Борьба и забота по-мужски
Мы привыкли слышать про героических, сильных мам, которые находятся с ребенком в больнице и всеми силами помогают ему бороться с болезнью. И, увы, мы знаем, что не все папы справляются с тем, что в их семью приходит беда... Но папы бывают разными! В День отца мы делимся историями мужчин, которые оставили своих жен дома и сами отправились в больницу. А там они учились готовить, да так, чтобы было вкусно (дети же любят, чтобы было вкусно), убираться (чтобы было очень-очень чисто — стерильный бокс как-никак), учились наряжать своих дочек, утешать мальчишек, успокаивать, обнимать так, как могла бы только мама. И знаете что? У них получается не хуже. А по мнению некоторых пап — даже лучше! Попробуйте прочитать эти истории так, чтобы у вас не защипало в носу.
Сергей Нагорнов
папа восьмилетнего Леши, мальчик лечится от острого миелобластного лейкоза в РДКБ. Сергей и Леша приехали из небольшого поселка Терней в Приморском крае.
Не успел Сергей выйти на пенсию по выслуге лет — всю жизнь он проработал в полиции, был участковым, разъезжал по тайге (точнее летал на вертолете), боролся с браконьерами — и только приступил к поискам новой работы, как его младший сын Леша заболел лейкозом. А у мамы была хорошая работа, поэтому Сергей решил: зачем жене терять место? И сам лег в больницу с сыном. Сергей с Лешей сначала лечились полгода во Владивостоке, а потом приехали в Москву, в Российскую детскую клиническую больницу. Сергей стал для Леши донором костного мозга, учителем (Леша успел поучиться в первом классе всего пару месяцев, но благодаря занятиям в больнице смог закончить его дистанционно) и самым близким, верным другом. Но строгим! «Пылинки я с него не сдуваю, — говорит Сергей. — Он должен ощущать себя нормальным, полноценным ребенком».
«Леша ел мясо и пельмени»
«В жизни я много повидал, работа такая. И она не позволяла часто дома находиться — территория обслуживания была большая. Я никогда за сыном не ухаживал. Учился в больнице: готовить, мыть, переодевать. Уже сейчас все идет по накатанной, а раньше было непросто. В первый день в Москве сразу пробежался по району, где находится больница, нашел ближайшие магазины, подготовил, так сказать, базу будущую.
Сначала давал ему ту еду, которую рекомендовали врачи. Это уже потом я готовить начал. Он пацан деревенский, постоянно на мясе. Я ему запекал мясо с картошкой. Месяца два он на этом просидел. Готовилось быстро, много времени не тратил: картошку нарезал — положил, мясо нарезал — положил, морковку рядом и в духовку. Пока за ним идешь ухаживать, а через час уже все готово — принес, покормил. Когда лежали в ТКМ, часто собирались с мамами и папами и вместе лепили вареники, пельмени. Мы, папы, тесто катали, мамы лепили, потом делили на всех. В отделении был еще один папа Сережа. Он молодец: компоту наварит на всех — мой недели две на этом компоте просидел. Вкусный он компот варил».
«Друг без друга не можем»
«После пересадки сын изменился полностью. Не тот ребенок, что был раньше. Внешне полностью поменялся: был более темный, прямые волосы, а стал кучерявый, лицо вытянулось. И характер изменился. Может, потому, что он постоянно со мной был и от меня взял повадки, а может и из-за пересадки. Хотя в ТКМ нам врач говорил: готовьтесь, будет второй папа. Он таким и стал.
У меня тяжелый характер, но мы с ним дружим. Уже не можем друг без друга. Играем, веселимся. Я ухаживаю за ним, он мне помогает. Хороший помощник.
Ссоры у нас бывают, но, скорее, это битва характеров. Ругаю его только в целях воспитания. Если что-то сделает не так — накажем, если хорошо — поощрим, но никаких поблажек из-за того, что болеет, не будет. Меня в ТКМ мамы спрашивали: а что ты с ним так строго? Ну а как по-другому? Я ему говорю: не буду одевать тебя, ты самостоятельный, руки и ноги есть — сам одеваешься, сам раздеваешься. Помоешься тоже сам. Если я, конечно, вижу, что он физически не в состоянии сам это сделать, я помогаю. Может, поэтому лечение легко и проходило. И сейчас он, может как раз поэтому, не чувствует себя обособленным от жизни. Мы так же гуляем, он общается со всеми, только вот эта маска выдает. Надеемся, через годик снимем маску, никто тогда и не поймет, что он когда-то болел. Мы и не исчезали из обычного мира».
