрока, результаты медицинских обследований. Подходил к ребятам на велотренировках, общался. Это скрупулезная работа, которую нужно делать, и я занимался ей в последние два дня.

Если мы говорим о серьезных клубах, рассчитывающих на результат, то там в процессе подготовки участвует каждый, начиная с тренерского штаба, где не происходит разделения ответственности — все работают вместе и прислушиваются друг к другу. То же самое можно сказать и про медицинский штаб, где доктора всегда могут подсказать особенности того или иного хоккеиста. Массажисты, физиотерапевты, сервисмены — все образуют единый коллектив.

— На какой срок подписан контракт с «Барысом»?

— До конца этого сезона. Также у меня планируется выезд со сборной Казахстана на чемпионат мира в Финляндию, что станет определенным вызовом, так как до этого я еще не работал с национальными сборными в хоккее. Мне это безумно интересно, и надеюсь, что все осуществится.

— Вы уже много лет работаете в хоккее, насколько сложно было адаптироваться там в роли тренера после завершения карьеры конькобежца?

— Главным движущим фактором стали мои дети, которые занимаются хоккеем — один с четырех, а второй с пяти лет. Поэтому я какое-то время крутился в детском хоккее, а затем, еще при Андрее Сафронове, директоре ХК «Динамо-Москва», сам выступил с инициативой пойти в их школу, позаниматься с детьми, попробовать свои силы, потому что к тому времени регулярно присутствовал на тренировках.

Параллельно изучал литературу, связанную с детским хоккеем. И проработав определенное количество времени, в том числе с ребятами постарше, что было идеей Сергея Суяркова, получил предложение пойти в команду КХЛ. Там были определенные проблемы с игрой. И, конечно, уровень детской школы и профессиональной команды с ее мастерами, зарплатами, тренерами, переездами отличается очень значительно.

Я считаю, что на адаптацию там ушло немного времени, потому что я сам все это видел — переезды, сборы, тренировочный процесс. Но есть и определенные сложности, связаны они прежде всего с тем, что хоккей — командный вид спорта, где каждый игрок по-своему индивидуален, но при этом должен работать в коллективе. Все эти вещи я пытаюсь как-то сгладить, найти компромисс. Где-то работаю со всей командой вместе, где-то — подхожу индивидуально к тем игрокам, у кого есть определенные противопоказания или определенные наработки, связанные с возрастом.

Все зависит от того, насколько тренер хочет работать. Я работать люблю и хочу, поэтому каки-то глобальных трудностей в составлении тренировочного процесса, взаимодействии с ребятами, тренерским штабом не возникало.

— Хоккей — контактный, травмоопасный вид спорта. Это добавляет проблем в работе?

— Не знаю, какой вид спорта не травмоопасен, в любом есть свои нюансы. Хоккей — это силовая борьба, очень плотный график игр, который накладывает определённый отпечаток на подготовку спортсмена, — иногда приходится думать уже не о развитии, а о сохранении, восстановлении. Но повторюсь, это работа всего коллектива, и этот коллектив, на мой взгляд, присутствует сейчас в «Барысе», поэтому мы сделаем все возможное, чтобы ребята стали сильнее и добились того результата, какого ждут болельщики.

— Упомянули велотренировки. Они присутствуют у хоккеистов?

— Да, присутствуют в последние два дня в «Барысе». В том числе и до игры с «Сибирью» у нас была велотренировка, и на следующий день играющий состав не выходил на лед, ребята крутили велоэргометры и делали комплекс упражнений в зале.

— Про хоккеистов порой приходится слышать, что у них взрывной, сложный и отчасти даже скандальный характер. Насколько вы с этим согласны?

— Полностью не соглашусь. В каждой команде есть какой-то взрывной человек, но в большинстве своем все люди адекватные. Хоккей — это своеобразный воспитательный процесс. Игрок приходит в команду молодым, старшие его воспитывают, и здесь не приняты лишние изречения по отношению к старшим, к тренерскому штабу. Поэтому я даже сразу и не скажу, кто у нас в хоккее взрывной. Ну, может, Саша Радулов.

