Втяни живот поглубже. Как вырваться из ловушки вечного похудения
Худеть — все равно, что бежать как белка в колесе. Цель понятна, порядок действий тоже понятен — ешь меньше, приседай больше. Только процесс часто превращается в бесконечное и бессмысленное перебирание лапками. Чем быстрее перебираешь лапками, тем быстрее крутится колесо и тем выше вероятность, что тебя из него выкинет. Чем усиленнее худешь, тем скорее сдаешься и остаешься с ненавистью к своему телу и чувством вины за слабоволие.
Ненависть к женскому телу — самая сильная ненависть в мира. Потому что она — источник многомиллиардного заработка индустрии красоты. Пластическая хирургия, фитнес, диетология и мода сначала воспитали, а теперь паразитируют на женском страхе растолстеть, стать непривлекательными и нежеланными.
И почему-то в этой истории «телоненавистничества» больше всего досталось животу. Если у тебя выпуклый живот — ты автоматически исключаешься из общества красивых и сексуальных женщин и переходишь в разряд «ленивых коров, которые не следят за собой». В рекламе фитнес-центров займешь позорное место «до». В примерочных будешь хватать первую попавшуюся вещь, чтобы скорее закончить унизительную пытку лекалами, в которые не вписываешься.
Нелюбовь и стыд за собственное тело внушают девочкам еще в детстве. Мне внушили в 9 лет. Я гуляла с подругой Наташей, когда она внезапно с осуждением спросила:
– Почему ты не втягиваешь живот?
Я растерялась. Посмотрела на Наташу. На свой живот. Снова на Наташу.
– Не знаю, – ответила неуверенно.
Я правда не знала, что живот надо втягивать. Не знала, как его втягивать. Более того, никогда не обращала на него внимание. Все женщины в моей большой семье — женщины с обычными телами, которые знать-не знают о кето-диетах или детоксе. У них округлые животы, потому что у каждой — по несколько детей. Я считала живот само собой разумеющейся частью тела и без разницы, какой он формы. Наташа считала иначе.
После нашего разговора дома я первым делом отправилась к зеркалу. Втянула живот. Расслабила. Втянула. И не расслабила. Колесо качнулось, белка начала бег.
Я буду втягивать, закрывать, прятать живот следующие 15 лет. Стоя, сидя, в присутствии мальчиков, которые нравятся, или девочек вроде Наташи, которым есть дело до чужого тела. Всегда.
Разумеется, животом дело не ограничится. Пока я буду придирчиво разглядывать его в зеркале в анфас и профиль, я замечу, что руки — недостаточно худые, а пресловутые четыре просвета между ног — недостаточно просвечивают.
Когда повзрослею, мы с подружками будем обсуждать наши тела. Окажется, что у всех есть свои тараканы — большой нос, целлюлит, толстые бедра, — и один общий — выпуклый живот. И все его втягивают независимо от веса: если живот плоский, нужно втянуть, чтобы он стал впалым.
Индустрии по похудению женщин знают, как обратить женщину в вечное рабство. Чтобы ты не вырвалась из их цепких лап и, не дай бог, не возомнила, что жить счастливо можно с любым животом и ягодицами, с растяжками и целлюлитом, возьмутся за твоего партнёра. Будут снимать в кино и рекламе, помещать на страницы журналов женщин с якобы идеальными фигурами и ровной кожей. До тех пор, пока партнёр возьмёт в руки Космополитен, увидит там Кейт Мосс и сравнит её с тобой. Разумеется, не в твою пользу.
К 11 классу, когда настанет пора нравиться мальчикам, недовольство собой достигнет апогея. В любовных неудачах я буду обвинять отражение в зеркале. Белка во мне обезумит и пустится в бешеный галоп. Диеты, срывы, изнуряющие тренировки 3-4 раза в неделю. Бесконечный круг уничижения. На фоне этого — депрессия, неуверенность в себе и чувство вины.
Примечательно — я не была толстой, при росте 171 см максимальный вес — 66 кг. Этакая «кровь с молоком», гарна дивчина, Клара Лучко из «Кубанских казаков».
Сейчас мне 26. Важное, что я поняла про свое тело — оно единственное, что будет со мной всю жизнь и станет ее свидетелем. Все, что случится в моей жизни: молодость, беременность, зрелость и старость, — тело бережно запечатлеет как профессиональный архиватор, в том числе на животе.
Осознание нашей неразрывной связи останавливает крутящееся колесо, уставшая белка довольно растягивается и отдыхает. Она ещё не раз выйдет на лёгкую пробежку. Но больше не ввяжется в смертельный марафон.