Михаил Чернов
папа трехлетней Арины, у девочки острый миелобластный лейкоз. В РДКБ они приехали из Краснодарского края
У Михаила и его жены Ольги прошлым летом родился второй ребенок — Алеша, а через три месяца заболела старшенькая Ариша. Михаил не раздумывая договорился на работе и поехал в больницу. А жену оставил ухаживать за сыном. «Я лучше справляюсь, потому что более собранный, хотя сам собрался только в больнице, — говорит Михаил. — Здесь очень непросто». Раньше Михаил много времени проводил на работе, поэтому в больнице он заново знакомился с привычками и увлечения дочери. Например, узнал про ее любовь к самым разным играм. А еще — наряжаться. И с удовольствием одевает девочку в платья — в больнице тоже нужно быть красивой. Внимательно следит за ее самочувствием и настроением. И требовательно относится к самому себе. За полгода Михаил вышел на улицу только четыре раза — боится принести инфекцию в палату.
«Какие-то инстинкты мне помогли. Я собрался, нашел к дочери подход. Если лекарства какие-то не пьет, есть много способов, как заставить их выпить. Аппетит, конечно, плохой, тем не менее я готовлю. Что Ариша просит, то и делаю. Картошку тушу с курицей, запеканки делаю, пиццу.
Закрываю глаза на капризы, стараюсь не нервничать, а то она это видит и расстраивается. Были тяжелые моменты, особенно сначала. Пятая химия прошла очень тяжело. Конечно, и до этого каждый блок выдавал сюрпризы, настроение менялось, анализы падали. Но именно пятая химия была самая тяжелая. Температура высоченная, давление... Но я быстро среагировал, позвал врачей.
Бывает, что даже нет времени созвониться с женой. Температура, аппараты пищат, а ты бегаешь, убираешь, стираешь, готовишь...Я вообще не представляю, как женщины справляются — тяжелый труд за всем следить!»
Сергей Иванов
папа 10-летнего Максима, у мальчика анемия Фанкони, в РДКБ он с папой приехал из Иркутской области, из поселка Шуба.
Мама Максима осталась дома с сестрами: 4-летней Дашей и 15-летней Полиной. А с Максом в больницу отправился папа. Сейчас Сергей активно борется с желанием Максима съесть чипсы. Чипсы ни в коем случае нельзя, но как нельзя, если очень хочется? Каждый поход в магазин вместе с сыном превращается в борьбу: «Приходится почти оттаскивать его от прилавка с чипсами, — смеется Сергей. — И обижается он на меня за это. А ему говорю: ну не поешь ты чипсы, ну годик всего, не десять лет — терпи». Сергей уговаривает Макса, не ругается. Как быть с ним строгим, задумывается он.
«Я просто ухожу из палаты в такие моменты, чтобы он маленько остыл, потом возвращаюсь, и снова все нормально. Не воюем. Чипсы нельзя, но можно колбаски есть, он подсел на них — гоняет меня за ними. Разрешили лапшу быстрого приготовления без специй. Просил меня запекать помидоры и огурцы в духовке. Я попробовал один раз, вообще есть невозможно. Я ему сказал: ты как беременный. Никогда бы не догадался такое сам приготовить.
В больнице тяжело, поэтому мужчине легче справиться. В ТКМ нужно мыть стены, потолки. Первые три дня в ТКМ были самые сложные. После них уже ничего не страшно. Надо было мерить температуру, давление, все-все записывать в журнал. Каждый день постель меняешь, в общем, день пролетает незаметно. Под вечер уже без сил, скорее даешь ребенку выпить последнюю таблетку и падаешь спать.
Донором Макса стала Полина, она у нас вредная девчонка, и он такой стал. Раньше был нормальный характер, а сейчас непростой. Теперь оба вредные, будут отношения выяснять — придется охрану дома нанимать».
Поздравляем всех-всех пап, которые лежат со своими детьми в больнице, с Днем отца! Вы — крутые!