Да, есть люди с характером, которые пытаются пробиться в игровой состав из двадцати сильнейших мужиков в раздевалке. И двадцать — это как минимум, а на сборах бывает до сорока. Понятно, что для этого нужны и самолюбие, и желание, и мотивация. Но в целом, дисциплина в хоккее выстраивается с очень раннего возраста.

Вспоминая конькобежный спорт — ну что, у нас Кулижников или Мурашов спокойные? Все позволяли себе какие-то вольности. Это особенности каждого человека, и каким бы командным вид спорта ни был, все равно любой спортсмен в нем личность и старается выделиться.

— Есть специфика работы с иностранными игроками, которых в «Барысе» немало?

— Да, в российских клубах их обычно не более пяти, а здесь можно привлекать больше. Но все иностранцы очень коммуникабельны, и работать с ними одно удовольствие. Все — большие профессионалы. Серьезный плюс «Барыса», что здесь практически все игроки владеют английским, и поэтому иногда даже не приходится дублировать по-русски, хотя, как правило, я все равно говорю дважды — сначала на русском и затем на английском. Но в целом барьера нет.

— Сказали, что осенью осознали — не нужно сидеть на месте. Работа тренера оставляет время для семьи?

— Понятно, что детям всегда хочется видеть папу, но эта возможность есть благодаря видеосвязи. В эти выходные я сам смотрел за трансляциями игр своих сыновей, потому что сейчас все есть в интернете.

А так, да, я постоянно двигаюсь. Пять дней в Казахстане, пять дней где-то в центральной части России, неделю на Дальнем Востоке. В Москве после отъезда в Казахстан пока не был. Ближайшая игра у нас с «Автомобилистом», затем перелетаем в Магнитогорск, а вот потом встреча с «Динамо» в Москве. Конечно, когда нахожусь недалеко от дома, то стараюсь заезжать, проверять, как идут дела. Плюс клуб гарантирует минимум раз в год перелет семьи до Нур-Султана, и мы обязательно это осуществим, возможно, в ближайшую тренировочную паузу, когда будем находиться на домашней арене.

— Где и как тренируются сыновья?

— Здорово, что мы живем недалеко от Красногорска, соответственно, у детей в пешей доступности находится хоккейная академия имени Петрова, где они и занимаются. Там есть столовая, есть место, где можно сделать уроки. Тренерский состав там подобран интересный — эти люди не только тренеры, но и педагоги, они могут последить за детьми. Получается что-то похожее на спортивный интернат. Сыновья утром уходят в школу, и остается только их вечером забрать после завершения рабочего дня.

https://www.instagram.com/p/CSj6xWqDi30/

— Насколько серьезно они ориентированы на карьеру профессиональных хоккеистов?

— У старшего Филипа уже есть индивидуальные данные, связанные с весовыми и мышечными параметрами. Он очень здорово бежит, бросает, является одним из лидеров команды. Но он все равно манипулирует этим, говоря, что любит не один хоккей, что есть еще чем заняться. И когда его начинаешь провоцировать, говоря, что не отпустишь на тренировку, то в ответ слышишь, что он и так найдет, где с пацанами в футбол поиграть или еще что-то.

Младший Даниил — вратарь. И для него любой наш отказ отпускать его на тренировку это почти слезы, он готов сделать все что угодно, лишь бы отпустили.

Но оба хотят играть. Даже дома один пытается бросать, другой отбивать, единственное — супруга жалуется на постоянный шум и гам. Хорошие мальчишки, стараются развиваться, а как получится — трудно загадывать. Наверное, каждый родитель мечтает, чтобы его ребенок добился большего, чем он сам. И я не исключение, я тоже мечтаю, чтобы мои дети превзошли мои достижения по медалям и призовым местам.

— Они же оба американцы по рождению, верно?

— Да, оба родились в США, мы были там на сборах, готовились к соревнованиям, и получилось так, что они родились в Штатах. Но на сегодняшний день у них просрочены американские паспорта, а поменять нет возможности, потому что американское консульство в Москве не работает на прием документов. Так что пока у них лишь российские паспорта.

