Советский Гаврош.

Борис Новиков в свои 12 лет , освоив работу санитара, вывел с поля боя 18 раненых с оружием...

Новиков Борис Михайлович (1930–1942), уроженец г. Ленинграда, эвакуирован в г. Рыбинск.

В годы войны сбежал на фронт, был связным 3-го батальона 380-го стрелкового полка.

В мае 1942 года за храбрость и мужество в боях, где Борис перевязал 26 человек, вывел 18 человек раненых, вынес 12 винтовок, 3 ручных пулемета, 2 автомата, был награжден медалью "За отвагу". Погиб под Старой Руссой.

В 1972 году в связи с 50-летием Всесоюзной пионерской организации Лесная улица в Зачерёмушном районе была переименована в улицу Бори Новикова.

Боря Новиков был самым обычным двенадцатилетним мальчишкой из Рыбинска. Уроженец г. Ленинграда, эвакуирован в г. Рыбинск.

Жил вместе с матерью и отчимом, его отец умер рано. До войны учился в школе, любил играть.

Но как только началась Великая Отечественная, он сразу понял, что над страной нависла серьёзная опасность, и стал рваться на фронт, чтобы защищать Родину. Боря несколько раз пытался убежать на фронт, но его постоянно возвращали. Лишь с четвёртой попытки он оказался у линии боевых действий. Борю обнаружили и сняли с поезда у станции Бологое. И, пытаясь остаться на фронте, для комбата Г. В. Мельникова он наскоро сочиняет легенду, мол, эвакуирован из Ленинграда в Рыбинск с улицы Дзержинского, д. 40, кв. 10. А на фронт прибыл воевать и мстить врагу за умершую от голода мать. Но комбата ему провести не удалось. Дали Боре харчей и посадили обратно в поезд... Да не тут-то было. Немного прокатившись, Новиков перебрался в другой состав – и обратно. И вот он снова у солдат трётся. Ну и что тут делать? Решили оставить Борю у себя – сыном полка. О Боре сильно беспокоилась мать. Только и жила письмами сына с фронта.

Все они начинались словами: «Привет от бойца РККА Северо-Западного фронта!»

Солдаты приняли Борю как родного сына. Общими усилиями пошили ему костюм и сапоги, выдали оружие. Сын полка находился при командире и комиссаре батареи.

Был и связным, и разведчиком, и санитаром, перевязывал раны солдатам прямо на поле боя. Бойцы звали его «Гаврош».

Вот одно из его писем:

«Привет от бойца Северо-Западного фронта Новикова Бориса. Нахожусь в конной разведке. Работаю почтальоном. Звание мое ефрейтор. Есть лошадь. Зовут Машка. Может, увидимся. 7 мая был в бою, выносил раненых». Приходили письма и от командования: «Находясь у нас, Борис хорошо воспитывается. Это юный герой. Смел, находчив. Его снарядили в красноармейскую форму: сшили все по росту. Не беспокойтесь, он находится в хорошем надзоре».

Письма ветеранов войны расширяют скупые сведения о нем.

Гвардии майор в отставке В.А. Козырев:

«Я знал Бориса только в тот период, когда он был воспитанником батареи 76 мм.пушек 380 стрелкового полка. К нам его направили из штаба полка, чтобы он был дальше от переднего края обороны. Солдаты нашей батареи приняли его как родного сына. Сшили ему военный костюм и сапоги, выдали личное оружие, и он все время находился при командире или комиссаре батареи. С ними жил в землянке, спать ложился на нарах между ними, и те в холодное время согревали его своими телами. Он быстро завоевал симпатию личного состава батареи. Каждый солдат старался его приласкать и сделать ему что-нибудь приятное. Борису у нас нравилось жить и служить. В его обязанности входило: помогать нашему санинструктору при оказании первой медицинской помощи раненым. Мальчик был отважным, не боялся разрывов снарядов, мин и свиста пуль. Он, видимо, не верил в возможность быть раненым или убитым»... ...В лесу под соснами был расположен пункт медицинской помощи. Борис сдал раненого бойца врачу и опять побежал туда, где шёл бой. Он бежал вприпрыжку, по-мальчишески размахивал руками и что-то напевал. Врач посмотрел ему вслед и сказал: «Гаврош. Настоящий Гаврош».

Этим именем Бориса называли и те, кто видел его в бою. За подвиги на фронте Борис Новиков был награждён медалью «За отвагу».

Полковник запаса Н.Л. Парфенов из Краснодарского края вспоминает:

«...Борис оказался в нашем эшелоне около Вышнего Волочка. По прибытии на фронт он находился в штабе нашего третьего стрелкового батальона. Потом перешел в мою девятую стрелковую роту. Ему никто не возражал. Борис состоял в ячейке управления роты, был моим связным, передавал мои приказания командирам взводов, донесения командиру батальона. Не расставаясь с медицинской сумкой, перевязывал раненых под пулеметным и автоматным, не говоря уж об артиллерийском и минометном, огне. Ему постоянно угрожала опасность быть убитым или раненым, но удержать было просто невозможно...». Н.Л. Парфенов: «Мне запомнился такой эпизод. На Северо-Западном фронте шло длительное и большое наступление. Я из мелкого окопчика управлял боем роты. Смотрю, Борис идет, не торопясь с двумя медицинскими сумками. Идет прямо по открытой местности, хорошо наблюдаемой и простреливаемой огнем противника. Я кричу ему: «Ложись!». Он также не спеша подходит к моему окопу и говорит: «В меня не попадут». Я затащил его к себе в окоп и спрашиваю: «Зачем тебе две медицинские сумки?» Он отвечает: «Одна своя, вторую взял у убитого санитара — пригодится» Корреспондент фронтовой газеты: «Раненый был рослым бойцом. Ему показалось неудобным опираться на плечо маленького санитара, он просил: «Оставь меня». Борис обиделся: «Ты это брось. Ты у меня не первый — восемнадцатый». Сдав раненого бойца врачу, опять пошел, вернее побежал туда, где шли бои. Маленький, юркий, он проворно ползал по переднему краю, выводил раненых, собирал оружие».

Боря без страха помогал раненым, он, наверное, был уверен, что смерть обойдёт его стороной. Случилось так, что на нейтральной полосе оказался подбитым танк.

Днём 11 июля 1942 года наши танки пошли, чтобы извлечь из речки и отбуксировать к себе подбитую машину. Место это с вражеской стороны не просматривалось. Поэтому операцию решено было провести в дневное время.

Боря видел, как пошли наши танки, и не смог удержаться от соблазна. Он вскочил на броню одной из машин. Враг, услышав шум движущихся машин, открыл по ним огонь из миномётов.

Одна мина разорвалась рядом с танком, и Боря был убит осколками наповал. Ночью наши разведчики вынесли тело двенадцатилетнего бойца и утром похоронили его со всеми почестями, поклявшись отомстить ненавистному врагу.

Похоронен на дивизионном кладбище у деревни Язвищи Лычковского района Ленинградской области.

Боря боролся с врагом не по долгу, а по велению сердца. Именно это делает его настоящим героем!