— Говоря о ваших собственных медалях — следите за конькобежным спортом?

— Остаюсь на связи со многими ребятами. После прилета в Нур-Султан мне сразу позвонили Алексей Есин, он сейчас тренирует спринтерскую команду Казахстана, и Дмитрий Бабенко, с которым мы вместе бегали, а теперь он главный тренер сборной.

Когда в сентябре было желание найти себя, то контактировал в том числе и с «Матч ТВ», для того чтобы снова начать трудиться в роли эксперта либо комментатора, связанного с хоккеем или коньками. Было предложение от Кирилла Филиппова поработать на Олимпиаде в Пекине, в том числе и для освещения тренировочного процесса, который будет предшествовать Играм, и, в принципе, я был к этому готов.

Слежу за результатами, знаю, как ребята готовятся, знаю все тонкости, шероховатости, отношения в команде. Нахожусь на связи с исполнительным директором Союза конькобежцев России Варварой Барышевой и администратором сборной команды Викторией Гоготовой. Может быть, не так часто получается общаться с самими спортсменами, тот же Александр Румянцев, здорово выступавший в прошлом сезоне и побивший мой рекорд России на 10 000 метров, всегда в поле моего зрения. Конечно, желаю всем нашим только успеха.

— Что чувствовали, когда Румянцев ваш рекорд побил?

— Я считаю, что слишком долго мои рекорды держатся. Не знаю, стоит ли гордиться этим, потому что хочется гордиться за наши коньки, за то, что они прогрессируют. То, что я бегал быстро, наверное, и так все знают. Надо, чтобы остальные наши ребята добавляли обороты и с каждым годом становились сильнее и быстрее.

— В свое время, когда в ГДР развивали конькобежный спорт, они привлекли тренеров из хоккея. У вас обратная ситуация. Сейчас, набравшись опыта работы в хоккее, что бы бы вы могли привнести в подготовку конькобежцев?

— В молодости у нас была очень узкоспециализированная силовая подготовка. Затем, благодаря тренировкам со сборной Италии, я многому научился, понял, что можно сделать силовую более разнообразной. В России все было очень консервативно — если штанга, то лишь присед. А на самом деле есть куча упражнений, развивающих нужные мышцы, в том числе толчковые, которые можно использовать в коньках — и тем самым разнообразить тренировочный процесс.

Но я тренер по хоккею и не хочу никого учить, пока не будет в этом большой нужды.

— Когда последний раз вставали на коньки для скоростного бега?

— Ой, не спрашивайте. Макс Траньков снимал шоу для «Матч ТВ» и попросил меня надеть их. Стопа за последнее время уже изменилась, я еле влез в эти ботинки, сделанные в свое время по слепку стопы. Отмучался полчаса и говорю: «Макс, заканчивайте, иначе я не смогу их снять!»

— Возвращаясь к хоккею — можете дать прогноз, оценку нашим перспективам на предстоящей Олимпиаде?

— Нужно смотреть, какое решение примет НХЛ. Предварительно они согласились дать возможность сильнейшим игрокам поехать на Игры, но при этом еще имеют право изменить данное решение. Если рассматривать сценарий, что в Китае соберутся сильнейшие — канадцы, шведы, финны, россияне, — то, как меня учил Алексей Яшин: берешь составы сборных России и Канады, сравниваешь зарплатные ведомости — и у той команды, у которой сумма зарплат выше, шансов на победу больше (смеется).

Но есть другой пример — в Квебеке наши ребята очень здорово сыграли и обошли тех же канадцев, выступавших сильнейшим составом. Да, тот матч складывался непросто, были «качели», но в итоге Илья Ковальчук решил все, и мы победили. Поэтому не всегда побеждают самые богатые или самые сильные, это игра. Поэтому я надеюсь, если будут все сильнейшие, то Олег Знарок и его тренерский штаб смогут создать ту атмосферу, что позволит нашим игрокам показать результат, дающий возможность порадоваться за олимпийскую сборную. Но предсказать сейчас, что будет на Играх, нереально.